— Передам, госпожа. — Принеси ему извинения – лично. И скажи, что я уволила Лейгу. — Сделаю, госпожа. — У меня трудный день, Клея. Буду поздно. Я хочу, чтобы к моему возвращению чужак был всем доволен. Это ясно? — Без сомнения, госпожа! — До свидания! Гудок… * * * Очнулся я на полу. Надо мной стояла тетка в зеленом комбинезоне. Она помогла мне перебраться на топчан, затем стала показывать пальцы, требуя их посчитать. Я справился. Получил вопрос: есть ли тошнота? Ее не было, и тетка довольно кивнула. Пришла другая, тоже лет сорока. У нее был важный вид и сердитое лицо. Она глянула на меня и забрала врача. Возвратились они спустя полчаса. Сердитая тетка встала передо мной и склонила голову. — Я, Клея, глава службы безопасности Дома Сонг приносить тебе, чужак Влад, свой личный извинения за поведение мой подчиненный. Мы ее уволить. По приказу мой госпожа за тобой ухаживать Грея, — она указала на врача. — Говорить ей о том, что тебе нужно. Подходящую одежду тебе мы привозить. — Отдайте мою! — Она не подходить. У нас мурим не ходить с голыми руками и ногами. Тебе есть, что спросить? — Нет, — сказал я. — Тогда я уходить. И она ушла. Осталась Грея. Подойдя ко мне, она достала из халата баночку с мазью. Зачерпнув ее пальцем, наложила вокруг левого глаза. Значит, там синяк. Знатно мне приложили! Ну, и я что-то смог. Мою соперницу уволили? Поделом! И не надо меня упрекать! Я не женоненавистник, но фурий не люблю. — Можно зеркало? — попросил я Грею. Она подошла к стене и что-то нажала. Панель отползла в сторону, открыв зеркало. Я подошел ближе. М-да. Видок еще тот. Медведь панда с пятном вокруг глаза. — Что еще? — сухо спросила Грея. Похоже, поручение ей не нравилось. — У меня будут просьба, — сказал я, подпустив в голос обаяния. — Здесь не мой мир. Я не знаю вашего языка. Мне б хотелось изучить. Это можно? — Да, — ответила Грея и ушла. Возвратилась она с планшетом. Тот имел широкий экран, дюймов эдак семнадцать, и подставку. Грея водрузила его на стол, провела сверху пальцем. Экран вспыхнул. — Управлять так. Ты смотреть сюда, — она указала на иконку с каким-то значком. — Это алфавит. Нажимать его, он показывать. Нажимать на буква, большой клач ее говорить. Нажимать здесь – алфавит убирать. Это словарь, — она указала на вторую иконку. — Я закачать в клач твой язык. Ты нажимать и говорить слово. Клач показывать его на языке сухья. Ты его нажимать, клач говорить. Ты меня понимать? — Да, Грея! — сказал я. — Я тебя очень благодарить. — Если хочешь меня звать, коснись здесь, — она указала на значок на экране. — Я приходить. Она вышла. Я придвинул планшет и открыл алфавит. Двадцать пять букв. Хорошо, что не сорок шесть. Про иероглифы умолчу. Начертание букв – кружки с хвостиками разной формы. У армян, вроде такие. Или у грузин? Ну, кириллицы я не ждал, латиницы тоже. Хорошо, что нет всяких тильд[6] с примкнувшим к ним знаками. Я коснулся пальцем первой буквы алфавита. — Э-э, — выдал планшет. — М-да! — прокомментировал я и ткнул в следующую букву. — Цэ… Все у них не как у людей. Я вздохнул и пошел дальше. Через час я знал алфавит назубок. Ничего сложного. Вполне привычные звуки, из которых восемь – гласные. Если знаешь два языка, не считая родных[7], третий учить легче. Память у меня хорошая. Я перешел к словарю. Ткнул в значок и сказал вслух: — Я хочу есть. — Ти амну им, — выдал планшет, показав написание фразы. — Благодарю тебя, госпожа. — Анауцим тим, дому… Обучение шло своим чередом, когда пришла Грея с пакетом. В нем