– Я пока не вправе отвечать на данный вопрос. Но взгляни на это. – Кукольник потянулся к чему-то на столе. Луис, пытавшийся сообразить, где у пришельца руки, увидел, что ему их заменяют рты, причем весьма неплохо. Вдоль мягких длинных губ, сухих, словно человеческие пальцы, шел ряд мелких утолщений. За ровными зубами подрагивал раздвоенный язык. Кукольник осторожно подал гостю голографический снимок. Поначалу Луис ничего не мог понять, хотя старательно всматривался в голограмму, дожидаясь, пока она обретет резкость. Маленький ярко-белый диск напоминал солнце класса G0, К9 или К8, кромку которого срезала черная линия. Но этот сверкающий объект никак не мог быть солнцем. Отчасти позади него на фоне космической черноты виднелась небесно-голубая полоса – сплошная, идеально прямая и с заостренными краями. Она была искусственной, шире освещенного диска. – Похоже на звезду с обручем вокруг, – сказал Луис. – Что это? – Можешь взять себе и изучить внимательнее, если хочешь. Итак, вот причина, по которой ты оказался здесь. Я предлагаю собрать исследовательскую команду из четырех членов, включая меня и тебя. – И что мы должны исследовать? – Я пока не вправе говорить об этом. – Да перестань. Я еще не окончательно свихнулся, чтобы бросаться в омут с головой. – Поздравляю с двухсотлетним юбилеем, – неожиданно сказал кукольник. – Спасибо, – в замешательстве ответил Луис. – Почему ты ушел с собственного дня рождения? – Это тебя не касается. – Касается. Доставь мне удовольствие. Луис Ву, почему ты ушел с собственного дня рождения? – Просто решил, что двадцати четырех часов для двухсотлетнего юбилея слишком мало, и продлил его, отправившись следом за полуночью. Ты инопланетянин и не поймешь… – Значит, ты был рад тому, как хорошо идут дела? – Нет, не совсем. Я… Луис вспомнил, что вовсе не был рад, даже наоборот. Хотя вечеринка и впрямь получилась что надо. Празднество началось сразу же после полуночи – почему бы и нет? Его друзья прибыли из всех часовых поясов, и не было никаких причин тратить впустую ни минуты этого дня. Во всем доме хватало спальных мест, где можно было подремать, а для тех, кто не хотел ничего пропустить, имелись возбуждающие средства – как с интересными побочными эффектами, так и без них. Кое-кого из приглашенных Луис не видел лет сто, а с другими встречался ежедневно. Кто-то в далеком прошлом был его смертельным врагом, в том числе и женщины. Некоторых из них он совершенно забыл и теперь удивлялся, насколько изменились его вкусы. Естественно, на представление гостей друг другу ушло несколько часов его дня рождения. Он заранее заучил целые списки имен – многие из старых знакомых давно стали чужими. А за несколько минут до полуночи Луис Ву вошел в телепортационную кабину, набрал код и исчез. – Мне страшно наскучило, – объяснил он кукольнику. – «Луис, расскажи нам о своем последнем путешествии». «Луис, как ты столько выдерживаешь в одиночестве!» «Как умно было с твоей стороны, Луис, пригласить посла триноков!» «Давно не виделись, Луис». «Эй, Луис, почему для покраски небоскреба требуется трое джинксиан?» – «Трое кого?» – «Джинксиан». – «Один держит распылитель с краской, а двое трясут небоскреб вверх-вниз». Эту шутку я слышал еще в детском саду. Мертвый груз воспоминаний, бородатые анекдоты, и все это в одном огромном доме… Я просто не смог выдержать. – Неугомонный ты человек, Луис Ву. Это ведь ты завел привычку периодически отправляться в «творческий отпуск» – одиночное путешествие? – Уже не помню, когда это началось. Но вот прижилось ведь. Так поступают теперь большинство моих друзей. – Но не столь часто, как ты. Каждые сорок лет или около того ты устаешь от любых отношений и покидаешь мир людей, устремляясь к границам Известного космоса. Ты остаешься за его пределами в одноместном корабле, пока вновь не почувствуешь потребность в социуме. Из последнего путешествия – четвертого – ты вернулся двадцать лет назад. Неугомонный Луис Ву… На каждой из планет Человеческого космоса ты прожил достаточно долго, чтобы тебя стали считать местным. Сегодня ты ушел с собственного дня рождения. Вновь одолело беспокойство? – Тебе не кажется, что это исключительно моя проблема? – Да. Моя проблема – лишь набрать команду, и ты пришелся бы весьма кстати. Ты готов рисковать, но сначала просчитываешь все риски. Ты не боишься быть наедине с собой. Ты достаточно осторожен и умен, чтобы оставаться в живых в течение двухсот лет. Поскольку ты не пренебрегал медициной, у тебя здоровье двадцатилетнего. И последнее, самое важное, – похоже, тебе на самом деле нравится общество инопланетян. – Конечно. Луис знал нескольких ксенофобов и считал их глупцами. Жизнь может стать чудовищно скучной, когда не с кем поговорить, кроме людей. – Но ты не хочешь бросаться в омут с головой, как ты выражаешься. Скажи, Луис Ву, разве не достаточно того, что я, кукольник, готов быть с тобой? Чего такого ты можешь опасаться, чего не испугался бы я? Разумная осторожность моей расы вошла в поговорку. – Значит, так тому и быть, – кивнул Луис. Собственно, он уже клюнул на приманку. Его ксенофилия, деятельный нрав и любопытство сошлись воедино – куда бы ни собирался отправиться кукольник, за ним был готов последовать и Луис Ву. Но ему хотелось услышать