— Может дойти, — вздохнул Герман. — Сам понимаешь, всего не предусмотришь. Но вообще не должна. Эти уроды, что на нас напали, молчать будут. За ними столько подвигов числится, что это не в их интересах. Фашист и его пацаны, которых мы взяли, поют как соловьи. Валить их, конечно, не будем. Но машины отберем, те, что на них записаны, на бабло подраскрутим и пусть идут своей дорогой. — Опасно, — я задумчиво почесал подбородок. — Могут отомстить захотеть. — Ничего не будет, Миша, — твердо пообещал немец. — Я не буду тебя грузить, но мы не первый день на свете живем. Самых борзых на время выведем из строя. Для остальных есть другие методы убеждения. — Но на время лучше все равно затихариться. Стволы спрятать куда подальше. Мало ли. — Не переживай, — чуть усмехнулся капитан. — Всё уже продумано. И вообще, ехал бы ты с ребятами отдыхать. Вот ключи. Немец протянул связку ключей. — А ты? — А мне надо ещё немного поработать. С этими закончить. Парням инструкции дать. На завод заехать, посмотреть, как коробки поставили. Я звонил, вроде всё нормально, заехали, разгрузились, груз замаскировали. Но лучше своими глазами глянуть, чтобы проблем не было. — Правильно, — одобрил я. — Все нужно проверять самому. Иначе в определенный момент неожиданно всплывет большая дурнопахнущая коричневая куча. Я повернулся к стоящему у закрытой двери гаража Денису. Афганец избавился от разорванной рубашки, и щеголял крепким обнаженным торсом. — Ты прямо Терминатор засушенный, — я ухмыльнулся, рассматривая ссадины и синяки на выпуклой груди и квадратных кубиках пресса товарища. — Мы едем? — спросил Денис, не отреагировав на подколку, — Сереге не очень хорошо. Сильно стукнулся. Вроде без сотряса, ничего перед глазами не двоится. Но голова болит. — Конечно, едем, — кивнул я и повернулся к Герману. — С машиной что будем делать? — Так договорились уже, Воха вас отвезет, — ответил немец, думая о чем-то своем. — Я не том, — многозначительно подчеркнул я. — А, ты о «пятерке»? — О ней. — Вообще не вопрос, — отмахнулся капитан. — Завтра к знакомым ребятам на СТО отгоним. Отрихтуют, покрасят и движок посмотрят. Будет ещё краше, чем была. — Денег сколько надо? — ядостал бумажник. — Это мои вопросы, — ухмыльнулся Герман. — Не волнуйся, в накладе не останусь. — Как скажешь, — пожал я плечами. Скрипнула дверь гаражного бокса. Первым вышел Денис. За ним двинулся я. Угольная чернота ночи медленно уступала серому сумраку наступающего дня. Прохладный утренний ветерок приветливо ткнулся в лицо, овеял грудь и наполнил легкие свежестью. — Хорошо-то, как, — я от души, до хруста суставов потянулся… После разборки на трассе нам пришлось повозиться. Сначала вязали и грузили пленников в багажники машин. Потом вытаскивали на трассу побитую пятерку с помощью троса, прикрепленного к волге, и парней, оказывали помощь Сергею. Затем полтора часа тряслись по проселочным дорогам, пока не доехали до нужных гаражей в небольшом поселке под Ленинградом. Загнали пленников в подвал, поставили машину на территории частного дома, доставшегося Вохе по наследству от бабки. Потом пили чай, даже прикорнули немного на топчанах, пока Герман допрашивал главаря и остальных бандитов. После такой ночи я чувствовал себя разбитым и уставшим. Зудели царапины и ссадины, в теле ощущалась неприятная тяжесть, в голове стучали тяжелые молоточки, и каждый удар отдавался взрывом боли. Жутко хотелось спать. Свежий ветерок, встретивший меня на выходе из гаража, был спасением. Он принес облегчение, уменьшил мигрень и вдохнул в тело новые силы. А вот Денису, щеголявшему голым торсом, было холодно и некомфортно. — Брр, — поежился он и быстрым шагом двинулся к стоящей неподалеку «волге», в которой маячили физиономии Вохи и Сереги. Особенно грозно выглядел наш начальник службы безопасности с мрачной физиономией, и заклеенной пластырем бровью. — Что, холодно? — нарочито участливо поинтересовался я, устраиваясь рядом с водителем. — Да, — коротко ответил афганец. — А не надо было понтоваться и отказываться от одежды, когда предлагали, — злорадно ухмыльнулся я. — Не люблю чужое носить, — буркнул Денис. — Думал, тепло будет. Лето всё-таки. — А футболку тебе всё же какую-то надо, — озабоченно заметил Сергей. — Утром патрули стоят. Могут заинтересоваться. Я с заклеенной бровью вызываю ненужное любопытство, а тут ты ещё с голым торсом. Я бы на месте ГАИшников или патруля ППС заинтересовался колоритным гражданином с обнаженной грудью. — Давайте я из