— …Сегодня мы узнаем подробности. Представляю участников конференции. Председатель Совета безопасности государства Сухья, дому Гайя Лорн. (Аплодисменты.) Наш выдающийся режиссер Кея Дон. (Аплодисменты.) Актер и певец Влад Хома. (Бурные аплодисменты, переходящие в овацию.) Насчет овации пошутил, но хлопают энергично. — В зале журналисты из Сухья и других стран. Перечислю их. Норгея, Эпир, Курум… В Сухья работают иностранные журналисты. Ничего удивительного – они и при Сталине были. Но я о здешних не знал. Оказалось, есть. Позвали всех – пусть клевещут. То есть пишут и показывают. А мы им информации подбросим. — Предоставляю слово дому Гайе. — Благодарю, тофин Крег. Сначала предыстория. В Совет по культуре нашей страны обратилось посольство Курума. Попросило продать фильм «Очаровашка». Обещало широкий прокат. Пригласило режиссера и исполнителя главной роли. Условия предложили хорошие. Мы согласились, но попросили гарантий. Курум их дал. Оказалось, что он не собирался их выполнять. Влада похитили. Как это произошло, пусть расскажут сами. — Тофу Кея! — Это был предпоследний день нашего пребывания в Куруме. Хозяева устроили банкет. Пришли наши коллеги – режиссеры и артисты. Меня увели поговорить. Когда вернулась, Влада не было в зале. Официант сказал, что его увела какая-то женщина. Я побежала к нему в номер. Дверь никто не открыл. Я пригласила администратора. Дело в том, что мы условились с Владом после банкета поговорить об отъезде, а тут его нет. По моему требованию дверь открыли. Вещи Влада оказались на месте, на столе лежал чек – гонорар за выступление. Я поняла, что что-то случилось. Влад не мог загулять – он не тот человек. Не мог уйти, не предупредив меня. Я потребовала вызвать Охрану. Она приехала, опечатала дверь в номер. Затем я позвонила послу. За мной прислали сотрудника. Ночевала я в посольстве, утром уехала в Сухья. У меня все. — Тофин Влад! — На банкете ко мне подошла женщина. Представилась как Рут Марг, владелец киностудии «Свобода». Пригласила меня в кабинет, где предложила сниматься в Куруме. Для этого не возвращаться в Сухья. Я отказался и пошел искать Кею, но ее нигде не было. Ко мне подошла женщина-официант. Меня это удивило. До тех пор я Куруме я видел только официантов-мужчин. Незнакомка сказала, что она старшая над ними и предложила помощь… — Минуточку, тофин! На том банкете тофу Кея вела съемки на клач. Так сказать, на память. Сейчас мы попробуем найти эту женщину. Оператор, фото на экран! Смотрим. Молодец Крег! Вовремя реплики подает. Все по сценарию. За спинами загорается экран. Поворачиваемся к нему. Один снимок, другой, третий… — Остановите! Предыдущее фото! Вот она, у дверей в зал, — указываю рукой. — Оператор, увеличьте! Кто знает эту женщину? — Я, — кивает Гайя. — Это специальный агент Департамента безопасности Курума Мург Тумс. — Оператор, отключите экран. Итак, Влад. К вам подошла специальный агент Мург. Что она предложила? — Отвести к Кее. Но на деле завела в служебное помещение ресторана и применила парализатор. Очнулся я на военной базе. — Напоминаю присутствующим, — подключилась Гайя, — что применение парализатора в отношении гражданского лица и последующее его похищение является тяжким преступлением во всех странах нашего континента. В Куруме – тоже. — Продолжайте, Влад! — говорит Крег. — Я потребовал объяснить, почему меня похитили. В ответ тюремщица ударила меня дубинкой по лицу. — Следы курумского гостеприимства до сих пор видны на лице Влада, — дополняет Крег. — Продолжайте, тофин! — Вечером меня отвели к директору Департамента безопасности Курума. Ей не понравилось мое разбитое лицо. Видимо, помешало планам. Директор заявила, что это я сам ударился лицом о дубинку… Смех в зале. — Затем подошла и схватила за поломанный нос. Было очень больно. Она сказала, что заставит меня сказать то, что ей нужно. Меня усадили на стул. Две тюремщицы держали меня за руки. Подошла агент Мург. В руках у нее был электрический генератор. Она присоединила провод к моему уху и стала крутить ручку. Боль была невероятная. Мург пообещала, что в следующий раз провод присоединят к гениталиям. Говорила, что я вонючий мурим… — Позвольте! — вскакивает тетка в зале. — Репортер курумского телевидения Авен Сар. Вы лжете. Слово «мурим» в Куруме запрещено. Виновных наказывают по закону. — Видимо, Мург об этом не знала. (Смех в зале.) Как и директор Департамента. Она тоже говорила «мурим». А тот факт, что меня били и пытали, вас не смущает? Это законом разрешено? Тетка что-то бурчит и садится на место. Ай, молодца! Сама подставилась. — Мне предложили заявить, что я остаюсь в Куруме. Дескать, выбрал свободу. В противном случае обещали пытать. Пришлось притвориться. Меня перестали бить, а через три дня я сбежал. Вот и все. — Тофин Влад! В зале встает