Артём предпочёл перебраться поближе к центру группы, что бы не слишком бросаться горожанам в глаза. Конечно, плащ хорошо скрывал его фигуру, но рисковать лишний раз он не собирался. Архитектура Гурда в целом походила на ту, что была в городе, который Плохой уже видел. Одежда жителей тоже. Женщин на улицах, правда, было побольше, возможно потому что время уже перевалило за полдень. И почти у всех них были маски на лицах. Артём внутренне поморщился. У любой мало-мальски приличной дамочки имелись тёмные кружки вокруг глаз. Плохому совершенно не нравилось подобное целомудрие. Он вспомнил, что на встречных крестьянках никаких масок не было: очевидно нравы в деревнях царили попроще. Со стороны одной из боковых улиц слышался шум голосов, наверное, там был торг. Постоялый двор представлял собой трёхэтажное деревянное здание, по местным меркам довольно крупное, к которому примыкал большой двор с конюшнями. Караван бодро въехал в раскрывшиеся ворота, за которыми его встретили весьма предупредительные слуги. В дальнейшей суматохе, связанной с распряжением коней, Артём особого участия не принимал: так перенёс пару раз кое-что. Ну, не разбирался Артём в лошадях, совершенно не разбирался. А, учитывая, что очень скоро, как Плохой надеялся, он этот мир покинет, тот и учиться особого смысла не видел. Ну, по крайней мере, покуда он в этом теле: голем и лошадь — две вещи несовместны. Вышедший из здания невысокий полноватый мужчина, важного вида, возможно хозяин гостиницы, заговорил с начальником каравана, которого явно хорошо знал. — Вы всегда здесь желанные гости, Твилк, — донеслось до Артёма. Видимо эльты постоянно останавливались в этой гостинице. Неизвестно откуда появившийся мальчик отвёл их по лестнице на второй этаж здания. Заселялись в комнаты по двое и Артём с Громалком разделили один номер. Забросив в сундук скудную поклажу, они спустились на первый этаж в обеденный зал. Многие из караванщиков уже находились здесь, выседая за длинным столом и Артём с Громалком присоединились к ним. Некоторое время Плохой настороженно разглядывал из под капюшона других посетителей, но, похоже, никого не беспокоило, что он не снимает плаща. — Думают, что у тебя лицо обезображено, — рассеял его недоумение учитель. — Шрамы здесь не такая уж редкость. Не чувствующему вкуса Плохому было всё равно чем питаться, поэтому пищу он особо не выбирал. Просто брал из поставленных на стол мисок, то на что налегали остальные, что бы ни чем не выделяться. Он знал, что всё поставленное на стол было уже оплачено. Основным блюдом была каша гречневая, с кусками свинины. Имелось и два кувшина с вином. Последнее Артём даже не пробовал: к чему переводить на себя, если всё равно, что вино, что вода. Пусть лучше его отведают те, кто способен ощутить всю вкусовую палитру. Плохой попробовал представить какой у вина может быть вкус и почему-то не смог. Возможно, его нынешнее тело вообще не хранило подобных ощущений. Кроме них за соседним столом сидело ещё несколько человек: видимо какие-то господа: уж слишком важно и с преувеличенным достоинствомони поглощали пищу. На отнюдь не степенных эльтов они смотрели с неодобрением: видимо те нарушали их представления о благопристойности. Потом их взгляды сделались и вовсе неприязненными. На всякий случай Плохой огляделся и увидел, что к их столу подходит глава каравана. Глава, как ни странно, был человеком, биологическим, и его присутствие среди чуждой расы, похоже, сильно нервировало нежные души соседей. Артём поначалу тоже удивлялся. Конечно, он уже знал, что эльты дали гражданство некоторым представителям других рас. Но почему-то он совершенно не ждал, так это что они могут поставить человека над собой командиром. Соплеменники Литии снова сильно поднялись в его глазах: похоже, им был совершенно чужд расизм. Твилк подошёл к столу, прежде чем опуститься на свободное место он окинул внимательным взглядом зал. Плохой не сомневался, что от него не укрылась неприязнь соседей, но как-либо выражать своё отношение к ним глава каравана не стал, просто спокойно сел. Потом Артём услышал, как он негромко сказал: — Ребята, сегодня поосторожней: Сарт сказал, что в городе есть какое-то непонятное шевеление и направлено оно против нас. Сартом, вероятно, звали какого-то его местного знакомца, скорее всего, хозяина гостиницы. Невнятный гомон пробежал вдоль стола, но Твилк ответил на невысказанный вопрос до того, как его успели сформулировать. — Похоже, кое-кто сильно недоволен, что мы перебиваем у них покупателей. Это что же они всё-таки поставляют? — вновь подумал Артём. Он припомнил