дома принесу футболку или рубашку, — предложил Воха. — У меня есть. Дэну будет великовато немного, но лучше чем ничего. — Принеси, пожалуйста, — попросил я. — Всё понимаю, фигура у нашего Самурая что надо, девушки будут охать и ахать. Но боюсь, ментам чужд древнегреческий культ атлетического мужского тела. У них другие ассоциации возникают: прежде всего с дебоширами, хулиганами и алкоголиками. — Чего это? — нахмурился Денис. — Я на алкаша не похож. — Насчет дебоширов и хулиганов, не возражаешь, — улыбнулся я. — Это правильно. — Да ну тебя, Миха, — отмахнулся Самурай. — Тебе лишь бы позубоскалить. Лучше скажи, что Олегу говорить будем? Машина то пострадала. А он из неё пылинки сдувает. Теперь ворчать будет. — Ничего страшного, — отмахнулся я. — Герман же сказал, все сделает в наилучшем виде. Как новенькая будет. Отрихтует, покрасит, даже старые номера обратно повесит. А вообще, привыкайте. Машина — это не понты, а прежде всего средство передвижения для быстрого решения рабочих вопросов. А что-нибудь действительно хорошее, чтобы перед телками покрасоваться, позже купим. Что-что, а денег на это у каждого из нас хватит. И вообще я уже отдыхать хочу, а не с вами дискуссии вести. Двигай, Воха. — На хату к Герману? — деловито уточнил водитель, когда Денис облачился в белую футболку. Она была великоватой на него, но в целом подошла. — Туда, — кивнул я. Машина тронулась. Через минуту мы уже неслись по пустынной подмосковной трассе, обгоняя редкие грузовики и легковые машины. Я задремал, убаюканный плавным ходом машины и незаметно для себя вырубился. Проснулся, только когда меня начали трясти за плечо. — Миха, просыпайся, приехали. Я открыл глаза, и недовольно буркнул. — Серега, хватит меня дергать. Понял. — Ладно, — бывший опер убрал руку и отодвинулся от меня. Я огляделся. Мы остановились прямо у подъезда Германа. Лучи восходящего солнца окрасили нежным багрянцем силуэты многоэтажек. Бодрящая прохлада ночи таяла вместе с уходящим сумраком. Наступало солнечное ленинградское утро. — Ну что, ребята, вылазьте, — пробасил Воха. — Мне ещё обратно ехать. — Спасибо, что подвез, — поблагодарил я, протягивая руку. — Выручил. — Не за что, — буркнул водитель, но ладонь пожал. — Моё дело маленькое. Командир приказал — я сделал. — Все равно спасибо, — улыбнулся я. Самурай одним движением снял с себя футболку. — Зачем? — скривился Воха. — Оставь себе. И вообще… — Нам чужого не нужно, — оборвал его афганец. — Выручил, спасибо. Но футболки у меня и свои есть. Первым из машины выбрались Денис и Сергей. За ними выскользнул я. Первым в темную бездну подъезда нырнул бывший опер, за ним я, третьим — Денис. Не знаю как ребята, но я дико хотел спать и мечтал лишь об одном — добраться до дивана, который любезно уступил мне хозяин, и нырнуть в объятия Морфея часов на восемь… Утром меня опять разбудили. — Вставай, лежебока, — раздался голос Германа. — Хватит спать. Уже двенадцать дня. — А? Чего? — я с трудом разлепил глаза и проморгался, приходя в себя. — Тут ваш парень Ашот звонит, — сухо сообщил немец. — Просит тебя к телефону. — Аааа, — я сладко зевнул, потянулся, хрустнув суставами и рывком сел. — Чего ему надо? — Не знаю, — пожал плечами питерский «Лундгрен». — Я предлагал ему с ребятами поговорить. Не хочет. Требует тебя. Ладно, — я откинул простыню, пружинисто вскочил и двинулся в коридор, где на тумбочке стоял телефон. Серьезный Сергей, с сосредоточенным видом слушающий бубнеж Ашота, передал мне трубку. — Привет, Ашот, — буркнул я. — Здорово, Миша, — мой армянский друг как всегда был бодр и полон жизни. — Чего полдня спишь? Ты у нас так не дрых. Никогда не поверю, что в Ленинграде встречают друзей лучше, чем у нас в Ереване, да. — Встречают, — проскрипел я. — Так встречают, что полночи носишься как угорелый. — Какие-то, проблемы? — переполошился Ашот, даже голос повысил. — Ты скажи, мы сразу с Олегом к тебе вылетим, да. Он уже Санька домой привез, как ты просил, да. — Никаких проблем, — успокоил его я. — Во всяком случае, тех, которые мы не смогли бы решить. Никому никуда вылетать не нужно. Сейчас всё нормально. Подробности при встрече. Лучше расскажи как там Саня? — Нормально Саня, — хихикнул товарищ. — Щеки как у хомяка себе наел. Хочет тебя поскорее увидеть. — Увидит, — отмахнулся я. — Ты лучше скажи, от наших армянских друзей новости есть? — Есть, да, — весело подтвердил Ашот — Каринэ просит, чтобы ты прибыл в Ереван. Хочет лично долг вернуть. Ну ты меня понял, да?