Я не должна. Ему не нужно знать о моих проблемах с Крю или с мисс Сков. Но в тот момент, когда он спрашивает, показывая, что ему не все равно, я начинаю говорить. И не заканчиваю, пока не рассказываю ему все, что произошло во время седьмого урока, опустив некоторые наиболее смущающие моменты. Например, когда Крю спросил, целовали ли меня когда-нибудь. Как будто это его касается. Кроме того, ответ отрицательный, и если бы я сказала ему это, он бы посмеялся надо мной, а потом пошел бы и рассказал всем своим друзьям. Слухи о том, что это подтвердилось, распространились бы как лесной пожар — Рен Бомонт никогда не целовалась с мальчиком. Никогда никого не целовала. Хотя все, наверное, уже так думают. Они знают, как я отношусь к сексу и отношениям. Я с гордостью ношу свой значок "девственница", потому что почему бы и нет? Социальное давление на девочек слишком велико. Это просто сокрушительно. И мы должны взять на себя ответственность за наши тела любым доступным нам способом. Мне не нравится, когда меня заставляют чувствовать себя глупо из-за того, что я делаю то, что считаю правильным для себя. Крю Ланкастер не имеет права смотреть на меня свысока за то, что я не занимаюсь сексом. То, что он так легко отдается тому, кто его хочет, не делает его лучшим человеком, чем я. Конечно, мысль о том, что Крю “отдает себя” другой девушке, будоражит мой любопытный разум. Я видела его без рубашки — прошлой весной, ближе к концу школы, когда все мальчики были на поле, бегали вокруг и дурачились, как это делают мальчишки. Я сидела на трибунах со своими друзьями, и мой взгляд зацепился за него, когда он сорвал с себя рубашку, обнажив загорелую, гладкую кожу, туго натянутую на стройных, рельефных мышцах. У меня пересохло во рту. Мое сердце бешено заколотилось. И он взглянул на меня, наши взгляды встретились, как будто он знал, какой эффект он на меня произвел. Я прогоняю эту мысль, сосредотачиваясь на своем учителе, на лице Фига отражается беспокойство, когда я рассказываю свою историю, его взгляд теплый и успокаивающий. Примерно в середине моего рассказа он обнял меня за плечи, его прикосновение было расслабленным, когда он повел меня в преподавательскую, которая, к счастью, была пуста. Он усадил меня за один из столиков, сев прямо рядом со мной. И когда я закончила, он ободряюще похлопал меня по руке, громко выдохнув. “Ты хочешь, чтобы я поговорил с Энн?” Я моргаю, понимая, что он имеет в виду мисс Сков. Я никогда не вспоминаю ее имя. Она просто Сков для меня. “Я не уверен, стоит ли вам это делать”. “Я мог бы замолвить за тебя словечко. Мы с Энн довольно близки. Она выслушает меня. - Он кладет руку на мою руку, лежащую на столе, и ободряюще сжимает. “Тебе не следует мучиться из-за Ланкастера в ближайшие несколько недель. Ты и так находишься под достаточным давлением.” Облегчение, которое переполняет меня от его понимающих слов, настолько сильно, что мне почти хочется снова заплакать. “Я нахожусь под таким большим давлением. Сейчас многое происходит”. “Ты уже подала заявление в колледж?” Я киваю, понимая, что это первое, о чем он подумал спросить меня. Учеба в колледже вызывает у многих из нас сильный стресс. Большинство учителей, похоже, забывают об этом, наваливаясь на работу, как будто мы можем с ней справиться, когда большинство из нас находятся на грани нервного срыва.