Лежим какое-то время в тишине. Я невольно вспоминаю своё детство и тотальный контроль родителей. Понимаю, что если бы не дружба с Костиком, то вмешательства в мою жизнь было бы больше. А так они доверяли сыну друзей. Думали, присмотрит. Хмыкаю в голос. Присмотрел – ничего не скажешь. Мой смешок привлекает внимание сына. Дениска разворачивается и смотрит вопросительно на меня. Я в ответ спускаюсь чуть ниже, пристраиваю голову на маленьком плече. – Вспоминаю своё детство, – с улыбкой смотрю, как Денис вытаскивает наушник. – Твой папа был отличным другом. Наши родители думали, что он будет хорошо влиять на меня, а вместо этого мы вдвоём находили приключения. – Папа рассказывал, как вас постоянно наказывали. Киваю. Было дело. – Твоим бабушкам и дедушкам сложно свыкнуться с мыслью, что мы больше не вместе. Поэтому я дедушке и сказала, что у меня есть жених. – Ты хочешь замуж за Рому? Пожимаю плечами, если отбросить страх, что всё будет так же как с Костиком, то я не знаю ответа на этот вопрос. – Не знаю. Сейчас нет, но ведь всё может измениться. – Не хочу, чтобы менялось, – тихо признаётся, а потом спешит добавить, – ма, я не против, чтобы вы встречались и жили в одной комнате. Я же всё понимаю, да и сколько у папы за это время было девушек. Просто, если ты выйдешь за Рому, всё изменится. – Например? Сын не торопится отвечать, а я извожу себя догадками, что же может беспокоить моего мальчика. Какие именно перемены его пугают? – Он станет для тебя важнее. Каждый раз, когда у папы была дома девушка, я чувствовал себя лишним. Жалость – последнее, что я должна чувствовать к сыну, но она всё равно пробирается в моё материнское сердце. Возвращаюсь на подушку и притягиваю сына в крепкие объятия, как делала всегда, когда он был маленьким. – Почему ты не говорил? – Зачем? Вы и так постоянно ругаетесь. – Прости. Мне на самом деле становится стыдно, что не смогли оградить сына от наших разборок. – Ты всегда будешь для меня важнее. Мы так и лежим, обнявшись, каждый думает о своём, а может, наши мысли и схожи, но дальше обсуждать эту тему не хочется. Вздрагиваем от тихого стука в дверь. Дениска тут же выбирается из объятий и снова затыкает уши. – У нас сегодня гости. Рома остаётся стоять на пороге, без разрешения не решается войти. Обеспокоенным взглядом осматривает нас. Хмурится, когда натыкается на Дениску. Ну да, уши заткнуты, на лице недовольство, но объяснять мужчине, что это всё напускное, некогда. – Гости? – переспрашиваю, поспешно встаю с кровати и начинаю поправлять одежду, будто они уже пришли. – Твои родители захотели познакомится с будущим родственником, – усмехается Рома, а я заливаюсь краской, всё-таки не очень хорошо всё вышло, – заодно проверить, в каких условиях будет жить внук. На этих словах Дениска не выдерживает, теряет напускное спокойствие, тоже подскакивает, вытаскивает наушники и с испугом вперемешку со злостью смотрит то на меня, то на Рому. – Бабушка опять захочет, чтобы я с ними жил? Рома, приподняв бровь, бросает на меня взгляд, но тут же смотрит на Дениса и с полной уверенностью заверяет: – Не захочет. Куда мама без тебя? Курьер приезжал, пойдёмте обедать. Переводит тему, давая понять, что разговор закончен. Сын кивает и первым бежит на кухню. А вот я не двигаюсь с места. У меня остались вопросы, на которые хочется получить ответы. – Что тебе сказал папа? Прости, пожалуйста, я не должна была говорить про жениха. – Всё нормально, – перебивает меня, – ты сделала всё правильно, не переживай. – Теперь ты будешь думать, что я пытаюсь тебя на себе женить. – Не буду. Рома делает шаг ко мне, крепко обнимает и едва ощутимо целует в макушку. Удивительно, ничего особенного не сделал, но мне становится спокойнее. Я больше не переживаю из-за предстоящего визита родителей. Хотя нет. Волнуюсь, но не так сильно. А вот угрызения совести перестают меня грызть из-за необдуманных слов родителю. Верю Роме, что он всё правильно понял. Жмусь к нему ещё сильнее, будто пытаюсь слиться воедино, а Рома только и рад укрыть от всего. Бережно скользит по спине