оказалась одежда. Светло-серый комбинезон, белье, носки и ботинки на серой подошве. Верх у них был рыжим. — Анауцим тим, дому, — сказал я. Ее брови пошли вверх. — Ты хороший ученик, — покачала она головой. — Но не говорить мне «дому». Это большой госпожа, а я – маленький. Говорить мне «тофу». — Анауцим тим, тофу, — повторил я. — Меня не за что благодарить. Ты хотеть есть? — Сначала оденусь, — сказал я. — Я ждать тебя в коридоре. Она вышла. Я скинул халат, и переоделся. С размером они угадали. Эластичные трусы и носки сели как родные. Комбинезон был широковат, но вполне удобный. Ткань тонкая, но на вид прочная. Я воткнул ноги в ботинки и вышел из комнаты. — Ти амну им, — сказал Грее. Она указала направление. Столовая была на том же этаже. Небольшая комната, несколько столов с легкими стульями возле них. За одним из столов сидели тетки. На меня они посмотрели без приязни. Это, мягко говоря. — Выбирать! — показала Грея в сторону. Взяв подносы, мы пошли к раздаче. Чем здесь кормят? Мясо с кашей. Хлеба нет. Получив свою тарелку, походившую на поднос, но размером меньше, я взял стакан с соком и столовые приборы. То есть ложку и двузубую вилку, а еще – нож к ним. Водрузив это на поднос, пошел к свободному столику. Грея выбрала другой – не хочет рядом сидеть. Ну, и ладно! Мясо представляло собой ногу курицы, или что-то вроде того. Словом, птица. Я прижал ее вилкой и срезал мякоть. Разделив на кусочки, стал накалывать их и класть в рот. Пресновато, специй не хватает. «Не бухти!» —приказал я себе и продолжил есть. Доев мясо, придвинул кашу. Вдруг заметил, что в столовой тишина. Я поднял взгляд: все смотрели на меня. Странно. Что не так? Я пожал плечами и взял ложку. Дожевав кашу, запил соком. Встал. Посуду уносить? За раздачей виднелось какое-то окно. Я отнес туда поднос с грязной посудой. В коридоре меня догнала Грея. — Если ты гулять, я проводить, — сообщила, указав на холл дома. — Я учить. — Как хотеть, — кивнула она. — Почему на меня в столовой смотрели? — спросил я. — Необычно есть, — объяснила она. — У нас нога ура брать рука. Ты разделать ее сапа. Мало кто уметь. Никто не ждать этого от мурима. — Что такое мурим? — Человек мужского пола. Самец. — Почему не мужчина? — Это официально. В обиходе – мурим. — Обидное слово? — Не совсем, — сказала она и смутилась. Что-то тут не так… Я вернулся в комнату и продолжил учебу. Сколько времени прошло, я не знал. Часы у меня забрали, а других нет. На экране планшета виднелись какие-то значки, между ними – черточка. Точно время. Как его узнать? Алфавит у меня есть, а вот цифр не видно. Ладно, позже. Погрузившись в изучение языка, я забыл о еде. Но пришла Грея и отвела меня в столовую. В этот раз вместо каши подавали гороховое пюре или что-то вроде него. А еще суп и хлеб – сероватые, булочки, походившие на плюшки. Я взял две. В этот раз людей было много, я с трудом отыскал свободный стол. Грея села со мной. Я отломил от булки кусочек, положил в рот. Прожевал. Хлеб был сладким. Хоть такой… Зачерпнул ложкой суп. Хорошо! Необычный вкус, но вполне съедобно. Завершив с супом, я придвинул тарелку с пюре. Отломил кусочек от булки. — Почему ты есть хлеб с тири? — спросила Грея. — Привык, — объяснил я. — Мы есть хлеб с нерг, — указала она на стакан с соком. — И никак иначе. — Значит, многое потеряли, — улыбнулся я. Покачав головой, она промолчала. Кстати, жесты здесь похожие на земные. Или мне кажется? После ужина я ушел в комнату, где вернулся к обучению. А потом за мной пришли…