Моя рука скользит вверх и вниз по идеальному изгибу ее задницы, ее язык высовывается, чтобы лизнуть мой. Я одобрительно мычу, когда она посасывает мой язык, и тогда я больше не могу сдерживаться. Я беру инициативу в свои руки, моя рука тянется к ее лицу, наклоняя его для более глубокого поцелуя. Наши языки танцуют, наше дыхание учащается, и она скользит руками вверх по моей груди, обнимая меня за плечи, чтобы прильнуть ко мне. Весь этот день был прелюдией в стиле Рен. Ходить по магазинам, есть. Много есть, что сводит меня с ума, черт возьми. Наблюдая, как загорается ее лицо, когда она охает и ахает над рождественскими украшениями повсюду. Решительное выражение, появившееся на ее лице, когда она заметила этот маленький магазин нижнего белья и вышла из него, когда не прошло и пятнадцати минут, сжимая в руке крошечную красную сумку. Я не могу дождаться, чтобы увидеть, что у нее там есть. В этой девушке есть гораздо больше, чем кажется на первый взгляд, и мне нравится, что она чувствует себя достаточно комфортно, чтобы открыть мне эти вещи. Я тоже пытаюсь быть более открытым с ней, и мне интересно, понимает ли она это. Знает ли она, как сильно влияет на меня. Рен не похожа ни на одну девушку, которую я когда-либо знал, и я хочу узнать ее больше. Я чувствую себя так, словно едва коснулся поверхности, и сегодняшняя мини-тирада была красноречивой. Хотя я не должен называть это напыщенной речью. Она была настоящей, грубой и уязвимой. То, что она часто делала со мной, и мне это нравится. Черт возьми, мне нравится все в этой девушке, и это чертовски пугает. Я не впускаю людей в свою жизнь, особенно девушек. У меня есть друзья, но я держу большинство из них на поверхностном уровне, боясь подпустить их ближе. Я не доверяю людям, даже парням, которые почти так же богаты, как я. Но никто из моих знакомых не богат так, как моя семья, и мне трудно впустить их в свой ближний круг. Я всегда считал, что каждая девушка, которая когда-либо проявляла ко мне интерес, охотилась за моими деньгами. Дерьмово, но это правда. Но только не с Рен. Сначала она не хотела иметь со мной ничего общего, но, думаю, что я убедил ее. Как будто мы ничего не можем с собой поделать, когда находимся рядом друг с другом. И теперь, когда мы зашли так далеко, я не собираюсь отпускать ее без боя. Она прерывает поцелуй первой, ее грудь соприкасается с моей при каждом вздохе. ”У меня есть для тебя сюрприз". Я поднимаю брови. “Это как-то связано с тем пакетом вон там?” Я наклоняю голову к куче пакетов, которые она оставила на кофейном столике. Она кивает, прикусив нижнюю губу. “Я надеюсь, ты не считаешь это глупым”. “Все, что связано с тобой и тем, что ты нашла в том магазине, я знаю, что это не будет глупо”. Ее улыбка слаба, ее пристальный взгляд прикован к моему. “Мне было так весело с тобой сегодня”. Я не думаю, что кто-то когда-либо раньше называл время проведенное со мной веселым. “И я так рада, что ты убедил меня поехать с тобой, хотя я и боялась”. Ее руки сжимаются на моих плечах. “Мне нравится, как ты меня подталкиваешь”. Я провожу рукой по ее волосам, обхватывая ее голову сбоку. “Я не думаю, что ты знаешь, на что ты способна”. “Я начинаю понимать, благодаря тебе”. Ее улыбка становится шире, а затем она вырывается из моих объятий и практически бежит к пакетам, хватая тот, что из магазина нижнего белья, прежде чем направиться к лестнице. “Я собираюсь быстро принять душ. Встретимся наверху минут через тридцать?” “Конечно”, - говорю я ей, улыбаясь, прежде чем она взлетает по лестнице. Я устраиваюсь на диване с еще одним куском пиццы, проверяя свой телефон, пока жду. У меня есть текстовые сообщения, которых я избегаю. Например от Малкольма и