«Ты знаешь, что Кимберли Эванс уже больше месяца не появляется на учебе? Наверняка у этой белобрысой всезнайки поехала крыша. Я несколько раз видела, как она выходила из клиники» Десмонд сказал мне, что «выбьет зубы любому, кто позволит раскрыть рот в мою сторону». Его излишняя защита только усугубит интерес к моему долгому отсутствию. Но на самом деле мне это кажется довольно милым. В какой-то степени я рада, что влияние Аматорио поможет мне избежать многих проблем. – Мисс Эванс, ваш отец просил передать, что поздравляет вас с возвращением в «Дирфилд» и желает вам удачного дня. Хороший отец не стал бы поздравлять своего ребенка через водителя, а позвонил бы дочери сам. Но о чем я? Начнем с того, что хороший отец не стал бы уезжать из страны после того, как его дочь пережила насилие. Даже если у него появились неотложные важные дела, связанные с работой. Хотя все же найдется один пункт, за который я могу поблагодарить отца. Он сделал все, что было в его силах, чтобы новость о моем изнасиловании не попала в прессу. Но знаете, что действительно скрывается за этой "заботой"? Отец боится, что все узнают, что его дочь была замешана в сексуальном акте. Неважно, что он был против моей воли, и меня бросили в лесу умирать. Самое страшное для отца, что это может оставить пятно на моей репутации. Я прочищаю горло. – Спасибо, Чарльз. А папа случайно не сообщил, когда собирается возвращаться в город? – Нет, мэм, – водитель приподнимает голову и смотрит на меня через зеркало заднего вида. – Но насколько я знаю, его рейс в Бостон запланирован в конце этой недели. – Понятно, – я вижу, как он въезжает на территорию академии. После кошмарной ночи мой отец уволил Патрика, и теперь у меня новый водитель. Его зовут Чарльз, и он мне нравится тем, что предпочитает молчать девяносто девять процентов времени во время поездок. Я никогда не относила себя к тем, кто считает разговоры с персоналом чем-то предосудительным. Но, как и Чарльз, я предпочитаю молчание. Особенно в последнее время. Я выбираюсь из машины еще до того, как водитель успевает открыть для меня дверь. Я приехала раньше остальных, потому что мне нужно поговорить с учителями по некоторым дисциплинам до начала занятий. Из ниоткуда появляется Десмонд. Он держит небольшую дистанцию и идет немного позади меня. – Тебе необязательно становиться моим личным телохранителем, – я оборачиваюсь. На Десмонде форма академии, не считая того, что он сменил белую рубашку, предписанную по правилам школы, на черную. – С возвращением, Кимми. Просто не замечай меня, хорошо? – Ты даже разговариваешь, как телохранитель, – я останавливаюсь и беру его под локоть. – Давай прогуляемся до административного корпуса? Десмонд в замешательстве смотрит на мою руку в его сгибе локтя. Похоже, он удивлен тем, что я не такая замкнутая и отчужденная, какой он меня видел в больнице. Но я знаю, что Десмонд готов на многое, чтобы обеспечить мою безопасность. Знаю, что он не представляет реальной угрозы. Может быть, для других. Но не для меня. – В любое время, – Десмонд сглатывает комок в горле. – Я чертовски рад, что ты приходишь в порядок. Кого мне нужно поблагодарить за это? – Наверное, моего психотерапевта, – я пожимаю плечами. – За месяц миссис Хэттер провела много работы. У меня даже было несколько спокойных ночей. – Кимми… – Десмонд резко выдыхает. – Ты не представляешь, как я рад это услышать. Я не знаю, что ему ответить, поэтому просто киваю. – Но независимо от того, насколько хорош твой психотерапевт, я хочу, чтобы ты знала: ты всегда можешь на меня рассчитывать, – у Десмонда крайне серьезное выражение лица. – Что бы не произошло. Ты можешь мне доверять. Я напряженно цепляюсь в его предплечье, чувствуя, как на глазах выступают слезы. Десмонд не причинил мне боли, и я верю, что он никогда не сделает этого. Я поднимаю руки и обхватываю ими его крепкое тело. Без колебаний Десмонд заключает меня в объятия, и никто из нас не двигается. Я лишь утыкаюсь лицом в его грудь и стараюсь не разрыдаться. Кто бы мог подумать, что тот парень, которого мой отец называл демоном и монстром, стал моим самым близким другом? – Похоже, ничего не меняется, – насмешливо протягивает женский голос рядом с нами. Я отстраняюсь от Десмонда и вижу трех старшеклассниц. Одна из них окидывает меня язвительным взглядом. – С возвращением, – она усмехается. – Ты вернулась, чтобы занять свое привычное место? В постели между братьями Аматорио? Что? Еще до того, как у меня отвисает челюсть, Десмонд сверлит всех троих девушек таким свирепым взглядом, что мне становится не по себе. – Если уж мы привлекли твое внимание, то я дам несколько советов, – выдает Десмонд. – В следующий раз, когда ты или кто-то другой посмеет сказать что-то, что может не понравитсямоему другу, – он наклоняет голову в мою сторону, но продолжает смотреть