Не можешь насытиться мной. Его рука скользит под мой свитер, и я не отталкиваю его. Я наклоняюсь навстречу его прикосновениям, желая, чтобы он пошел дальше. Я хочу чувствовать его руки на себе. Мы целуемся, я не знаю, как долго, пока у меня не начинает болеть рот, а в груди не становится тесно. Я чувствую его, когда он медленно прижимается своими бедрами к моим, и мое тело реагирует, эта медленная, пульсирующая боль между ног делает меня беспокойной. Он хватает меня за руки, переплетая наши пальцы, прежде чем поднять их над моей головой. Когда он отрывается от моих все еще ищущих губ, я лежу, пытаясь отдышаться, пока он изучает мое лицо, его глаза потемнели. “Будь моя воля, мы бы не покидали этот домик во время всех выходных”, - бормочет он. “В конце концов, нам все равно пришлось бы есть”, - напоминаю я ему. “Есть доставка еды и напитков в номер”. “Я думала, что я твой обслуживающий персонал”. Я улыбаюсь. И он тоже. “Я хочу посмотреть рождественские вещи”, - признаюсь я. “Ты сказал, что город очень милый”. “Насколько я могу судить, это прямо из фильма ”Холлмарк", - говорит он. Я хмурюсь. “Откуда ты знаешь о фильмах "Холлмарк”?" “У меня есть мама. И сестра. Я видел несколько таких на своем веку”, - несколько неохотно признается Крю. Внезапно мне в голову приходит отличная идея. “Мы должны посмотреть что-нибудь в эти выходные”, - предлагаю я. “Единственное, на что я хочу смотреть, это ты”. Он утыкается носом в мою шею, его дыхание обжигает мою кожу. “Мы должны принять ванну. Эта ванна вместит нас обоих.” Моя более ранняя фантазия оживает, но быстро гаснет из-за серьезного нервного срыва. “Я не уверена насчёт этого”. Он отрывается от моей шеи, чтобы посмотреть на меня. “Что, если я сначала покормлю тебя?” Я испытываю искушение. “А потом я подарю тебе оргазм или два”. Он ухмыляется. Я краснею. “Крю...” “Я должен был принести леденцы”. Он снова толкается в меня, мягко и медленно, и я закрываю глаза, глубоко дыша, когда чувствую, как его пальцы сжимаются вокруг моих запястий. Как будто он хочет держать меня в плену. “Конечно, ты более изобретателен, чем это”, - поддразниваю я. Пауза длится так долго, что я открываю глаза, беспокоясь, что сказала что-то не то. “Ты хочешь, чтобы я был более изобретательным?” Его брови взлетают вверх. Дьявольское выражение на его лице почти пугает. Почти. Но не так сильно. “Я не хочу пугать тебя, Птичка”, - продолжает он. “Но будь моя воля, я бы раздел тебя догола. Тогда я бы взял одну из тех лент, которые ты всегда носишь в волосах, и связал бы твои запястья вместе.” Он сжимает их для большей выразительности. Все мое тело вспыхивает от образа, который он создает в моей голове. Мне нравится, когда он говорит мне, что он хочет со мной сделать. “И что дальше?” “Я бы поцеловал тебя везде. Заставил бы тебя кончить при помощи моих пальцев. Потом моим ртом.” Он целует меня, его язык ищет. “Что ты хочешь со мной сделать?” Я не знаю, смогу ли я произнести эти слова вслух. “Я могу сказать тебе, чего я хочу”. "Скажи мне," - бормочу я. “Я хочу, чтобы ты заставила меня кончить своими пальцами. Потом твоим ртом.” Он в основном повторяет то, что только что сказал мне, и мои трусики наполняются влагой при этой мысли. Но… “Я не знаю, что делать. Я никогда не делала раньше ничего такого," - признаюсь я, ненавидя то, как пристально он за мной наблюдает. Если бы у меня был выбор, я бы убежала и спряталась после такого признания. “Я могу показать тебе”. “Ты хочешь мне показать?” Мой голос звучит пискляво, и я закрываю глаза. Это унижение почти невыносимо. “Я покажу тебе все, что ты захочешь”, - говорит он, его голос полон обещания. “Ты не разденешься для меня?” Слова вылетают прежде, чем я успеваю их остановить. Его улыбка слаба. “Это то, чего ты хочешь?” Я киваю. Я зашла так далеко, и как только я увижу его голым… Пути назад не будет. 36. Крю Моя милая маленькая невинная Птичка очаровательна. Восхитительно сексуальна. Полностью поддается обучению. И готова для секса. Я могу превратить ее во все, что когда-либо мог пожелать, и это заманчиво, так чертовски заманчиво, полностью развратить ее и лишить девственности сегодня вечером. Это не займет много времени. Она такая чертовски отзывчивая, я знаю, что мог бы это сделать. Но я не хочу торопиться. Я хочу, чтобы ей было хорошо. И хотя я не делал ничего, кроме этого, в последние пару мгновений, которые мы разделили, моя сексуальная неудовлетворенность зашкаливает. У меня никогда в жизни не было такого яростного случая синих шаров. Мне нужно облегчение. Хотя я не могу быть слишком требовательным. Она сорвется и убежит, а я этого допустить не могу. Мне нужно, чтобы она хотела меня, хотела сделать это со мной. Несмотря на мою позицию в отношении отношений и то, что я никогда не посвящаю себя только одной девушке, я начинаю заботиться о ней. И я хочу, чтобы Рен тоже заботилась обо мне. Судя по блеску, который я вижу сейчас в ее взгляде, она возбуждена и обеспокоена. Нуждается. Ей нравится, как я держу ее в плену, мои пальцы обхватывают ее запястья. Ее руки над головой заставляют ее выпячивать грудь, и я умираю от желания снова увидеть эти сиськи. Они идеальны. Все в ней идеально. Я помню, что сказал мой брат. Как я не должен позволять девушке привязывать меня к себе. Это не первый раз, когда он говорит что-то подобное, и, скорее всего, не последний. Я знаю, что он прав. Мне всего восемнадцать. Но эта девушка… Я зависим. Я не могу насытиться. Я отпускаю ее и скатываюсь с кровати, становясь рядом с ней. Она устраивается поудобнее, садится и прислоняется к спинке кровати, ее взгляд не отрывается от моего. “Ты хочешь, чтобы я разделся?” Мой голос звучит забавно, потому что, черт возьми, я забавляюсь. Все, что делает Рен, имеет тенденцию удивлять меня. И мне это нравится. Она кивает. "Да.” Я тянусь к своей рубашке спереди и начинаю медленно расстегивая каждую пуговицу, открывая белую футболку, которая на мне под ней. Она смотрит на меня своим голодным взглядом, сосредоточенным на моей груди, и когда я снимаю рубашку, позволяя ей упасть на пол, она тихо вздыхает. Смешок покидает меня. “Я еще даже не показал никакой кожи”.