– Я же предупреждал, что информация скорее тебя удивит, нежели окажется полезной. – Остроумная шутка, Несс, – согласился с Луисом кзин. – Не думал, что у тебя есть чувство юмора. Внизу, посреди черного моря, появился крошечный, очертаниями похожий на угря остров, который на глазах стал расти, словно огненная саламандра. Всмотревшись, Луис начал смутно различать высокие стройные здания. Пришельцам здесь не доверяли настолько, чтобы пустить их на континент. – Мы не шутим, – ответил Несс. – Моя раса не обладает чувством юмора. – Странно. Мне казалось, что юмор – признак интеллекта. – Нет. Юмор связывают с ослаблением защитного механизма. – И тем не менее… – Говорящий, ни одно разумное существо не допустит ослабления защитного механизма. По мере того как корабль опускался все ниже, неясные огни превращались в солнечные панели вдоль улиц, окна зданий, источники света на парковках. В последнее мгновение Луис заметил изящные, словно клинки рапиры, сооружения высотой в несколько миль. Затем город поглотил исследователей, и они совершили посадку. Вокруг простирался парк с разноцветными инопланетными растениями. Ни одной живой души. Кукольники являлись вторыми по степени внешней безобидности разумными существами в Известном космосе – слишком робкими, маленькими и странными, чтобы внушать страх. Они казались милыми и забавными. Но внезапно Несс стал представителем расы намного более могущественной, чем люди могли даже мечтать. Безумный кукольник сидел не шелохнувшись, наблюдая за низшими существами, которых сам же и выбрал. В его облике уже не было ничего забавного. Его раса могла передвигать целые планеты – по пять сразу. Неожиданно раздавшийся смешок Тилы заставил всех вздрогнуть. – Я тут подумала, – объяснила она, – единственный способ, чтобы не расплодилось много крошек-кукольчат, – вообще не заниматься сексом. Так, Несс? – Да. – Неудивительно, что у кукольников нет чувства юмора, – снова засмеялась Тила. Перед ними появился парящий путеводный голубой огонек. Они проследовали за ним через парк, выглядевший чересчур правильным, чересчур симметричным и чересчур ухоженным. Воздух был насыщен пряным химическим запахом кукольников. Стойкий и искусственный в системе жизнеобеспечения транспортного корабля, он нисколько не уменьшился, когда открылся шлюз. Триллион кукольников вносили в атмосферу планеты свой аромат, и не оставалось никаких сомнений, что она будет пахнуть точно так же до скончания веков. Несс шел легко, будто пританцовывал, едва касаясь когтистыми копытцами упругой дорожки. Кзин скользил по-кошачьи, ритмично водя из стороны в сторону голым розовым хвостом. Звук шагов кукольника напоминал чечетку в размере три четверти. Кзин передвигался абсолютно неслышно. Столь же бесшумной была походка Тилы. Хотя девушка всегда казалась неловкой, она ни разу в жизни не споткнулась и ни на что не налетела. Луис же выглядел наименее грациозным из всей команды. Но с чего было быть грациозным Луису Ву, эволюционировавшей обезьяне, что так до конца и не приспособилась к ходьбе по твердой поверхности? Миллионы лет его предки перемещались на четвереньках и при первой же возможности взбирались на деревья. Тотальная засуха в эпоху плиоцена положила этому конец. Леса исчезли, и голодные, беззащитные предки Луиса Ву от безысходности начали есть мясо. Ситуация несколько улучшилась, когда они овладели секретом бедренной кости антилоп, это ее двойные шишкообразные выпуклости оставили след на множестве ископаемых черепов. И вот теперь Луис Ву и Тила Браун шли в компании инопланетян, переступая ногами с рудиментарными пальцами. Инопланетяне? Да здесь они все были такими, даже безумный изгнанник Несс беспокойно озирался по сторонам, вращая обеими головами, и его неухоженная коричневая грива подрагивала. Говорящему тоже было не по себе. Он, с