на потрясенную девушку. – Поверь, самые ужасные дни твоего жалкого существования покажутся сладким раем, по сравнению с тем, во что я превращу твою жизнь. Девушка раскрывает рот и часто хлопает ресницами. Ее взгляд мечется между мной и Десмондом, но она не произносит ни слова. – Если ты используешь хоть крохотную часть своего мозга, то в твоих интересах заняться собственной жизнью. Потому что, если ты этого не сделаешь… – Десмонд на секунду замолкает. – Ты можешь не дожить до следующего учебного года. То же самое касается остальных. Девушки ахают, пока Десмонд уводит меня подальше от них. – Ты… – я не привыкла видеть угрожающую сторону Десмонда. – Ты действительно собираешься сделать с ней что-то плохое? – Я всего лишь сделал предупреждение и уверен, что это сработает, – Десмонд нагло усмехается. – Почему бы не воспользоваться своей репутацией и использовать то, что пишут про Аматорио? Я неуверенно киваю. Пожалуй, в этом есть смысл. *** Следующие несколько уроков проходят в относительном спокойствии. Иногда люди слишком долго смотрят на меня, иногда вполголоса обсуждают мое отсутствие. Но я не ожидала, что угроза Десмонда распространится так быстро. Уже к началу первого перерыва бóльшая часть старшеклассников «Дирфилда» ведут себя со мной дружелюбно либо просто не замечают меня. Кстати, об игнорировании. Когда я вхожу в кафетерий вместе с Грейс и Кайли, то первым делом поворачиваю голову в сторону столика, за которым обычно обедают спортсмены. И сразу вижу его. Кэш сидит за столом, опустив голову и уткнувшись взглядом в свой ланч. Его волосы немного влажные, вероятно после душевой и изнурительной тренировки. Он проводит по темным прядям рукой, и я вижу на ней несколько разбитых костяшек. Рядом с ним сидят Стив и Мейсон. Ребята замечают меня, а потом обмениваются короткими фразами друг с другом. После этого Кэш поднимает свой взгляд. Его глаза пустые и равнодушные, и через мгновение он уже перестает смотреть на меня. Я делаю глубокий вдох. Мне нужно чем-то заполнить бездну внутри меня. Кэш выбирает не замечать меня, и это ранит так больно.... Так горько. Ох, я ведь не расплачусь посередине кафетерия? – Кимми, ты просто обязана попробовать новый десерт, – Кайли тащит меня к стеклянной витрине. – Администрация решила кое-что поменять и добавила в меню некоторые блюда азиатской кухни. В следующее мгновение она ставит на поднос глубокую тарелку с крупно нарезанными кусочками фруктов, и мой желудок сжимается. Манговое саго. Откуда в «Дирфилд» появился мой любимый десерт? Я оборачиваюсь и смотрю на Кэша. Его лицо ничего не выражает. Оно бесстрастное, без единой эмоции. Словно я перестала для него существовать. Словно мы никто друг для друга. И это не он забирался в мою спальню, рискуя быть пойманным охраной отца, чтобы почитать для меня книгу. Это не он устроил целую операцию, чтобы спасти мою собаку. Это не он публично признавался, что любит меня. Я смотрю ему прямо в глаза, надеясь, что в них проскользнет хотьчто-то.Что напомнит ему о том, что онмой Кэш, а я его Ким. Но вместо моих ожиданий этот до ужаса красивый парень переводит взгляд на Стива и смеется над его шуткой. Я отказываюсь верить в реальность происходящего. Кэш смеется, пока из моего сердца вытекает кровь. Кто он? Куда делсямой Кэш? – Скоро выпускной, и с меня сняли мерки. Я так боюсь набрать лишний вес, иначе мне не влезть в платье от Веры Вонг, – болтает Кайли. – Как назло последнюю неделю здесь столько вкусностей, что я не могу удержаться. Она хнычет, но все-таки накладывает к себе на поднос креветки во фритюре. В моей голове всплывает воспоминание, где мы с Кэшем их ели на террасе китайского кафе. Тогда он называл меня принцессой. А теперь даже не хочет посмотреть в мою сторону. В отличие от Десмонда, Кэш ни разу не пришел в больницу. Он ни разу не позвонил несмотря на то, что я просила Десмонда передать ему, что у меня новый номер. Он не предпринял ни одной попытки, чтобы увидеть меня. Все это время Десмонд пробовал меня успокоить. Он сказал, что Кэш избегает не только меня, но и своих друзей. Как после смерти Алессии. Но вот я в академии, и между мной и Кэшем расстояние в несколько шагов. А он смеется с друзьями и ведет себя так, будто я пустое место. Наверное, я и есть для него пустое место. И после того, что случилось со мной, Кэш считает меня грязной и использованной. Боль отзывается в каждой клетке. Я глубоко дышу, как учила меня миссис Хэттер. Вдох… Один… Два… Три… Выдох. Я раскрываю глаза и дрожащими руками хватаю поднос, на который Кайли наложила мне десерт и горсть креветок. – Я ненавижу… – выдавливаю я. – Ненавижу азиатскую кухню. Отправляю содержимое подноса в контейнер и выхожу из столовой. В последний момент я оборачиваюсь и вижу, как на меня смотрит Кэш. Наверное, мне померещилось, раз я увидела в его глазах боль.