Грузовик с семью ополченцами подъехал минут через двадцать. Толпой толкнули джип, поставили на колеса. Один сел, проверил — на ходу, почти никаких повреждений, кроме зеркала заднего вида. Он просто съехал по склону и лег на бок, даже не бился. Пленного с убитым закинули в кузов, туда же трофеи, а вот найденный в джипе планшет и оба айди я забрал с собой. Узнал, наконец, что с раненым и тем вторым, который отстреливался из-за грузовика. — Сашку Павленко ранили, он в медпункте, — просветил меня высокий худой мужик с длинным носом, командовавший ополченцами. — Две дырки, но жить будет. В Цитадель отправят. Второй цел, отбился. Машина тоже почти цела. — А как их остановили? — Сашка за рулем был, его подстрелили, а потом прижали. — Понял. Потом короткой колонной вернулись в кибуц, к ПБУ, где уже собралось немало ополченцев, вооруженных и экипированных. Джип хавиков по дороге свернул к гаражам, а грузовик следом за нами подтянулся к основным силам. И там же я нашел Федьку, вооруженного, с длинной царапиной на щеке, под которой красовалось смазанное пятно засохшей крови, и злого как черт. — Ты в машине был, что ли? — Ну да, а кто еще? — он даже плюнул на землю. — Пацана вообще сдуру за руль посадил. Увидел же этих уродов, сам бы и пригнулся, и машину бы увел, а он запаниковал и тормознул, после чего две пули поймал. Машина встала. А дальше они как лупанули по кабине, так что я его еле выволочь оттуда успел. — Сам как уцелел? — А ты знаешь, бздоватые они все же, — Федька отмахнулся. — И стреляют криво. Подпрыгнет над скатом, пальнет хрен знает куда и прячется. Я за машиной бегал, все время позицию менял, так они и не лезли. — Не лезли, потому что трофей взять хотели, и тебя до кучи, я думаю. У них там сзади пикап с пулеметом наготове стоял и не лез. — Может, и так, — не стал он спорить. — Ладно, пошли на ПБУ, Валерий до сих пор не вернулся, может, с ними на связи был, носимые уже не дотягиваются. Если бы что-то пошло не так, мне бы с узла связи сообщили, так что беспокоился я не сильно. А вот насчет успешности преследования были некоторые сомнения. В штабе нашел еще четверых «кадровых», сегодня свободных от службы, но поднятых по тревоге. Им сдали пленного, под которого нашлась вполне стандартная камера в пристройке. Тут еще и местный КПЗ, к слову. С бойцами поздоровались, но в беседы не вступали, я тут пока никто еще, только с одним Шматковым и познакомился. Федька остался внизу, а я поднялся на второй этаж, где сейчас вместо двух женщин нашел четырех. Тоже по тревоге прибежали, вторая смена. — От Лабаза слышно что-нибудь? — Только что связь была, возвращаются, — ответила одна, упитанная блондинка с короткой стрижкой. — Без потерь. — По длинной связи разговор был? — По длинной, — ответила она. То есть все же далеко уехали. Ладно, подождем. На улице, когда вышел на воздух, встретился с Настей. Вид у нее был обеспокоенный. — Что тут у вас? — Хавики. Хотели Федьку себе забрать навсегда. — Но Федька герой и Федька отбился, — прокомментировал сам Федька. — Без всяких там, — он покосился на меня. — Без этого нигде нельзя? — Настя уставилась на меня. Любимая, ты сама все видишь и видишь, какой у нас выбор, — я развел руками. — Но тут проблемы небольшие, легко отвадим. Приходят издалека, малыми силами, пакостить тоже по-мелкому пытаются. Разберемся. — И ты уже на службе? И повоевал? — Да с кем там воевать? Погонялся скорей, они сразу дернули, Федька всех разогнал. — А то! — вставил он. — То есть, у нас все по кругу. — Давай дома об этом, ладно? Вроде кивнула, но сразу ушла, заметно недовольная. Ладно, разберемся. Посмотрим, что она скажет, когда летать начнет. Валерий со своими людьми вернулся через час, недовольный и даже злой. — Ушли, мать их, — выругался он. — До шоссе мы еще тянулись за ними, а там он почти сразу оторвался. У него по два мотора на ось, похоже. Делают тут так, на заказ, — пояснил он, заметив мой непонимающий взгляд. — Пробег меньше на зарядке выходит, а вот скорость больше. Там шоссе вверх-вниз, даже из пулеметов достать не могли. — Летательный аппарат нужен, с пулеметом, — влез Федька. — О том и речь. Всех бы положили. Пленный у вас? — Да, заперли его. Кстати, на каком с ними разговаривать? — Некоторые по-английски шарят, некоторые на романском, но у нас на нем толком тоже никто, а так ни на каком, хрен поймешь, что у них за язык. Этого сейчас допросим, с переводом, — он постучал пальцем по планшету. — Нашли на них что-нибудь? — Айди и планшет. — Планшет? С планшета может польза быть, — сказал он задумчиво. — Надо поковырять. Сто процентов у них где-то база есть. — Вот и я так думаю. Ополченцев распустили, остались только «кадровые» и Федька. А чуть позже Власов подошел, узнать, как тут у нас