По какой—то причине этот парень заботится, он слишком сильно заботится обо мне. И не в хорошем смысле. “Может быть, я действительно хочу работать с Рен”. Я делаю шаг ближе, мой голос понижается. “Может быть, я хочу сблизиться с ней. Узнать все ее секреты. То, что ей нравится. Что ей не нравится. Может быть, чем больше времени она проведет со мной, тем больше ослабит бдительность и поймет, что я не такой уж плохой парень, в конце концов.” Фигероа фыркает. “Пожалуйста. Тебе на нее наплевать.” “И ты это делаешь?” Я поднимаю брови. “Ты просто злишься, потому что знаешь, что, несмотря ни на что, она никогда не попадется на твои уловки. Она такая хорошая девочка, Фиг. Милая маленькая девственница, которая никогда бы не посмела подумать о сексе с парнем, который достаточно взрослый, чтобы быть ее отцом. Ее учитель. Кто-то, на кого она равняется и кем восхищается.” Лицо Фигероа напрягается, но он не произносит ни слова. “К несчастью для тебя, Рен бережет себя для своего будущего мужа, а не для какого-то извращенного мудака, который является ее учителем английского”, - продолжаю я, просто чтобы разозлить его. Это работает. Его челюсть сдвигается, а губы приоткрываются, как будто он собирается что-то сказать, но я перебиваю его. “Хотя Рен может подумать о чем-то со мной. Я молод — больше соответствую возрасту, чем ты, это уж точно. На самом деле, мы просто два похотливых подростка, работающих вместе над проектом, понимаешь? Нам определенно понадобится немного времени в библиотеке. Личное время. Только мы вдвоем. Я знаю, что ей нравится там учиться — это ее любимое место в кампусе. Я позабочусь о том, чтобы мы были спрятаны в темном углу, и в конце концов сделаю свой ход там, среди книг.” “Она даст тебе пощечину”. “Или она могла бы раздвинуть ноги шире и позволить мне просунуть руку в ее трусики. Я готов рискнуть. Я уверен, что как только она почувствует вкус этого, меня, она захочет — и захочет — экспериментировать. Со мной. - Я ухмыляюсь, когда вижу вспышку гнева в его глазах. Мне это доставляет слишком много удовольствия, но, наверное, мне нужно отступить. Зная его, он побежит к моей маленькой птичке и расскажет ей, что я сказал о ней. Она, вероятно, тоже ему поверит. Что, я полагаю, ей и следовало бы сделать.Фигероа резко выдыхает, указывая на меня. “Ты только дотронешься до волоска на ее голове, и я...” “Ты сделаешь что?” Я прерываю его, мой голос пугающе спокоен. “Ты надерешь мне задницу? Давай же. Я тебя не боюсь. И я точно знаю, что могу уничтожить тебя, Фиг. Ты становишься мягкотелым в старости. Твое единственное упражнение в настоящее время - кататься с Мэгги на заднем сиденье вашей машины. Тебя не тошнит от этого дерьма?” Он пристально смотрит на меня, его дыхание учащается, грудь быстро поднимается и опускается, и я засовываю руки в карманы, мне уже наскучил наш разговор. “Оставь Рен в покое”, - требует он, но в его голосе уже не так много силы, как раньше. “Это все, что я собирался сказать. Если ты сделаешь что-нибудь, что причинит ей боль, будут последствия.” Я с удивлением смотрю, как он уходит. Его угрозы бессмысленны. Они просто заставляют меня хотеть разрушить ту стальную стену, которой Рен ограждает себя. Трахнуть ее. Вскружить ей голову желанием. Я мог бы это сделать. Это не займет много времени. Девушка изголодалась по мужскому вниманию. Вы можете просто сказать. Она держит себя так крепко взаперти. Должно быть, глубоко внутри она таит какие-то тайные фантазии. Надеюсь, они больны и извращены, и она позволит мне воспроизвести их вместе с ней. Этот дурацкий проект поможет мне узнать ее получше. Я раскушу ее, соблазню, и следующее, что я вижу, это то, что я иду в класс английского языка с отличием с ней под мышкой, мои губы на ее лбу, когда я смотрю на этого ревнивого мудака, которого мы называем нашим учителем, сидящего за его столом. Мне будет чертовски приятно устроить это представление. На моих губах появляется улыбка, когда я снова направляюсь в обеденный зал. Я, блядь, не могу дождаться. В тот момент, когда я вхожу в класс Сков, мой взгляд падает на Рен. Она сидит на моем месте, Малкольм и Эзра по обе стороны от нее за своими столами, они соревнуются друг с другом, пытаясь привлечь внимание Рен. Ее голова мотается между ними взад и вперед, легкая улыбка кривит ее губы. Я вдруг понимаю, что, должно быть, чувствовал Фигероа, когда я наговорил ему все это дерьмо