все, что знал о средневековых купцах, но ничего путного в голову не приходило, разве что пряности. Надо будет обязательно поинтересоваться. — Предлагаю ответить им гордым равнодушием, — отнюдь не тихо сказала Лития. Артём и не заметил, как она присоединилась к трапезе. То ли замечание эльты сочли дельным, то ли присутствующие и сами так решили, но обед продолжался спокойно, и всё-таки какая-то часть непринуждённого веселья ушла. Плохому даже показалось, что есть стали слегка механически. У Артёма не было ни малейшего желания лишний раз светиться в городе, поэтому после обеда он поднялся в номер, раздумывая над вопросом как бы провести время. Интересно, — подумал он, — нельзя ли здесь раздобыть какую-нибудь книгу. Хотя вряд ли: Плохой уже знал, что книгопечатание в этом мире существовало, но книг всё равно было не очень много. В Аквилоне, правда, была общедоступная библиотека, но за обилием новых впечатлений Плохой, так и не удосужился туда заглянуть. И так, чем бы заняться? Плохой глянул в окно, но ничего особо интересного снаружи не наблюдалось, а смотреть на прохожих быстро приелось, тем более что и было их, в общем, немного. Поэтому когда позади скрипнула дверь, Артём даже обрадовался. Как он и ожидал, вошёл Громалк. Учитель был энергичен и бодр. — А, ты здесь, — объявил он без всякого вступления, — тогда приступаем! — К чему? — машинально спросил Артём, но тут же и сам догадался. — К твоей учёбе, конечно, — подтвердил его догадку Громалк, — у нас осталось не слишком много времени, так что не будем его терять! Учитель буквально излучал энтузиазм. Артём испытывал сильные сомнения, что магия будет действовать в его мире, но и причин возражать не видел, по крайней мере, учёба поможет ему убить время. Да и полной уверенности в том, что возврат в родной мир пройдёт успешно, у него всё-таки не наблюдалось. — Что будем изучать сегодня, учитель? — спросил он с энтузиазмом, который отнюдь не был притворным. Помимо всего вышеперечисленного процесс обучения был интересен и сам по себе. — Я научу тебя, как черпать силу и сохранять её. Сила разлита везде. Сила тепла, Сила света, Сила жизни. Опытный маг подзаряжается бессознательно. Впрочем, сначала надо научиться аккумуляции. Это довольно простая схема. Громалк вытащил из своего походного саквояжа небольшую книжку и, прежде чем Артём успел разглядеть название, положил на стол, открыв на нужной странице. Плохой увидел несложный рисунок из нескольких линий. — Вот здесь, — стал давать пояснения Громалк, — несколько пространственных эйтов, образующих каркас. В такой конфигурации они создают изоляцию. Внутри эйт энергии. Артём уловил в его взгляде вопрос и поспешил ответить. — Я так понимаю, что каркас изолирует накопленную энергию. — В верном направлении мыслишь, ученик, в верном. Как всегда учитель говорил ироничные фразы с совершенно невозмутимым лицом, и невозможно было понять, то ли он так над Артёмом подшучивает, то ли абсолютно серьёзен. Артём уже давно счёл за лучшее не обращать на это внимания, тем более что учитель вёл себя так почти со всеми. — Такие чертежи, — продолжил поучения Громалк, — называются магограммами. Символы эйтов, как ты уже понял, вписываются на них в кружочки, а задействованные одновременно маголинии именуются контурами или связками. — А что вот это за эйт, учитель? Артём указал на неизвестный ему ещё символ похожий на два расположенных вертикально треугольника соединённых углом или на песочные часы. — Эйт времени, — отозвался Громалк. — Одни эйты хорошо сочетаются, другие несовместимы, а третьи сочетаются, но не очень. А вот у эйтов времени, энергии и пространства сочетание идеальное. Ты видишь — они все соединены друг с другом. Синий цвет кружка означает, что время обнулено, и все процессы в аккумуляторе заморожены, то есть энергия не рассеивается. Схему можно представить и по-другому: как пространственную клетку с энергией помещённую внутрь одного большого эйта нулевого времени, мысленные конструкции будут эквивалентны. По мне вторая, так даже удобней. Впрочем, как я не раз говорил, в магии всё очень индивидуально. — А как представить нулевой эйт? — заинтересовался Артём. — Просто подкрасить синим? Учитель хмыкнул. — Это тебе не урок рисования. Ты должен представить себе саму суть нуля. В данном случае эйт времени обычно совмещают с потоком или волной, а потом представляют их себе застывшими или замороженными. Как видишь, эйтами можно слегка манипулировать и самими по себе, как отдельными элементами. Громалк бросил короткий взгляд на ученика, возможно проверяя, как тот усваивает