черными пятнами вокруг глаз, обшаривал взглядом растительность на предмет ядовитых жал или острых как бритва клыков – вероятно, чисто инстинктивно. Вряд ли кукольники позволили бы обитать в своих парках опасным зверям. Они подошли к куполу, сверкавшему, словно огромная, наполовину вросшая в землю жемчужина, и парящий огонек тут же разделился на два. – Я должен вас покинуть, – сказал Несс, по виду охваченный ужасом. – Мне предстоит встреча с теми-кто-правит, – негромко пояснил он, откровенно спеша. – Говорящий, если я не вернусь, ты станешь меня искать, чтобы убить за оскорбление, которое я нанес тебе в ресторане «Крушенко»? – Есть риск, что ты можешь не вернуться? – Определенный – есть. Вдруг тем-кто-правит не понравится то, что я им расскажу. Еще раз спрашиваю: будешь меня выслеживать? – Здесь, на чужой планете, среди могущественных созданий, которые даже не верят в мирные намерения кзина? – Говорящий решительно хлестнул хвостом. – Нет. Но и участвовать дальше в экспедиции я тоже не буду. – Меня это вполне устраивает, – подытожил Несс и зарысил следом за путеводным огоньком, заметно дрожа. – Чего он боится? – удивилась Тила. – Он сделал все, что ему велели. Зачем кому-либо на него злиться? – Думаю, Несс что-то замышляет, – ответил Луис. – Он себе на уме. Но что? Голубой огонек двинулся дальше, и они вошли следом за ним в радужный купол. Купол исчез. Сидя на кушетках, два человека и кзин смотрели, как сквозь укрощенные джунгли ярких инопланетных растений к ним приближается незнакомый кукольник. Либо купол сам был невидим изнутри, либо изображение парка являлось проекцией. В воздухе пахло толпой кукольников. Незнакомец преодолел последнюю завесу свисающих пурпурных стебельков. Луис вдруг вспомнил, как сначала принимал Несса за существо неопределенного пола и только потом стал считать, что это «он». В том, что Говорящий тоже «он», у Луиса не было сомнений с первого взгляда. Кукольник остановился возле самой предполагаемой границы жемчужного купола. Грива его была серебристой, а не коричневой, как у Несса, и уложена в сложные завитки, но голос ничем не отличался от бархатистого контральто Несса. – Приношу извинения, что не могу приветствовать вас лично. Обращайтесь ко мне по имени Хирон… Значит, это была всего лишь проекция. Луис и Тила что-то вежливо пробормотали в ответ. Говорящий-с-Животными оскалил клыки. – Тому, кого вы называете Нессом, известно все, что предстоит узнать и вам. Его присутствие сейчас необходимо в другом месте, но он упомянул о вашей реакции, когда вы узнали о наших умениях. Луис поморщился. – Возможно, оно и к лучшему, – продолжал кукольник. – Вы поймете намного больше, узнав о нашей собственной реакции на куда более амбициозное творение инженерного искусства. Половина купола почернела – та, что была напротив проекции кукольника, к нескрываемой досаде Луиса. Он нашарил рычаг, вращавший кушетку, и подумал, что ему понадобилось бы две головы с независимыми друг от друга глазами, чтобы одновременно отслеживать обе части купола. На потемневшей стороне появился маленький сверкающий диск посреди усыпанного звездами космоса. Диск был окружен кольцом. Картина ничем не отличалась от увеличенной голограммы в кармане Луиса Ву. Миниатюрный, сияющий белизной источник света во многом напоминал Солнце, видимое из окрестностей Юпитера. Диаметр кольца был огромен – оно охватывало половину темной стороны купола, но ширина его составляла немногим больше, чем размеры источника света у его оси. Ближняя его сторона была черной и с резко очерченными краями. Дальняя тянулась сквозь космос, словно бледно-голубая лента. Луис постепенно уже начал привыкать к чудесам, но еще не настолько, чтобы строить нелепые догадки, поэтому просто спросил: – Похоже на звезду, окруженную кольцом. Что это? Ответ Хирона нисколько его не