ладонью, стирая последние страхи. – Пойдём, малышка, кушать, а потом надо коробки разбирать. Киваю, но выбираться из его объятий совсем не хочу. Ещё сильнее сжимаю руки на его талии. – Ма, Ром, я всё разогрел и на стол накрыл! – доносится из кухни, с тяжёлым вздохом расцепляю руки, но отстранится не успеваю. Рома ловит моё лицо в ладони, целует в губы. Безумно нежно, так что в груди начинает щемить, а воздух моментально испаряется из лёгких. И сладкое дыхание Ромы – единственный источник кислорода. Всё внутри меня переворачивается, все прежние чувства и эмоции разрываются на мелкие куски, и на их месте зарождается что-то новое, прекрасное, чего раньше я никогда не испытывала. – Люблю тебя, Люд, – на выдохе, едва слышно признается. Ласкает своими губами мои, а его горячие руки скользят по шее, плечам, притягивают ещё ближе. Не отпускает. Не может. Я и сама не в силах отстранится. Таю в его объятиях, переполненная счастьем. Он любит меня. Любит! Как же, оказывается, мне важно было это узнать. Но сквозь эйфорию пытаются пробиться десятки вопросов. Важных. Правда, ответ на них получить страшно. – Ром? – тихо зову. – Я не тороплю тебя, малышка. У нас вся жизнь впереди. Благодарно улыбаюсь, приподнимаю голову и целую колючую щёку. Опять не побрился, но мне нравится. Всё равно нравится. – Ма, Ром, там всё стынет, – сын появляется на пороге, морщит нос и недовольно тянет, – а-а, вы заняты. – Нет, не заняты, – Рома улыбается ему, – пришлось маму твою успокаивать, а то надумывает тут всякое. Сын понимающе кивает, а потом голосом знатока добавляет: – Женщины. Даже глаза не забывает закатить, где только нахватался такого. – И не говори, – поддерживает его Рома, – она всегда такая впечатлительная у тебя? – Да сейчас ещё спокойнее, – сын машет рукой, мол, что с неё взять, – раньше так вообще панику на пустом месте разводила. – Когда это? – возмущаюсь. К паникёрам никогда себя не относила. – Когда считала, что я маленький, – пожимает плечами сын. За обедом Дениска припоминает все мои прошлые грешки. И как шапку заставляла в ветренную погоду носить, и всю нательную защиту во время катаний на роликах. – В итоге сама же отвлеклась, колесом о камень споткнулась и все коленки себе разодрала. – сын возмущённо машет руками. – Но это ещё ладно, Ром, она в травмпункт отказалась ехать! Нет, ну ты представляешь?! Меня из-за каждого чиха к врачу тащит, а там всё в крови было, и ехать отказывается! Рома только укоризненно качает головой и прячет едва заметную улыбку. Да чего там, я и сама улыбаюсь. Хорошо на душе. Спокойно. И хочется по-детски наивно загадать желание, чтобы так всегда было. Глава 23 Смотрю. как Люда раскладывает вещи по полкам в шкафу. – В моём шкафу этим вещам было бы лучше. Люда оборачивается с какой-то очень милой розовой кофточкой в руках, приподнимает бровь. – Ну, им было бы не так одиноко в компании моих костюмов, или наоборот, твои очаровательные платья украсили их скучную, серую жизнь. – Дурак, – смеётся Люд и разворачивается, продолжая раскладывать вещи. А я и правда чувствую себя дураком. Влюблённым. Мне кажется, у меня сейчас и выражение лица соответствующее – ошарашенное. Не помню, был ли когда-нибудь настолько счастлив, как сейчас. Красный диплом, первый заработанный миллион, согласие Яны стать моей женой – всё воспринималось, как само собой разумеющиеся. Только сейчас понимаю, что с Яной не испытывал и сотой доли тех эмоций, что испытываю рядом с Людой. Зачем я вообще с ней был? Пока я рассматриваю Люду, она успевает развесить одежду. Сейчас стоит, любуется оставшимся коробками. – Может, не разбирать их? Всё равно обратно упаковывать, когда будем съезжать. Наивная, думает, что её кто-то отпустит. Подхожу ближе, заключаю в объятия, Люда тут же откидывается на мою грудь. Целую светловолосую макушку, вдыхаю сладкий аромат. Какая же она вкусная. Соблазнительная. Так и хочется её сожрать, но в соседней комнате её сын, и скоро придут в гости её родители. Поэтому снова целую, прижимая к себе ещё сильнее. – Ты правда так сильно хочешь съехать от меня?