стройная брюнетка. — Меня зовут Гюль, информационное агентство Эпира. Как вам удалось сбежать и выбраться из Курума? — Просто, тофу. На той базе обучали бронеходчиц. Мне удалось изучить их распорядок. Вечером я нейтрализовал Мург, применив ее же парализатор. Затем пробрался в ангар. В раздевалке парализатором нейтрализовал одну из бронеходчиц. Надел ее шлем. Он не позволяет рассмотреть лицо. На мне была военная форма Курума. Как я понимаю, ее дали, чтобы не привлекал внимания. Это помогло. Выдав себя за пилота, я пробрался в бронеход, и вместе с остальными вышел за территорию базы. Был вечер, бронеходчицы отрабатывали ориентирование в темноте. Меня отправили на дальний край полигона. Там я преодолел забор и вышел на дорогу. По ней, а впоследствии и другим, добрался до границы. Перешел ее. Вот так. — Извините, тофу, но ваш рассказ вызывает сомнения. Мужчины не водят бронеходы. Спасибо, Гюль, за вопрос. Я ждал его от курумки. Но та молчит – знает. — Попрошу всех выйти во двор. Я кое-что покажу. Журналисты встают. На лицах удивление, смешанное с предвкушением. Как я их понимаю! Сам когда-то таким был. Выходим во двор. Операторы волокут камеры, репортеры – микрофоны на штангах. Сейчас мы вас удивим. Во дворе стоит «Агарь». Рядом застыла пилот в форме Курума. — В этом я бежал, — показываю на бронеходчицу. — Моя форма и шлем. На нем написано имя пилота – Сис Берт. Ее я нейтрализовал. А вот бронеход. Новейшая модель, ее курумцы не продают. На корпусе опознавательные знаки и тактический номер. А сейчас смотрим! Под прицелом камер запрыгиваю в машину. Нажимаю кнопку. Закрывается дверь, ноги обхватывают крепления. Веду бронеход к ограде и разворачиваюсь. Боком – влево, боком вправо, поворот. Посмотрите, как танцует бронеход… Сегодня утром тренировался. Пришлось помучаться, но освоил. У бронеходчиц это обычное упражнение, но я мужчина. У наблюдающих за бронеходом журналистов отвисают челюсти. Подгоняю машину к ним и нажимаю на кнопку. Выхожу наружу и кланяюсь. Аплодируют. — Еще кто-нибудь сомневается? — Извините, тофу, — это снова Гюль. — Если б не увидела сама… Откуда у вас такие способности? — Около года назад меня ударило током. Высокое напряжение. Не знаю, как выжил. Видимо, это повлияло. — Курумцы не знали? — Я не рассказывал. А они не спросили. Журналисты смеются. — Вернемся в зал или останемся здесь? — Здесь! Здесь! — кричат операторы. Я их понимаю. Одно дело – снимать в зале, другое – на фоне бронехода. Картинка! — Задавайте вопросы. — Тофин Влад, — говорит мосластая тетка с лошадиным лицом. — Я из Норгея. Зовут Яна, — она кокетливо улыбается. — Почему вы отказались сниматься в Куруме? Денег мало пообещали? — Мне предложили продать Родину. Я ей не торгую. Аплодисменты. — Почему именно вам? — не отстает Яна. — Будь вы изобретатель или хотя бы инженер… Но вы актер. В корень зрит, стерва! Но я этот вопрос ждал. — У меня только догадки, тофу. Причина – наш фильм. Он шел с огромным успехом, к кинотеатрам стояли очереди. Власть это раздражало. Почему в стране, которую они считают отсталой, снимают такие фильмы? Миф рушится. Следовало сгладить эффект. Актер Сухья, который выбрал Курум, показал бы: у них лучше. Неплохая версия. И фильму реклама. — Предлагаю вернуться в зал, — говорит Гайя. — Мы покажем, как Влад пересек границу. У нас есть съемки. Журналисты устремляются обратно. Еще бы! Такой материал! Все смотрят на экран. Кадры впечатляют. Вот я пересекаю проход, за мной бегут три бронехода. Два останавливаются у забора, один идет следом. Поднимает манипулятор… Экран гаснет. — Это запись с регистратора укрепленного пункта, — говорит Гайя. — Как вы видели, Влада пытались убить на территории государства Сухья. Оператору рельсотрона пришлось стрелять. Все в рамках закона. Скажу больше. В знак доброй воли наше руководство распорядилось вернуть Куруму останки погибшего пилота. Вам раздадут носители с записью этого эпизода. Журналисты довольны. Сенсация в руки плывет! На халяву! К такому здесь не привыкли. Куруму не сдобровать. Мы размажем его в грязь, предъявим миру истинное лицо. Долго икать будут. Пресс-конференция продолжается. Вопрос-ответ, вопрос-ответ. Подключаются журналисты Сухья. Поначалу они робели. Встает здоровенная тетя. — Можно личный вопрос? Киваю. Интересно. — Мы рады вашему возвращению. Но есть кто-то, кто ждал вас особо? Аудитория обращается в слух. Что ответить? — Есть девушка, которая мне нравится. А вот я ей – нет. — Не может быть, тофин! Вас любая вас полюбит! На лицах журналистов улыбки. Надо завершать. — Она очень строгая, а я всего лишь актер. Она считает меня легкомысленным. В зале недоверчивый шум. — Знаете что, тофу? Я лучше спою. Возможно, она услышит. Я хочу, чтоб она знала: я ее не забыл и вспоминал в застенках Курума. Мне становилось легче.