удивил. – Это и есть звезда, окруженная кольцом. Кольцом из твердого вещества. Искусственным. Тила Браун хлопнула в ладоши и рассмеялась. Подавив смех несколько мгновений спустя, она попыталась обрести серьезный вид, но в глазах остался озорной блеск. Луис прекрасно ее понимал – он сам испытывал не меньшую радость. Звезда в кольце стала личной игрушкой для них обоих, чем-то новым в унылой вселенной. («Берем голубую рождественскую ленту шириной в дюйм, вроде тех, которыми обвязывают подарки, – думал Луис. – Ставим на голый пол зажженную свечу. Отматываем пятьдесят футов ленты и окружаем ею свечу, установив ленту на ребро, так что свет отражается от ее внутренней стороны».) Хвост кзина беспрестанно ходил туда-сюда, туда-сюда. («И все-таки там в середине вовсе не свеча, а целое солнце!») – На данный момент вам известно, – продолжал Хирон, – что мы движемся на север вдоль галактической оси в течение последних двухсот четырех ваших земных лет. В годах кзинов это будет… – Двести семнадцать. – Да. В течение всего этого времени мы, разумеется, наблюдали за простирающимся перед нами космосом, чтобы избежать возможных опасностей. Мы знали, что звезда ЕС-1752 окружена нехарактерно плотным и узким поясом темной материи. Предполагалось, что кольцо состоит из пыли или камней, однако нас удивила его правильная форма. Около девяноста дней назад наша флотилия достигла той точки, где кольцо перекрывало саму звезду. Мы увидели, что оно имеет четко очерченные края. Дальнейшие исследования показали, что кольцо состоит не из газа и пыли, даже не из астероидной породы, но представляет собой сплошную, весьма прочную ленту. Естественно, это повергло нас в ужас. – Как вам удалось определить его прочность? – спросил Говорящий-с-Животными. – Основываясь на данных спектрального анализа и смещениях частот, мы вычислили относительную разницу скоростей. Кольцо вращается вокруг звезды со скоростью семьсот семьдесят миль в секунду – достаточно высокой, чтобы скомпенсировать тяготение звезды и обеспечить добавочное центростремительное ускорение в девять целых и девяносто четыре сотых метра в секунду за секунду. Вы представьте, какая требуется прочность на разрыв, чтобы подобная структура не рассыпалась на части! – Гравитация, – сказал Луис. – Похоже на то. – Гравитация. Чуть меньше земной силы тяжести. Кто-то там живет, на внутренней поверхности. Ничего себе… – развил свою мысль Луис, только теперь по-настоящему осознавая масштабы открытия, и тотчас же почувствовал, как зашевелились волосы у него на затылке. Послышался свист рассекшего воздух хвоста кзина. Людям не впервые доводилось встречаться с теми, кто их превосходил. И пока что им везло… Внезапно Луис встал и направился к стене купола. Это ничем ему не помогло – кольцо и звезда удалялись при его приближении, пока он не коснулся гладкой поверхности. Но он заметил кое-что, чего не видел раньше. Кольцо напоминало шахматную доску – его голубую внешнюю сторону покрывали прямоугольные тени правильной формы. – Можете сделать изображение получше? – Мы можем его увеличить, – ответил голос-контральто. Звезда класса G2 прыгнула вперед, затем метнулась вправо, так что Луис теперь смотрел на освещенную внутреннюю поверхность кольца. Картинка была размытой, и он мог лишь предполагать, что яркие белые участки – возможно, облака, более темные – суша, а голубые – море. Куда лучше были видны тени на внешней поверхности. Казалось, будто кольцо разбито на прямоугольники – за длинной голубой полосой следовала более короткая темно-синяя, а за ней снова длинная голубая. Точки и тире. – Что-то ведь отбрасывает эти тени, – заметил Луис. – Какие-то объекты на орбите? – Именно так. На орбите, намного ближе к звезде, вращаются двадцать правильных прямоугольников, образуя розетту Клемперера. Их назначение нам неизвестно.