Кэш снова делает шаг вперед, отчего я отступаю назад. Но он продолжает преследовать меня, пока моя спина не утыкается в стену. Кэш поднимает руки и упирается ими по обе стороны от моей головы. – Мы играем до конца. Ответ на твой последний вопрос, Кимберли. Я помог тебе, не потому что мы были в прошлом друзьями, и я хочу сохранить нашу дружбу. Или не потому что я хочу трахнуть твою маленькую невинную киску, – он понижает голос. – Я помогаю тебе, потому что твой отец – самый большой кусок дерьма, который ходит по этой планете. По его вине Голди не должен страдать. Я практически на грани слез от горько-сладких воспоминаний. Это было почти девять лет назад на Рождество. Я поблагодарила Кэша за подарок и крепко его обняла. Когда Кэшу удалось вырваться из моих объятий, он спросил, как я хочу назвать щенка. Я взглянула на маленького золотистого лабрадора, виляющего хвостом, и ответила… – Голди, – шепчу я. Между тем, Кэш не останавливается и продолжает выпускать на меня весь свой ад. – Твой папаша устроил прием и вывел тебя на обозрение, как племенную кобылу на торги, – его ноздри раздуваются. – Он подбирает жениха, и ему абсолютно плевать, что тебя тошнит лишь от одной мысли, что к тебе может кто-нибудь прикоснуться. Наши лица в нескольких дюймах друг от друга. Я вижу, как в глазах Кэша полыхает огонь. Огонь ненависти. Он поджигает меня, и я хочу испариться в воздухе, словно дым. Мне не по себе от того, как Кэш много про меня знает. – Ты все высказал? – мой подбородок дрожит. – Тебе стало легче от того, что ты смешал с грязью мою семью? От моего сломленного голоса Голди поскуливает. Он подбегает ко входной двери и пытается открыть ее лапой, словно чувствует, что надо поскорее отсюда уйти. – Нет, мне не стало легче. Но мне будет гораздо легче, если ты начнешь играть не по правилам своего папаши. С этими словами Кэш срывает бандану с моего лица. Я задерживаю дыхание, когда он опускается передо мной. Я прослеживаю за ним взглядом, наблюдая, как Кэш проводит рукой по моему колену, избегая кровоточащей ссадины. – Что ты делаешь? Кэш поднимает на меня взгляд, который я расцениваю, как "разве не видно"? Затем снова смотрит на мое колено, и его челюсть сжимается. – Чертов охранник, – бормочет он. – Сильно болит? – Нет. Некоторое время Кэш смотрит на мою ногу, затем стягивает ее банданой. Прежде чем завязать ее вокруг моего колена, он выдвигается вперед и прикасается к коже рядом с ушибленным местом. Он опускается, целуя мою рану, и я вздрагиваю. – Кэш, что ты дела… – То, что должен сделать, – грубо прерывает меня он. Его губы направляются выше, их тепло передается мне и растекается по телу. Внутри меня что-то разгорается. Что-то незнакомое. Прежде чем я успеваю разобраться со своими эмоциями, Кэш опускает руку на мое бедро и сжимает его. Постепенно он добирается до подола платья и задирает его дюйм за дюймом. Мои пальцы на ногах дергаются. Кэш пристально смотрит на мою нижнюю часть, скрытую трусиками. От его взгляда я испытываю… Нет, это ни в коем случае не назовешь стыдом или смущением. Это что-то похожее на трепет или, может быть, предвкушение. – Черт, принцесса, – хрипло ругается Кэш. – Теперь ты не сможешь уйти от меня просто так. Схватив меня за ногу, он закидывает ее к себе на плечо. Его рот прижимается к моей внутренней части бедра, и дрожь пронзает меня. Кэш проводит дорожку языком и губами, медленно подбираясь к краю белья. Он совсем близко, и моя грудь часто вздымается и опадает. Я прерывисто дышу, чувствуя жар. В комнате становится слишком душно. Мне хочется стянуть с себя толстовку. Хочется остудить свое разгоряченное тело. Я откидываю голову и упираюсь затылком в стену. У меня не остается никаких мыслей, кроме одной: какой следующий шаг сделает Кэш? И буду ли я готова к нему? – Я хочу попробовать твою маленькую киску, – тихо говорит Кэш, и я чувствую тепло его шепота, скользнувшего между бедер. – Хочу узнать, как она будет сжимать мои пальцы и член. Хочу увидеть, как ты будешь смотреться, заполненная мной, принцесса. Держу пари, это будет чертовски красиво. – Ты сошел с ума, если думаешь, что это случится. Я вскрикиваю от неожиданного укуса в бедро. Кэш успокаивает его поцелуем и проводит языком по моей промежности, скрытой бельем. Электрические разряды пробегают по моему позвоночнику, заставляя выгнуть спину. – Мы оба знаем, что ты сама этого хочешь. Хочешь, чтобы мои руки были на тебе. Хочешь, чтобы мои пальцы были внутри тебя. И я дам тебе все. Но когда ты попросишь об этом. Не дожидаясь, что я отвечу, Кэш берет мою ладонь и устраивает ее на своей голове. Я пропускаю пальцы в его волосы и оттягиваю их, слыша его довольный рык. Кэш возвращает свои губы и вновь прижимается ими к моему бедру. Он целует, посасывает и рисует узоры языком на моей коже. Сладостное напряжение застывает в нижней части живота, и я всхлипываю. – Черт, принцесса, – выдыхает Кэш. – В следующий раз не подпускай меня так близко. Иначе я сорвусь. Он отстраняется, и прохладный воздух касается тех мест, которые секунду назад пылали под горячими губами. Кэш завязывает бандану на моем колене, еще раз целует меня в