Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 1 из 4 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Глава первая Она сидела, съёжившись, в своём укрытии. Живой она им не дастся! В боку кололо, кровь стучала в висках. Она закрыла глаза, прячась от слепящего света. Её так просто не возьмёшь. Одна против троих. Противостояние было неравным. Но они не представляли себе, с кем связались. Только бы приглушить стук сердца! В тишине ночи его удары раздаются гулко, словно в колодце. А ведь у волков острый слух. Они за километры слышат, как бьёт крыльями раненая птица. Тех, кого она назвала волками, было трое. Быстрые, молчаливые, вооружённые боевыми тростями с железными набалдашниками. Длинные полы распахнутых шуб вздымали вокруг клубы снега. Три охотника: бессловесных, безжалостных, бесстрашных. Ей удалось оторваться? В ушах до сих пор стоит яростный рёв, который испустил самый огромный, когда они её упустили. Она не видела его лица, только длинный нос, высунувшийся из-под меховой шапки в то мгновение, когда прозвучал этот нечеловеческий крик. Люди-волки, подумала она тогда. Оборотни, пущенные по её следу. Построенный на болотах, Нижний город Гульденбурга был весь изрезан мостами – до того узкими, что два человека могли разойтись на них только боком. Вот тут они её и поймали: она шла через мост над потоком чёрной воды, когда перед ней выросли две тени. Ловушка. По скрипнувшим доскам за спиной она догадалась, что есть ещё и третий. Загонщик. Она заметила его несколько минут назад, когда шла по улице Дубильщиков, той же дорогой, которой всегда возвращалась к себе в нору: человек стоял, прислонившись к ободранной стене, и небрежно закуривал сигару. Он мог оказаться кем угодно: переодетым полицейским, грабителем, поджидающим жертву, пьянчугой (их всех в этой части города было предостаточно) или просто полуночником, бредущим среди ночи к себе домой. Когда так долго живёшь без надёжной крыши над головой, волей-неволей развивается шестое чувство. Дело было ночью, зимой. Она сразу заметила боевую трость и увидела в дрожащем пламени спички, которое человек защищал ладонью от ветра, два жёлтых глаза, обращённых к ней. В этот поздний час квартал был пуст. Он имел дурную славу: тут человека запросто могли зарезать посреди улицы, и никто бы даже глазом не моргнул. Она не раздумывая развернулась и побежала к мосту. «Уж лучше сделать крюк, чем попасть в передрягу», – говорила она себе, вгрызаясь в яблоко, которое достала из кармана. Но человеку только того и надо было: направить её в ловушку. Она поняла это слишком поздно. Он шёл за ней, не отставая ни на шаг, и, когда она по его милости ступила на расшатанные доски моста, ловушка захлопнулась с обеих сторон. Двое других уже двигались ей навстречу, до того огромные, что каждый занимал всю ширину моста. Она мысленно выругалась, проклиная себя за неосмотрительность. – Ну-ка стой, малышка. Тот, кто процедил это сквозь зубы, был на две головы выше остальных. Без сомнения, вожак стаи. В шапке с нелепыми меховыми ушами, которые били его по щекам. Она почувствовала резкий запах сигары третьего, стоявшего у неё за спиной: маленького, нервного, со злобным взглядом – возможно, именно он был самым опасным из них. – Стой на месте, куколка, – снова проговорил вожак, вертя в обтянутых перчатками пальцах трость. – Не заставляй нас делать тебе больно. Просто по-хорошему иди за нами, и всё будет в порядке. – Не приближайтесь, – предупредила она. – А то… Оборотень весело захохотал. Он, такой большой и сильный, одним ударом ноги расплющил бы в лепёшку это крошечное существо, – и ей ещё хватало наглости ему угрожать? Его смех прервал неожиданный пинок в колено. Взвыв от боли, вожак бросился на девчонку. Но она, быстрая, как молния, уже отскочила назад. Прямо на человека с сигарой, который размахивал боевой тростью. Его движениям не хватало точности – мост был слишком узок. Первый удар пролетел мимо. Второй, хотя и не слишком меткий, пришёлся ей в ухо. От боли перехватило дыхание, электрическим разрядом обожгло половину лица. Яблоко выпало из руки и улетело в воду. – Держи её! – заорал главный. – Упустите – убью! Они всё-таки плохо знали, с кем имеют дело. С ловкостью кошки она вскочила на перила, на секунду задержалась там, борясь с головокружением от удара и пытаясь поймать равновесие. И через мгновение прыгнула в пустоту. – Чёрт возьми! Уходит! Перегнувшись через перила, оборотень вглядывался в гущу тумана и прислушивался, ожидая услышать всплеск. Зимой сеть водных потоков, на которых стоял Нижний город, превращалась в смертельную ловушку. У того, кто падал в эту воду, не оставалось ни единого шанса: холод мгновенно сковывал несчастного мёртвой хваткой, и через несколько секунд река текучим саваном укрывала свою добычу. Несколько мгновений оборотень стоял, нагнувшись, над водой. Когда стало ясно, что они её потеряли, он повернулся к остальным и прошипел сквозь зубы:
– Если она утонула, вы за это поплатитесь, обещаю! Один из охотников пожал плечами. – Она же сама туда прыгнула… Удар тростью выбил сигару у охотника из губ, красный огонёк мелькнул в воздухе и растворился в тумане. – Молчать! Тебе платят за то, чтобы ты их привозил, а не за то, чтобы убивал! – Да их там целый порт, – вставил третий. – Одним больше, одним меньше, никто и не заметит. Вожак занёс над ним трость, задыхаясь от гнева. – Ещё одно слово, и ты мертвец. С неба посыпал мелкий колючий снег. Главный снял шапку и опёрся на перила. Наконец-то можно его как следует разглядеть. Оказывается, у него вовсе не волчья морда, а самое что ни на есть настоящее человеческое лицо, с выдающимся носом и подбородком, правда, от губ до уголка глаза пролегает глубокий шрам. – Пошли обратно, – бросил он, морщась от боли. – Здесь больше делать нечего. Вожак уходил с моста прихрамывая. Мало того что эта малявка ухитрилась ускользнуть, так она ещё и едва не переломила ему колено. Паршивая ночка для оборотня… К счастью, возвращаются они всё же не с пустыми руками. Хозяйка будет довольна: охота прошла удачно. * * * Их шаги тонули в толстом слое снега, а вскоре затихли вовсе, оставив за собой лишь дрожь расшатанных досок старого моста. Она подождала ещё несколько минут, затаившись в тени, пока не убедилась окончательно, что они ушли. Только после этого она решилась выбраться из укрытия. Как бы ни были они хитры и коварны, оборотни не знали Нижний город так хорошо, как она. Девочка бросилась с моста не задумываясь и полагаясь на туман, в котором можно будет найти какой-нибудь выход. Ей сказочно повезло: охотники купились на её трюк. Правда, справедливости ради надо заметить, что никто другой на её месте не выкрутился бы из этой ситуации. Её пальцы соскользнули с доски, за которую она, падая, пыталась ухватиться. Но она была лёгкой как пушинка и сумела, сделав рывок нижней половиной туловища, зашвырнуть себя под мост. Там, наполовину вмёрзшие в лёд, стояли плоскодонные лодки, которыми пользуются странствующие торговцы, бороздящие просторы реки. Лодка, на которую она свалилась, издала жалобный стон, но, к счастью, его перекрыл рёв оборотня. На мгновение ей показалось, что лодка под ней вот-вот развалится, как затонувший корабль, слишком долго пролежавший на дне. Туман и ночь сделали остальную работу. Пока они высматривали беглянку в тёмных водах реки, она сидела, съёжившись, в укрытии прямо у них под ногами и старалась не дышать, наблюдая за их отчаянно жестикулирующими силуэтами сквозь щели между досками моста. Когда стало очевидно, что опасность миновала, она наконец разогнула затёкшие ноги и руки. Стоял сильный мороз, и без движения она совсем окоченела. Удар тростью был таким мощным, что она не чувствовала уха: его будто отсекли взмахом сабли. Оставалось выпутаться из крайне неудобного положения, в которое она угодила. Берега, на который можно было бы выбраться, здесь нет, вокруг сплошь туман и угрюмая вода, до того грязная, что в ней не отражаются предметы. На ощупь она перебралась в другую лодку, а оттуда с трудом дотянулась до опоры моста. Дальше дело пошло веселее. Руки в рваных перчатках без пальцев скользили по древесине, покрытой коркой льда и присыпанной снегом, но ей в жизни встречались задачи и посложнее. Она добралась до центральной перекладины, вскарабкалась на неё, подтянулась, изогнулась и – оп! – протиснулась между двух расшатанных досок. И наконец снова очутилась на мосту, по которому с прежней яростью продолжал хлестать снег. Через секунду она уже бежала прочь, подхваченная порывом ветра. * * * Скорее в нору. Сейчас в голове только эта мысль. Китель разорвался, руки ободраны, зато спасена. Она страшно злилась на себя, что чуть не угодила в лапы к оборотням. Впредь надо быть осторожнее. Здесь, в нижней части Гульденбурга, больше нельзя вот так запросто разгуливать по ночам. После комендантского часа Нижний город превращался в опасное место: нищие, бродяги и воры всех мастей выползали с задних дворов и из подвалов, раздевали тех, кто побогаче, отнимали последнее у тех, кто победнее, и ради нескольких сильвенгрошей резали друг другу глотки в тавернах. С наступлением ночи тяжёлые непробиваемые ворота Верхнего города закрывались на два оборота замка. Горе опоздавшему. Такого обычно находили в придорожной канаве, если, конечно, не вылавливали в реке, где он плавал кверху брюхом, похожий на огромную жирную рыбу. Даже полиция, если и решалась спуститься в эту клоаку (что случалось крайне редко, только в самых ужасных случаях), – даже полиция оказывалась здесь бессильна. В Гульденбурге, столице крошечной страны Сильвании, бедных было больше, чем богатых, – как и повсюду на земле. Вот только здесь богатые были намного богаче, а бедные – намного беднее, чем везде. И это вопреки усилиям великого герцога («ребёнка двенадцати лет!» – усмехались недоброжелатели), который старался, чтобы в этом разделённом надвое городе стало хоть немного больше справедливости.
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!