“Это хорошо. Я уверен, что у тебя есть несколько заключительных проектов и тестов, включая мой.” Его улыбка мягкая. “С которым ты прекрасно справишься. Ты всегда так делаешь”. “Я с нетерпением жду возможности прочитать эту книгу”. “Я в этом уверен”. Он убирает свою руку с моей и откидывается назад, оглядывая комнату. “Я поговорю с Энн. И, может быть, я даже поговорю с Крю". "Что? Нет.” Я поспешно качаю головой, игнорируя удивленное выражение на его лице. “Я серьезно, пожалуйста, не говорите ему об этом. Я не хочу, чтобы вы были втянуты в эту неразбериху.” “Я уже втянут в это дело. Я хочу помочь тебе." Его челюсть напрягается. Я думаю, что это самый свирепый взгляд, который я когда-либо видела. “Таким парням, как он, все сходит с рук. Как будто они неприкосновенны, никогда не задумываясь о том, как они влияют на других людей”. “Все в порядке—” “Нет, Рен. Это не нормально. Я не буду стоять в стороне и позволять ему постоянно причинять тебе боль.” Я сжимаю губы, беспокойство заставляет мои внутренности скручиваться. Я не хочу, чтобы он говорил с Крю обо мне. Я могу только представить, что сказал бы ему Крю. Что он в конце концов скажет мне. Что-то насчет того, что я натравила на него своего сторожевого пса-учителя или что-то в этом роде. Он называл меня разными именами и высмеивал меня, этот насмешливый взгляд никогда не отрывался от моего. Это последнее, чего я хочу. ”Пожалуйста, Фиг". Теперь моя очередь протянуть руку и прикоснуться к нему, и он опускает голову, беря мою руку, лежащую на его руке, прежде чем поднять на меня взгляд. “Пожалуйста, не разговаривайте с ним. Я могу справиться с Крю самостоятельно. Но если бы вы могли замолвить словечко перед мисс Сков о моей смене партнеров, это было бы замечательно”. Его карие глаза пристально смотрят на меня, и по суровому выражению его лица я могу сказать, что он недоволен моей просьбой. “Хорошо. Я не буду разговаривать с Крю. Но я поговорю с Энн. Я уверен, что она прислушается к голосу разума.” ”Спасибо". Я улыбаюсь Фигу, шок проходит через меня, когда он тянется ко мне, притягивает меня в свои объятия и обнимает. Это неловко и странно, так как мы оба сидим, а он мой учитель, поэтому я делаю все возможное, чтобы быстро отстраниться. Прерывистое дыхание покидает меня, и я заправляю прядь волос за ухо, весь воздух покидает меня, когда я слышу знакомый визгливый женский голос. “Какого хрена, Фиг?” Мы оба смотрим на дверь и видим Мэгги, стоящую там с открытым ртом, ее бледное лицо залилось краской. Ее прищуренный взгляд находит мой, и она свирепо смотрит на меня, выражение ее лица полно ненависти. “Мэгги”. Его голос звучит ровно, когда он поднимается на ноги. “Успокойся. Это не то, что ты думаешь.” Мэгги фыркает, входя в преподавательскую, как будто она была здесь миллион раз раньше. “О, конечно. Скорее, это именно то, что я думаю. Вот как все начинается, верно, Фиг? Весь такой милый, добрый и заботливый к этой единственной ученице. Заставляя ее чувствовать себя особенной. Ты просишь ее быть твоим помощником, ведешь ее, как невинного агнца на заклание, прямо перед тем, как пойти убивать." Я вскакиваю со своего места, горя желанием сбежать. “Мне нужно идти—” “Нет, останься. Хотя я уверена, что то, что я должна сказать, ошеломит твои девственные уши, ты заслуживаешь того, чтобы это услышать. Чтобы знать, чем занимается этот человек.” Ее улыбка хрупкая, глаза блестят, как будто она может заплакать в любую секунду. “Потому что впервые в своей чертовой жизни он идет ко дну. Сколько лет ты проработал в Ланкастере? И скольких девушек ты трахнул? Я уверена, что список можно продолжать бесконечно.” Я вздрагиваю, когда она произносит это слово, мой взгляд скользит к мистеру Фигероа, но он даже не обращает на меня внимания. Он слишком сосредоточен на Мэгги, его руки сжаты в кулаки по бокам, хотя он пытается сохранять внешнее спокойствие. “Следи за своим языком, Мэгги”. “О да, мне нужно