материал, но по каменной физиономии голема понять, что-либо было невозможно. Если такое отсутствие контакта и раздражало, то учитель не подавал виду. Артём же уже давно понял, что в магии многое, если не всё, зависело от воображения адепта и одновременно его умения абстрагироваться от внешних форм явления в пользу его глубинной сути. — Конечно, — продолжал Громалк, — полной стабилизации не существует, небольшая утечка всегда есть, даже у магиров, но она ничтожна. Он усмехнулся. — И именно по этому все маги ещё живы, а не сожгли себе там чего-нибудь. Он снова искоса посмотрел на Артёма, но голем даже не шевельнулся. Тем более, что ничего особенного учитель, по его мнению, не сказал. — Высокие энергии всегда опасны, — произнёс он, как аксиому, — для дураков. И учитель удовлетворённо кивнул, показывая, что оценил юмор. — Ну что, попробую сотворить контур! — сказал Артём, полагая, что в этом и состоит смысл нынешнего урока. Но Громалк отрицательно покачал головой. — Нет, рано. Сперва я хочу, что бы ты попробовал простую перекачку энергии из одной точки в другую. Это поможет тебе сориентироваться, и в последствии подобрать оптимальную для себя скорость процесса, которая не навредит тебе при аккумуляции. Иначе, накачав больше, чем способен поглотить, можешь, как было сказано, запросто себе чего-нибудь сжечь. Учитель чуть прошёлся по комнате. — Ага, вот. Он коснулся ничем не примечательного участка стены возле окна. — Ну-ка, посмотри на маголинии. Артём переключился на магическое зрение. Ничего такого он на стене не увидел: обычная концентрация маголиний для искусственных объектов. — Не так смотришь, — понял его затруднения Громалк. — Не просто смотри на сами лини, прочувствуй их смысл, короче говоря эйты. До этого момента Артём не представлял, что эйты могут быть чем-то внешним, по отношению к нему. Они представлялись Плохому исключительно порождением его разума. Ну да, конечно, если что снаружи, то и внутри, то, то что внутри, то одновременно и снаружи. Некоторое время Плохой просто пялился на пересечение линий, пытаясь разглядеть там кружочки с символами — ничего не выходило. Наоборот, от чрезмерного напряжения Плохой даже утратил концентрацию и едва не «потерял» саму сеть, она стала расплываться перед глазами. Артём покосился на учителя, но тот оставался невозмутимым, и Плохой понял, что больше подсказок не будет. Всё слишком индивидуально, — мысленно повторил Артём не раз слышимую от Громалка фразу. Ну ладно, что мы собственно ищем? Наверняка энергию, силу. И, похоже, тепловую, стена сильно нагрета солнцем. Так вот, что выискивал Громалк. И как это может выглядеть на ментальном уровне? Маголини принадлежащие самой стене наверняка должны быть более чёткими и стабильными, чем привнесенное извне тепло. Артём вгляделся. Он тут же различил несколько слоёв, но как определить нужный? Он внимательно разглядывал сеть линий. Вскоре он заметил, что одни линии как бы пронизывали стену и переплетались с друг другом. Другие, более тонкие, хотя и немного переплетались с первыми, но выглядели как искусственно наложенные: словно один более лёгкий каркас наложили на другой, основной. Большинство тонких линий концентрировались на освещённом участке стены, но их количество резко снижалось по краям. Это походило на визуализацию нагрева. Нет, стоп. Его просили прочувствовать эйты, а не логически рассуждать. Артём припомнил, как он разобрался с эйтом огня. Но там он «танцевал» от уже заданного значения и создал нужный эйт. Сейчас же требуется наоборот. Взять неизвестный эйт и вскрыть его значение. Ну, хорошо, положим, о значении он уже догадался, но будем делать вид, будто этого нет. Артём концентрировался на привнесенных линиях. Однако прочувствовать эйты не получалось. Вернее они получились какими-то расплывчатыми и не держались в узлах, постоянно перемещаясь и сливаясь между собой. Плохой позволил себе на некоторое время расслабится, не преследуя никакой цели, он просто наблюдал за игрой образов. Потом проступил красный, похожий на магму образ: этакая кипящая каша, которую, что-то перемешивало по спирали. Впрочем, вскоре он тоже потемнел и расплылся, полностью заполняя нагретое место на стене. Плохой даже перестал его видеть, просто ощущал что, что-то такое на этом месте имеется. Немного подумав, он мысленно «воткнул» в это что-то электропровод. Потом превратил его в некое подобие теплопровода, который абстрагировал до тоненькой трубочки, через которую и погнал ту неясную кашу. Проходимость была небольшой, и Артём ускорил течение. Дальше всё напоминало его прежний опыт с опилками.