— Вполне, — кивнул Плохой, сразу поняв смысл вопроса. — Только знаете, долго играть в одно и тоже неинтересно, хотелось бы что-нибудь новенькое. На этот раз кивнул мудрейший, причём вполне одобрительно. — Да, я так и подумал, что в этом плане мы с тобою похожи, — бросил он не вполне понятно. — Вопросы есть? — Естественно. — Задай самый главный. Плохой чуть подумал. — Все эти магические линии, они существуют реально или лишь в головах. — В сознании, ты хочешь сказать, — поправил Громалк. — А есть ли принципиальная разница? Что снаружи, то и внутри, ты помнишь? — Помню, — согласился Плохой, — но всё же хотелось бы получить более конкретный ответ. Мудрейший вновь ухмыльнулся. — Это называется — основной вопрос философии. Внятного ответа на него ещё никто не дал. Ну ладно, вот как отвечаю на него я. В таком явном виде связей между эйтами действительно нет. Они более скрыты. Наше внесознание, просто каким-то образом проявляет их, так что маголинии во многом символичны. Но связи, которые они символизируют, сами по себе реальны. Мир же физичен и психичен одновременно, как две стороны одной монеты. Ну как, удовлетворён? — Не очень, — правдиво отозвался Артём, который никогда не любил философию. — Если честно, я тоже. Но в самые дебри лучше не лезть, что бы не спятить. Работает и ладно. А то у некоторых мудрейших действительно разум уходил в тени. Серьёзно говорю, бывали случаи. Ещё вопросы? — Большинство маголиний концентрируются на живых существах и рукотворных предметах, почему? — Естественно, там более сложные структуры и связи. — Когда я передвинул часы, часть линий сместилась, но не все. — Некоторые связи инертны. Например, воздействие массивного объекта, скажем, на пол не проходит сразу. Впрочем, если бы ты взял труд наблюдать чуть подольше, то заметил бы, что абсолютное большинство линии всё же сместилось бы вслед за часами. — Подольше это сколько? — Несколько минут. Плохой мысленно поставил себе неуд за невнимательность. Неуд выглядел довольно жирным, так как обычно он подобных ошибок не допускал, и единственным его самооправданием было обилие новых впечатлений. — Мне показалось, что большинство маголиний, что я наблюдал, носили естественный характер. Почему в Аквилоне так слабо применяется магия? — Во-первых, большинство магических структур, после прекращения подпитки энергией, быстро сливаются с природным фоном. А во-вторых, — тут мудрейший ехидно ухмыльнулся, с чего ты взял, что все линии, которые ты видел, были природными. Мы тщательно контролируем лес, но в отличие от магиров предпочитаем без необходимости не ломать природу через колено, а действовать согласовано с ней. Так что разница между природным и искусственным тут несколько стирается. Громалк немного подождал, видимо, ожидая, не спросит ли Артём ещё что-нибудь. Но тот больше ни о чём не спросил. — Ладно, — решил мудрейший, — пора перейти от теории к практике. Он чуть нагнулся, копаясь в недрах собственного стола, откуда наружу была извлечена большая чугунная сковородка до верху заполненная щепой. С невозмутимым видом мудрейший поставил её на центр столешницы. — Я правильно понимаю, что должен всё это поджечь? — поинтересовался Артём. — Именно. Естественно, что пользоваться огнивом, кресалом и тому подобными вещами нельзя. Используйте исключительно магию, коллега, исключительно магию. Всё очень просто. Плохой усмехнулся, довольно криво. — Вы забываете, что я не умею. Впрочем, полагаю, что меня сейчас научат. — Совершенно верно, коллега, совершенно верно. Этот странный тон уже начал Плохого злить. Это было ещё более странно, что такая манера речи была Громалку обычно совершенно не свойственна. Такое впечатление, что мудрейший о чём-то глубоко задумался и потому отвечал немного невпопад. Ну ладно. — Я б в волшебники пошёл, — дурашливо пропел Плохой, — пусть меня научат. — Научим, научим, — отозвался Громалк, он действительно казался немного рассеянным, — способности явно есть. На выходку Артёма он не отреагировал никак. Впрочем, мудрейший и сам тут же перешёл на нормальный тон. — Творение первого заклинания, это вторая часть инициации. До этого ты научился видеть связь между эйтами вне тебя, теперь должен научится вызывать её внутри твоего разума. Вызови эйт огня, представь его внутри своего сознания. Подсказываю, тебе надо представить не сам огонь, а его смысл, саму суть этого понятия. На этот раз ключ будет в понимании. Ничего себе, — подумал Плохой, — в прошлый раз бесконечное множество само в себе представлял. Теперь требуют платоновские[1] сути представить. Утешало одно — другим удавалось. — И это, конечно, тоже очень индивидуально? — на всякий случай поинтересовался он у Громалка. — Безусловно. Для обеих инициаций нет чётких схем. Да и, строго говоря, для всей магии, не даром её называют искусством. Как и в первый раз, он встал позади Артёма, видимо, предполагая корректировать потоки его энергии. — Ну что, поехали? — спросил он — Поехали. Артём подключил воображение. Как там тогда говорил Громалк, — припомнил он, — сеть эйтов. Ладно, пусть будет сеть. И Артём представил себе сеть. Почему-то она появилась перед его внутренним взором в виде большой рыболовной, в узлах которой находилось… Что? Видимо эйты. Во всяком случае, что-то там точно находилось. Артём укрупнил эту воображаемую сеть, приближая к себе один узел. На нём виднелась крупная капля. Видимо, это был эйт воды. Не то. Артём мысленно заскользил вдоль одной из линий сети. На следующем узле он увидел