о Рен. Я чувствую это сейчас, независимо от того, как сильно я хочу это отрицать. Полномасштабная ревность поглощает меня, заставляя мою кровь кипеть, а голову хотеть взорваться. Она не замечает меня, пока я практически не оказываюсь на ее туфлях от Мэри Джейн, ее голова поднимается так, что ее широко раскрытые глаза встречаются с моими. Мои друзья замолкают. Такое чувство, что весь класс замолкает, пока мы изучаем друг друга. “Ты сидишь за моим столом, Птичка”, - обвиняю я низким голосом. Мои друзья переглядываются, без сомнения, отмечая мой зловещий тон. На Рен это, по-видимому, никак не влияет. “Я думала, мы встречаемся здесь”. Я бросаю взгляд на Эзру, у которого на глупом лице самодовольная ухмылка. “Тебе не следует с ней разговаривать”. Улыбка исчезает, и теперь он хмурится, как и я. “Она тебе не принадлежит”. “Ты определенно не понимаешь”, - парирует Рен, когда я возвращаю свое внимание к ней. “Они мои друзья. В отличие от тебя.” Замечание принято. Один в пользу птички. “Отвали, приятель”. Это от Малкольма. Я игнорирую их обоих, сосредоточив все свое внимание на Рен. ”Тогда где я должен сидеть?" “Ты можешь сесть за мой стол”. Она указывает на пустое место в самом начале зала. Я морщусь. “Нет, спасибо”. Она кладет свои сцепленные руки на мой стол, и в голову приходит самая дикая идея. Я решаю пойти на это. Бросив сумку на пол, я останавливаюсь прямо рядом с моим—стулом Рен и сажусь, подталкивая ее, что не так уж сложно. Она ничего не весит и не занимает много места на стуле. Ее аромат пьянящий, как букет полевых цветов посреди весеннего луга. Она теплая и мягкая, и она идеально подходит для меня. Я кладу руку на спинку стула, испытывая слабое искушение посадить ее к себе на колени. “Крю!” Она визжит. ”Что ты делаешь?" “На что это похоже?” Она наклоняет голову в мою сторону, и наши лица так близко, что я могу разглядеть слабые веснушки на ее носу. Конечно, у нее есть веснушки. Она воплощенная нежность. “Я сижу за своим столом”. “Я же сказала тебе пойти посидеть за моим”. Для человека, который выглядит готовым проглотить свой язык, она чертовски спокойна. Единственным признаком было быстрое биение пульса у основания горла. Ее губы приоткрываются, из нее вырывается легкое дыхание, и мне интересно, что бы она сделала, если бы я наклонился и прижался губами к тому месту, где бьется ее пульс. Она бы, наверное, взбесилась до чертиков. “Я же говорил тебе вчера, что мне не нравится сидеть впереди”. Я провожу пальцем по центру ее спины, и она подпрыгивает. “Думаю, нам придется поделиться”. Звенит звонок, Сков заходит в последнюю минуту, делая двойной дубль, когда видит, что мы с Рен занимаем одно место. “Разве вы двое не выглядите уютно?” Из класса доносится нервный смех, включая Эз. Рен садится прямее, ее руки все еще лежат на моей парте, ее внимание обращено к учителю и ни к кому другому. Я не утруждаю себя тем, чтобы смотреть на Сков. Я слишком восхищен изящным изгибом уха Рен. Крошечная жемчужная сережка, усеивающая мочку уха. Гладкая кожа ее шеи, какие идеально блестящие и прямые ее темные волосы. Она приоткрывает губы, ее взгляд быстро скользит по моему, прежде чем она отводит взгляд. Она чувствует на себе мой взгляд. Хорошо. Я заставляю ее чувствовать себя неловко? Или ей это нравится? Мой голос неудобен. Она не привыкла к мужскому вниманию. “Крю, сядь, пожалуйста, где-нибудь в другом месте”, - приказывает Сков. “Рен сидит за моим столом”. Я могу сказать, что Сков слегка удивлена. Она указывает на пустое место Рен. “Тогда иди и сядь за ее стол”. “Мне не нравится сидеть впереди”. “Я уверена, что ты сможешь”. Сков скрещивает руки на груди. “Давай же”. “Я пересяду”, - говорит Рен, посылая мне еще один из тех быстрых взглядов. Она не кажется сумасшедшей. Скорее, она боится пойти против власти. “Я не возражаю”. Эзра и Малкольм оба стонут от неудовольствия, потеряв свою восторженную аудиторию, и я посылаю им убийственный взгляд. Это никак не поможет им заткнуться, придурки. Рен соскальзывает со стула, который мы делим, и я сразу же начинаю скучать по ее теплу. Ее запаху. Она напугана, если судить по ее трясущимся рукам, когда она хватает свой блокнот с моего стола и прижимает его к груди. “Могу я оставить свой рюкзак здесь?” Кивнув, я разваливаюсь в кресле, как будто мне на все наплевать, но, черт возьми, я тоже немного напуган. То, что она была так близко, сбило меня с толку.