Эзры, оба спрашивают, где я. Одно от моей сестры, спрашивающей, буду ли я дома в канун Рождества. Я посылаю ей быстрое сообщение, потому что я никогда не игнорирую Шарлотту. Она моя самая близкая сестра, и я беспокоюсь о ней с тех пор, как она вышла замуж за этого чувака Перри. Есть зловещее послание от моего отца, которое наполняет меня ужасом. Нам нужно поговорить. Позвони мне, когда у тебя будет возможность. Я подумываю о том, чтобы проигнорировать его, но быстро понимаю, что избегать своих проблем - не выход. Я набираю его номер и звоню ему, надеясь, что он не ответит. Но мне блядь повезло, он берет трубку после второго гудка. “Почему ты не сказал мне, что детективы допрашивали тебя вчера?” - лает он на меня. Черт возьми, мне, вероятно, понадобится алкоголь после этого разговора. “Ты уже знал о ситуации, поэтому я не думал, что мне нужно тебе звонить. К тому же мне восемнадцать. Я взрослый человек," - напоминаю я ему. “Я заслуживал звонок. Таким образом, я не был бы застигнут врасплох, когда какой-нибудь придурок-репортер протянет руку, ожидая от меня реакции.” Черт. Я этого не ожидал. “Почему это кого-то должно волновать? На самом деле это нас не касается.” “Потому что мы Ланкастеры, сынок. И на то, что мы делаем, люди обращают внимание, даже когда мы участвуем только на заднем фоне”, - объясняет папа грубым тоном. Я могу сказать, что он теряет терпение по отношению ко мне.“Ну, это ничего не значило. У меня взяли интервью, я рассказал свою версию истории и то, что я видел, и на этом все.” Я смотрю вверх, слышу характерный звук работающего душа и представляю Рен, стоящую под горячими струями воды, ее гладкое обнаженное тело окутанное паром. Протянув руку между ног, я перестраиваюсь. “Репортер был достаточно любезен, чтобы сообщить мне, что эта история появится в газетах в понедельник утром. Ты будешь вызван в качестве свидетеля. Скорее всего, тебе придется давать показания в суде, когда дело дойдет до него. Я надеюсь, ты готов появиться”, - говорит папа. “Я с нетерпением жду этого. Все, что угодно, лишь бы убрать этого слизняка навсегда.” Я наслаждаюсь мыслью о Фигероа за решеткой. Это то, чего заслуживает этот засранец. “Где ты вообще находишься? Я видел, что ты воспользовался самолетом.” Черт. Узнал. “В Вермонте”. “С кем?” “Другом”. “Разве у тебя не выпускные экзамены на следующей неделе?” “Да, и что?” Я говорю как гребаный маленький ребенок, но вот что происходит, когда мой отец делает со мной такое дерьмо. Я возвращаюсь. “Так что я не думаю, что это разумно, что ты гуляешь на вечеринке в выходные перед экзаменами”, - говорит он, и в его тоне слышится гнев. “Ты не можешь быть неудачником в важные моменты своей жизни, Крю. Когда-нибудь тебе придется исправиться.” Я сжимаю губы, чтобы не сказать чего-нибудь, о чем потом пожалею. “Тебе следует вернуться в кампус”, - продолжает он. “Готовься к выпускным экзаменам и убедись, что твои оценки в хорошем состоянии. Ты подал документы в колледжи, и я уверен, что они наблюдают за тобой.” Я в этом сомневаюсь. Каждый из них впустит меня, если моя семья пожертвует здание на наше имя или что-то там еще, черт возьми. “Хорошо”, - говорю я ему, просто чтобы отвязаться от него. “Лети обратно”, - утверждает он. ”Завтра". ”Будет сделано". Таков и был мой план. “И держись подальше от неприятностей”. “Как всегда”. На мгновение он замолкает. Я уверен, что разозлил его. “Ты ведешь себя легкомысленно со мной? Тебе следовало бы знать лучше, сынок. Мне не нравится, когда ты так ко мне относишься.” “Я согласен с тобой. Вот и все, ” - говорю я пустым голосом. Таким же пустым как и мое сердце. “Так долго, как ты понимаешь. Спокойной ночи.” “Спокойной ночи," - говорю я в никуда.