защитить неопытные уши самой большой девственницы в кампусе, верно, Фигги? Я уверена, ты просто умираешь от желания залезть к ней в штаны. Вероятно, на этой вагине есть замок, но с твоими убедительными манерами она в конечном итоге отдаст тебе ключ. Без проблем.” Мэгги проходит дальше в комнату, пока не встает прямо перед Фигом, и я могу сказать, что он хочет прикоснуться к ней. Схватить ее. Даже причинить ей боль? Я не уверена. И я не знаю, почему я должна быть свидетелем этого. “Я... я оставлю вас двоих наедине, чтобы вы могли поговорить”. Я направляюсь к двери, Мэгги больше не обращает на меня внимания. Фиг тоже не смотрит на меня, когда я выхожу из комнаты. Они слишком поглощены друг другом. Как любовники. 6. Рен Я возвращаюсь в свою отдельную комнату, благодарная за отсрочку. Хотя мне недолго осталось наслаждаться тишиной, потому что мой телефон начинает звонить, пугая меня. "Папа" мелькает на экране, и я с замиранием сердца понимаю, что так и не позвонила ему после того, как он отправил это сообщение. “Мне так жаль, папочка. День ускользнул от меня”, - вот как я отвечаю. Его смешок сочный и теплый, заставляет меня улыбнуться, несмотря на то, как я все еще взволнована из-за той конфронтации между Фигом и Мэгги. И я, я думаю. Я никогда в жизни не была вовлечена в нечто подобное, и это приводит меня в замешательство. - Я сегодня говорил с главой факультета истории искусств Колумбийского университета. Мое сердце взлетает и опускается, и все это одновременно. "Ой." “Разве ты не хочешь знать, что он сказал?” Я уже знаю. Он умирает от желания, чтобы я присутствовала. Спасибо моему отцу, который попросил об одолжении. “Что он сказал?” Я стараюсь, чтобы мой голос звучал легко и игриво, именно так, как он хочет. Его милая и счастливая дочь, которая готова на все ради своего папочки. Он чувствует то же самое. Когда ему это удобно. “Они принимают тебя, дорогая. Ты в деле," - говорит он, распираемый гордостью. "Оу. Это так здорово,” говорю я слабым голосом. Я устраиваюсь в кресле за своим столом, глядя в ближайшее окно, из которого открывается вид на кампус. Вокруг слоняются несколько студентов, хотя я не могу разобрать, кто есть кто. Они все выглядят одинаково, так как по большей части все еще в форме. “Ты не звучишь счастливой, Тыковка”. Я слышу разочарование в его голосе. “Я думал, что Колумбийский - это то место, куда ты хотела поступить больше всего”. Я никогда этого не говорила. Я просто всегда соглашалась с ним, когда он говорил и говорил о том, какой замечательный колледж и что у них хорошая художественная программа. Не то чтобы я хотела быть художником — скорее, я хочу изучать искусство. Когда-нибудь я бы с удовольствием поработала в галерее или музее. Может быть, даже имела бы свою собственную художественную галерею, где я могла бы открывать для себя перспективных художников и поддерживать их. Это моя мечта, и мои родители это знают. Они также поощряют это, хотя я не думаю, что они верят, что я могла бы что-то сделать сама. Я уверена, что они просто потакают мне. Папины мотивы направлены не на меня, а на него самого. Колумбийский университет находится слишком близко. Нью-Йорк означает, что никуда не деться, потому что тут живет моя семья. Я хочу чего-то другого. Подальше. Но этого никогда не случится, если моему отцу есть что сказать по этому поводу. “Я в восторге. Действительно.” Я придаю своему голосу волнение, надеясь, что он это почувствует. “Большое тебе спасибо за то, что поговорил с ним. Я не могу дождаться, чтобы увидеть, куда еще я поступлю". “Имеет ли значение какой-либо другой колледж? Я думал, что ”Колумбия" - это конец игры".