дела. Ему Федька успел рассказать все. Я стащил с себя броню, повесил в шкафчик, туда же шлем и прочее, вздохнув с облегчением. Остальные, кто не на службе, тоже разоблачились, но никто не расходился. Патрульный пикап снова уехал на маршрут, служба продолжается. Пленный то ли и вправду не понимал ни слова, то ли придуривался, но на все отвечал: «Ма фахамин» — и делал горестное лицо. Выглядел он и вправду довольно жалко, взгляд заискивающий, руки трясутся. Автоматический переводчик в планшете тоже помогал не сильно, тот тупил почем зря. Но требование включить планшет понял и сделал, что сказали, введя код, пробежав тощим пальцем с длинным грязным ногтем по странным значкам. Валерий запомнил, куда нажимать, после чего сказал: — Сиди тогда. Пожрать принесут. И на этом мы из камеры вышли. — И что с ним теперь? — Решим. Под обмен можно оставить, если те, что у нас без вести пропали, у хавиков. А можно и израсходовать. Так нам он точно не нужен. — А насчет расхода кто решает? — Совет. Только так. — Слушай, а с другими общинами сотрудничаете? — По оборонной линии? — уточнил он и, дождавшись моего кивка, ответил: — Скорее нет, чем да. Масштаб проблемы небольшой, сами справляются все, а расстояния уже серьезней. Ближайшая к нам Форт-Брэдли, дальше Фортуна Хиллс, все американцы. Но они западней маршрута хавиков, даже при связи они все равно перехватывать не смогут. — Но проблемы у них те же? — Один в один. Ладно, ты джип забрать не забудь, раз махнул не глядя. Кстати, трофейный как? — На ходу. Они перевернулись просто. — Надо бы как-нибудь его нам отжать, — Валерий почесал бороду. — Пригодился бы. Но не отдаст Николаич, точно не отдаст. Ты завтра в Цитадель, так? — Вроде бы. — Ну вот подбирайте там коптер нормальный, тогда точно все проблемы снимем. Вот как нам его сегодня не хватало, а? Кстати, с коптера, если внизу какой транспорт видишь, можно и связь запросить на общем канале. Если эти на своем халя-маля ответят, то уже подозрительно, надо пасти. Ладно, не буду задерживать, готовься иди. Готовиться было несложно, вся подготовка бухгалтерская. Перекинули суточные из расчета шестнадцать койнов в день на десять дней вперед, на меня и Настю заодно, потом сразу отдали разницу за машины. Я даже подумал тут же за скутером пойти, но решил не торопиться, все равно уезжаем, а потом черт знает, что дальше решим. Поэтому просто узнал, когда выезд, и покатил домой. Дома уже не цапались, я еще во дворе повозился, а Настя успокоилась, даже ужин приготовила с бутылкой сухого вина. Вино, кстати, опять же приятное. То есть тут и виноград растет где-то. Ели на террасе, включив какую-то электронную штуку от комаров. И вдруг поймал себя на ощущении того, что я все же дома. Не в своем доме, в смысле в пределах собственности, а именно дома, вообще. Из которого мне уже не придется уезжать и я так и останусь здесь навсегда, сколько там мне еще лет отмерено. И будут у нас вот такие ужины с вином и цикадами где-то в кустах, и будет светить луна, а над головой гореть фонарь, и будут слышны соседи, разговаривающие и смеющиеся у себя во дворе. Возможно, сам смысл всей жизни и заключается в том, чтобы рано или поздно достигнуть дома, своего места, со своим человеком, и осознать, что кроме этого тебе особо и не нужно уже ничего. И тебе не хочется отсюда никуда. Может, в этом даже и есть смысл жизни. Все мучаются в его поисках, а он под ногами, просто не у всех, а только у тех, кто пришел в свое место. Так просто не разглядишь, если суета в душе, об него споткнуться надо. 6 Выехали машиной, которая у правления была одной из двух разъездных. Джип для недалеких поездок, и вот этот трехосный пикап, только переделанный в нечто грузопассажирское. Кузов объединили с кабиной, поставили в нем аж два дополнительных ряда сидений, вставили дополнительные двери. Ехали Сан Саныч, водитель — молодой, спортивного вида парень в полной боевой экипировке, мы с Настей, и еще один боец из «кадровых» с ручным пулеметом, по фамилии Аникин, которого Сан Саныч неуклонно звал Аникин-воин. Аникин парень крупный, круглолицый, с мощными ручищами, татуированными от кистей и до рукавов майки, поддетой под броню. Вчера он был в патруле с позывным «Пинцет», сидел на пулемете, так что заодно рассказал подробности погони. — Если бы прыгали меньше, я бы их достал, этточно. И доставал, уверен, только они там все позалегали за бортами, и даже не знаю, есть результат или нет. Ближе к шоссе чуть не догнали, те на кусты сперва пошли, а они там такие, что танк остановят. Но все же вывернулись. Тут я сто пудов по кузову длинной прошелся, сам видел, как в плитку шло. Были бы трассера, еще проще получилось бы. — Нет трассеров? — Нет. Да и степь сухая, ну их на хрен. Сгорим. — А дальше?