“На самом деле, ты так и не ответила мне”. “Оу. Что ж, это было невежливо с моей стороны.” Эта девушка. Я удивлен, что она не извинилась за отсутствие ответа. “Обещаешь, что на этот раз ответишь?” Я приподнимаю бровь. "Может быть." Ее тон осторожен. Умный ход. “Хорошо”. Я наклоняюсь вперед, мой взгляд встречается с ее. “Тебя когда-нибудь целовали? Будь честна, Птичка. Скажи мне правду. Я умираю от желания узнать.” Она опускает голову, уставившись на свой стол. “Это действительно не твое дело”. “Только девушка, которую никогда не целовали, ответила бы так”. Она никак не реагирует. “Давай. Скажи мне. Ты никогда не чувствовала прикосновения чужих губ к своим?” Рен молчит. “Теплые губы соединяются снова и снова?” По-прежнему ничего. “Это первое прикосновение чьего-то языка, скользящего у тебя во рту? Кружит. Ищет. Руки начинают блуждать...” Мой голос срывается, и по-прежнему никакой реакции. Она совершенно неподвижна, ее голова все еще наклонена, длинные темные волосы закрывают ее лицо. “Следующее, что ты чувствуешь это руки скользящие под твою одежду, прикасающие к тебе—” “Остановись”, - шепчет она, поднимая голову, открывая свои розовые щеки. “Тогда каков твой ответ, Рен?” "Нет. Ладно? Ты счастлив? Меня никогда не целовали. Но, пожалуйста... держи это при себе.” Меня переполняет желание поцеловать ее прямо сейчас, но я подавляю его. “Ты хочешь, чтобы тебя поцеловали?” "Конечно. Я просто... со мной этого еще не случилось.” "Почему нет?" Я опускаю взгляд на ее руку, этот чертов бриллиант подмигивает мне. “Потому что ты пообещала своему отцу?” “Это не так.” Она качает головой. “Ты не поймешь”. “Пожалуйста, объясни. Я бы хотел понять.” “Послушай, никто не интересовался мной настолько, чтобы захотеть поцеловать. И меня тоже никто по-настоящему не интересовал”. “Что, если я скажу тебе, что я достаточно заинтересован”. Слова покидают меня, как будто я не контролирую свои мысли или чувства. Мне не следовало этого говорить. Весь этот момент кажется слишком реальным, слишком грубым. Мне следовало бы пригрозить этой девушке, чтобы она держала рот на замке после того, что она увидела, но я даже не поднимаю эту тему. Уже нет. Еще более странно? Я не беспокоюсь о том, что она донесет на нас. Она этого не сделает. Я чувствую это. Она закатывает глаза. Пытается отшутиться от того, что я сказал. “Пожалуйста. Ты определенно не хочешь меня целовать.” “Откуда ты знаешь?” Я наклоняюсь ближе, ее пьянящий аромат окутывает меня. ” Значит, ты позволишь Ларсену поцеловать тебя? "Что? Нет.” Еще больше нервного смеха покидает ее. "Только не после того, что ты мне рассказал." "Хорошая девочка," бормочу я, отмечая, как ее глаза сияют от моего одобрения. “Тебе нужно держаться подальше от этого мудака”. “Это может быть немного сложно, так как завтра вечером я иду к нему домой на ужин”. “Не позволяй ему оставаться с тобой наедине”. Я чертовски завидую, что она собирается провести субботу с этим придурком Ларсеном. “Обещай мне, Птичка. Меня не будет рядом, чтобы присматривать за тобой”. “Как будто ты нужен мне как мой сторожевой пес. Не забывай, что ты тот парень, который преследовал меня несколько дней назад и пытался напасть на меня”, - говорит она. “Напасть?” Я благодарен, что ее тон тихий, так что никто больше не слышал, как она это сказала. “Я думаю, тебе это слишком понравилось, чтобы называть это нападением”. Все ее лицо краснеет. “Ты ужасен”. “Но тебе это нравится”. "Не совсем". “Немного? Давай, ты можешь признать это”. “Недостаточно, чтобы доставить тебе удовольствие сказать это”. Ее улыбка безмятежна. “Хватит копать, Крю. Тебе это не идет.” Мы улыбаемся друг другу, и это кажется…странным. В хорошем смысле. В каком-то смысле эта девушка может нравиться мне больше, чем я хочу признать. Звенит звонок, выводя нас из транса, и Рен подскакивает на стуле, сразу же потянувшись за своим рюкзаком. Я смотрю, как она убирает свои вещи, застегивает их и перекидывает через плечо, прежде чем встать. “Пока, Крю”. Она уходит прежде, чем я успеваю что-либо сказать, ее волосы развеваются. Мой взгляд опускается на ее юбку, задерживаясь там, желая, чтобы я мог видеть больше. Желая, чтобы я мог защитить ее. Странное чувство овладевает мной, и я потираю грудь, хмурясь. Почему я хочу защищать ее? Почему меня это так сильно волнует? Я этого не понимаю. Я не понимаю своих чувств к ней. Я выхожу из класса и выхожу из здания, направляясь к зданию общежития для младших и старших классов. У меня там нет комнаты. Как Ланкастер, я автоматически получаю один из частных люксов в другом здании, в котором когда-то размещался персонал, когда они жили в кампусе. Но я иногда зависаю здесь, обычно в общей комнате. Куда я направляюсь прямо сейчас. Я нахожу стул и устраиваюсь, ожидая, пока прокручиваю свой телефон, мой взгляд устремлен на дверь, зная, что в конце концов я увижу, как он появится. Он такой чертовски предсказуемый. Его любимое место, где он проводит время после школы, находится в этой самой комнате. Все его последователи окружили его, ожидая очередной истории об еще одной невинной девушке, которая отдалась его придурковатой заднице. Проблема в том, что девушки не говорят о том, что он делает, что они не предупреждают других, которые следуют за ними. Это как странная тайна, которая растет и растет. Все знают, что это происходит, но никто не признает, что это действительно произошло с ними. Это своего рода пиздец. Кто-то должен наказать Ларсена за его дерьмо. Может быть, этим кем-то должен быть я. Какое на самом деле имеет значение, что Ларсен делает с другими девушками? Мы позволяли этому происходить последние пару лет, так в чем же теперь разница? Рен. Она - это разница. Я не могу вынести мысли о том, что он даже смотрит на нее, не говоря уже о том, чтобы прикасаться к ней. Он кусок дерьма, который не заслуживает ни капли ее внимания. Рен такая чертовски милая, чистая и хорошая. Я едва заслуживаю ее внимания, и я в десять раз больше мужчина, чем этот придурок Ларсен. А если бы он сделал что-то, что полностью опустошило бы ее, например, снял ее на видео, когда он воспользовался ею после того, как подсыпал наркотик в ее напиток? Черт возьми. Я бы, наверное, убил его, если бы мне дали такую возможность. Это занимает у него целых двадцать минут, но он, наконец, появляется. Ларсен входит в общую комнату с улыбкой на лице, давая пять паре парней, которые приветствуют его так, как будто он их давно потерянный лидер. Такая куча дерьма. То, что они даже равняются на этого высшего мудака, многое говорит о них. Он замечает меня с удивлением на лице, так как я сижу в кресле, которое он обычно занимает. Видишь ли, я знаю, что он задумал. Я знаю, как он действует. И по его мрачному выражению лица я могу сказать, что ему не нравится, что я сижу в его кресле. Это место принадлежит моей семье. Технически это мое гребаное кресло. Я могу сидеть там, где, черт возьми, захочу. “Привет, Крю” говорит Ларсен, останавливаясь прямо передо мной.