бедро и выпрямляется в полный рост. Между его ног отчетливо проглядывается выпуклость, но не похоже, что Кэша волнует собственная эрекция. Я открываю рот, чтобы спросить,что это было,как слышу шорохи. Дремлющий Голди просыпается и принимается скрести лапой у порога. Через несколько секунд дверь приоткрывается, и я вижу в проеме темный силуэт. За ним стоит более широкоплечая и высокая мужская фигура, и я облегченно выдыхаю. Мне повезло, что Десмонд и Стив не стали свидетелями того, что происходило в этой комнате минуту назад. *** Нам удается быстро выбраться из помещения и быстро покинуть здание. По дороге Десмонд объясняет мне, что по неофициальным данным это место принадлежит небольшой фармакологической компании. Сюда привозят животных, чтобы потом отправить их в лабораторию для опытов и исследований. Никто не знает, безопасны ли их методы. И я не знаю, какими словами описать свою злость по отношению к отцу. Может быть, он не был в курсе, что животных из приюта отправляют на опыты. Но зачем он врал, что нашел для Голди новый дом и нового хозяина? Подумать только, отец разыграл целый спектакль со снимками и заставил участвовать в этом незнакомую девочку! Мы добираемся до внедорожника, и я замечаю рядом с ним еще одну машину. Это Maybach, и при виде нас он мигает фарами. Двое парней отделяются от нас и прощаются с Кэшем и Десмондом. Они сообщают, что отправляются на вечеринку, и Стив собирается уйти вместе с ними. Но его останавливает Десмонд: – Ночь еще не закончилась. – Сперва надо отвезти домой Кимберли, – заявляет Кэш. – Разве она не поедет с нами? – спрашивает Стив, и Кэш с Десмондом смиряют его уничтожающим взглядом. – Нет, – отрезает Кэш. В другой раз я бы обязательно спросила, куда мне не разрешено ехать и почему? Однако сейчас все мои мысли сосредоточены на одном: мое возвращение домой с Голди. Аллергия у отца никуда не делась. И рано или поздно мне придется найти для Голди место для передержки. После того, как отец обманул меня, я не могу ему доверять. Вскоре мы забираемся во внедорожник Десмонда. Стив занимает переднее пассажирское место, а мы с Кэшем и Голди устраиваемся на заднем. Голди прижимается мордочкой к моим коленям и утыкается прохладным носом в ладонь. Я глажу его и вскоре слышу его тихое и мерное сопение. Чувствуя чудовищную усталость, я прислоняюсь лбом к окну и закрываю глаза. Через несколько секунд на мою руку ложится теплая ладонь. Я поворачиваюсь к Кэшу, и его взгляд блуждает по моему лицу. Мы смотрим друг на друга, и я пытаюсь понять, чтос нами происходит? – Ты уже решила, куда пристроишь Голди? Я не удивлена, что он знает про аллергию моего отца. – Еще нет. Кэш тяжело сглатывает перед тем, как произнести: – Ты можешь оставить его у меня. – У тебя? – я не верю собственным ушам. – Сомневаюсь, что мама или Грейс будут рады собаке, которая может испортить их дизайнерскую мебель, одежду или туфли. Но я могу выделить для Голди место. Это может быть бунгало в лесу для гостей. Обещаю регулярно кормить Голди и играть с ним. А ты можешь навещать его, когда захочешь. Я опускаю взгляд на его ладонь, которая накрывает мою. Она широкая, большая и теплая. Развернув свою руку, я переплетаю наши пальцы и поднимаю глаза на Кэша: – Спасибо, – мой голос больше похож на шепот, но я знаю, что Кэш меня слышит. Глава 9 «А» значит Аматорио» Я прожигаю взглядом белый Volvo, в котором сидит Блаунт. Несколько минут назад он вышел из бара с какой-то девчонкой. На вид ей не больше семнадцати, и она едва держалась на ногах, когда Блаунт затаскивал ее на заднее сиденье. Теперь его машина движется в сторону пригорода. Соблюдая дистанцию, Десмонд едет за ним и сворачивает на грязную проселочную дорогу. Примерно два часа назад мы отвезли домой Кимберли, потом я оставил Голди у себя. А дальше мы отправились следить за Блаунтом. Точнее, мы наблюдали, как этот урод накачивал девчонку крепкой выпивкой. Сюрприз-сюрприз. Блаунт представляет собой образец хорошего и примерного парня. Его официально ни разу не обвиняли в чем-то противозаконном и подозрительном. По всем пунктам он слишком правильный. Слишком гладкий. Слишком, блядь, отполированный. Блаунт ходит по академии с ангельским лицом, будто он святой, а все остальные на его фоне жалкие грешники. Но он ни хрена не святой. Я чувствую, что в нем есть что-то глубоко неправильное. Блаунт что-то скрывает, и скоро я найду его гниющее место. – Эй! – отзывается Стив с заднего сиденья. – Может, объясните мне, какого хрена вы взъелись на Блаунта? Десмонд берет с центральной консоли журнал, на обложке которого моя фотография, и бросает его Стиву. На снимке я смотрю прямо в объектив, будто хочу врезать человеку по другую сторону камеры. На моих окровавленных губах безумная улыбка после драки в ночном клубе. – Семья Блаунта облила дерьмом нашу семью, – говорит Десмонд сквозь плотно сжатые челюсти. – Мы обязаны оставить им предупреждение. До них должно дойти, что у них будут последствия, если они еще раз что-то напишут про Аматорио. – А я думал, что Кэш хочет преподать ему урок за то, что он подкатывает яйца к блондиночке, – возражает позади меня Стив.