элетролампочку. Свет, что ли? На ещё одном узле оказалась опора для высоковольтной линии. Артём озадачено приблизил ёё так, что смог разглядеть табличку «Не влезай, убьёт» с красным зигзагом. Надо полагать — молния. Похоже, его воображение предпочитало выдавать техницизмы. Но огонь то где? Сосредоточившись на нужном образе, Артём двинулся по новой линии. Ага, вот, наконец, пламя. Это был костёр с жаркими и яркими языками. Плохой даже почувствовал исходящий от него жар. Мысленно сосредоточившись, он обратил пламя в огромный факел, подобный пожару на нефтяной вышке. Так, ну а дальше что? Нужен ведь не образ пламени, а его суть, что бы это ни значило. Какие вообще у огня характеристики: теплота, обжигает. В голову Плохому вдруг полезли химические формулы, символизирующие превращение кислорода. Но он сомневался, что это было то, что нужно. Артём сосредоточился на огне, на своём его понимании. Он словно сдирал с пламени слой за слоем, пока не обнажилось… Что? Сама суть пламени? Его понимание огня? Платонова суть? Плохой и сам затруднялся точно сформулировать, но каким-то образом он твёрдо удерживал в сознании это нечто. Наверное, это походило на медитацию. Надеюсь, я не сгорю, — пришла вдруг глупая мысль. — Впрочем, мудрейший наверняка знает, что делает. — Хорошо, хорошо, — послышался голос Громалка. — Теперь сфокусируй образ на опилках. Артём открыл глаза. Он и не заметил, когда закрыл их. Это действие едва не нарушило его концентрацию. Но он всё же «удержал» эйт. Потом он передвинул его образ на сковороду. Ничего не произошло. На периферии зрения он смутно продолжал различать и другие узлы сети, но, кажется, на них уже находились другие символы. Артём не стал заморачиваться по этому поводу, целиком сосредоточившись на эйте огня и опилках. Чего там ещё надо сделать, что бы его подпалить? Действуя скорей интуитивно, чем осознанно, он стал напитывать эйт энергией. Одна из линий сети превратилась в электропровод идущий… В общем, куда то там. И по нему потекла сила, возможно электрическая. Он даже весь раскалился от напряжения. Смутный же образ эйта словно протаял, обретя глубину, которая стремительно наполнялась энергией. — А теперь, — начал было Громалк. И в этот самый миг щепа взорвалась, взметнувшись вверх огненным фейерверком. На мгновение в воздухе возникла метель из горящих частиц. Пылающие снежинки вихрем разлетались в разные стороны, и часть их осела на тело голема, не причиняя тому никого вреда. Артём с каким-то отстранённым интересом следил, как они несколько секунд виднелись на нём красными точками, потом, прогорая, исчезали. Громалк, проявив необычную для его возраста скорость и реакцию, успел спрятаться за непробиваемым големом, едва начался этот миниврзыв. Одновременно он что-то сделал, и вокруг них с Артёмом возникло что-то вроде мыльного пузыря. Тонкая стенка похожая на сферу, в которую засунули магиры Литию или на защитный барьер в лаборатории. Именно на неё наткнулась большая часть огненной волны, наткнулась, что бы бессильно опасть на пол. Некоторое время Плохой озабоченно косился вниз, опасаясь, что произойдёт возгорание, но ничего подобного не случилось. — Чего-нибудь не так, — невинно спросил он Громалка. Некоторое время мудрейший молчал, потом хмуро выдал. — Не так, с моей предусмотрительностью не так. До этого момента, всё, что мог выдать неофит — это слабое тление, да и то только после нескольких дней попыток. Учитывая твой стремительный прогресс, я не исключал появления успеха сразу, вот только не такого ошеломляющего. Проклятие, я был так беспечен, что даже не задействовал защитные схемы. Его самокритичность Плохому понравилась, так же как и признание его успехов. Мудрейший ещё немного помолчал. — Не вздумай повторять самостоятельно, — добавил он чуть погодя, — отныне всё обучение только под жёстким контролем, а то можно такого наворотить. Кстати, слабости не чувствуешь? — С чего бы? — удивился Плохой. Мудрейший усмехнулся, как показалось Плохому ехидно. — Потому, что силы на поджог брались не откуда-то, а из твоего тела. — Ёлки-мочалки, чего сразу не предупредил? — Плохой даже перешёл на ты. — Потому что энергии на это заклинание требовалось совсем немного. Даже на этот взрыв ушла, в общем-то, капля из того, что имелось в твоём теле. Но с более сложными и мощными заклинаниями может кончиться очень плохо. Позднее я научу тебя брать энергию извне. Артём немного подумал, потом сказал. — Сфера-тюрьма для Литии была очень стабильной, защита перед входом в лабораторию Аруджума тоже. Откуда бралась энергия там? — Ну, во-первых, они уже были созданы. На поддержание пассивного существования конструкции требуется значительно меньше силы, чем на создание. Во-вторых, сфера черпала энергию, из самой Литии. Чем больше бы она буянила, пытаясь вырваться, тем больше сил из неё же вытягивалось на сопротивления попыткам. И она об этом знала. Так же и с барьером в лаборатории. Артём вспомнил, что защитная плёнка активировалась, только когда он пытался прорваться. Видимо Литию нельзя было упоминать всуе. Из коридора послышался шум шагов, да такой, что, кажется, пол содрогнулся. Только одно существо во всём Аквилоне могло перемещаться с таким грохотом. Вообще-то Лития, как и любой эльт, прекрасно умела ходить бесшумно, но иногда это своё умение попросту игнорировала. Похоже, ей просто-напросто нравилось производить при ходьбе, как можно больше шума. Так что Плохой не сомневался в том, кто сейчас тут появится. Он не ошибся.