больше. К тому же его позиция была весьма благоприятной: инопланетянин наверняка не выбрал бы подобного жилья сам для себя. Выглядевший совсем обычно, с точки зрения землянина, гостиничный номер явно был обставлен специально для переговоров по найму команды. – Раз не говоришь, что ты намерен исследовать, – сказал Луис, – может, уточнишь хотя бы, где оно находится? – В двухстах световых годах отсюда, в сторону Малого Магелланова Облака. – Но чтобы добраться туда на скорости гиперпривода, потребуется почти два года. – Нет. У нас есть корабль, способный лететь существенно быстрее, чем позволяет обычный гиперпривод. Он преодолевает световой год за пять четвертей минуты… Луис открыл рот, но не сумел произнести ни слова. Минута с четвертью? – Странно, Луис Ву, что тебя это удивляет. Как иначе мы могли бы послать разведчика к ядру Галактики, который сообщил о цепной реакции новых звезд? Тебе следовало догадаться о существовании подобного корабля. Если миссия окажется успешной, я намерен передать его моей команде вместе с чертежами. Можно будет построить другие такие же. Так что этот корабль… он твое вознаграждение, гонорар, называй как хочешь. Сам увидишь его летные характеристики, когда мы присоединимся к миграции кукольников. Тогда же и узнаешь, что именно предстоит исследовать. Присоединиться к миграции кукольников… – Можешь на меня рассчитывать, – заявил Луис. Шанс увидеть в движении целую разумную расу! Огромные корабли с тысячами или миллионами кукольников на каждом, работающие экосистемы… – Хорошо, – сказал инопланетянин и встал. – В нашей команде будет четверо. Сейчас мы отправимся выбирать третьего члена. – И он рысью поспешил в телепортационную кабину. Убрав загадочную голограмму в карман, Луис последовал за ним и попытался прочитать код на табло, чтобы определить их местонахождение. Но кукольник быстро набрал новый код, и они исчезли. Выйдя следом за кукольником из кабины, Луис Ву оказался в полутемном роскошном интерьере. По золотисто-черному декору и просторной конфигурации подковообразных кабинок он узнал ресторан «Крушенко» в Нью-Йорке. Появление кукольника вызвало в зале недоверчивый шепот. Но человек-метрдотель, невозмутимый, словно робот, провел их к столику. Один стул был убран, и его заменяла большая квадратная подушка, которую инопланетянин, садясь, ловко поместил между бедрами и задним копытом. – Тебя ждали, – сделал вывод Луис. – Да. Я позвонил заранее. В «Крушенко» привыкли обслуживать инопланетных гостей. Теперь Луис заметил и других посетителей-инопланетян – четверых кзинов за соседним столиком и кдатлино в другом конце зала. Учитывая расположенное поблизости здание Объединенных Наций, их присутствие было логичным. Луис заказал текилу с лимонным соком. – Хорошая мысль, – заметил он. – Я успел проголодаться. – Мы пришли сюда не есть. Мы пришли, чтобы завербовать третьего члена команды. – Вот как? В ресторане? Повысив голос, кукольник произнес вместо ответа: – Ты не знаком с моим кзином, Кхула-Рритом? Живет у меня дома. Забавный зверек. Луис едва не поперхнулся текилой. За столиком позади кукольника возвышались четыре меховые оранжевые горы, каждая из которых была кзином. Услышав его слова, все они повернулись, оскалив острые зубы. Внешне это напоминало улыбку, но у кзинов подобная гримаса не имеет с улыбкой ничего общего. Имя Ррит принадлежало семейству Патриарха кзинов. Залпом допив бокал, Луис решил, что это уже совершенно не важно. Оскорбление в любом случае являлось смертельным, а сожрать тебя могут все равно только один раз. Ближайший кзин поднялся. Покрытый ярко-оранжевой шерстью, с черными пятнами над глазами, он походил на растолстевшего кота восьми футов ростом – но жир ему заменяли мускулы, гладкие, мощные, прикрепленные к внушительному скелету. На напоминавших черные кожаные перчатки лапах выскользнули из «ножен» острые блестящие когти. – А теперь скажи, – проговорил разумный хищник весом в четверть тонны, нависая над кукольником, – с чего ты взял, что можешь оскорбить Патриарха кзинов и остаться в живых? – Именно я на одной из планет Беты Лиры, – тотчас же без дрожи в голосе ответил кукольник, – пнул в живот задним копытом кзина по имени Чуфт-Капитан, в трех местах сломав ему скелет. Мне так не хватает смельчака. – Продолжай, – изрек кзин с черными отметинами. Несмотря на вызванные строением пасти ограничения, он отлично говорил на интерлингве. В тоне его не чувствовалось ярости, которую он наверняка испытывал. С точки зрения Луиса Ву, происходящее могло напоминать некий ритуал. Но перед кзинами лежало кровавое сырое мясо, подогретое перед подачей к столу до температуры тела. И все они улыбались. – Мы с этим человеком, – сказал кукольник, – собираемся исследовать края, которые даже не снились никому из вас. Нам в команду нужен кзин. Осмелится ли кзин пойти за кукольником? – Говорят, что кукольники – травоядные и они не рвутся в бой, даже напротив. – Судить тебе. Если останешься в живых – получишь в качестве вознаграждения чертежи космического корабля совершенно нового типа, а также модель самого корабля. Можешь считать эту плату надбавкой за смертельный риск. Луис счел, что кукольник прилагает все старания, чтобы как можно сильнее оскорбить собеседника. Ни для кого в мире не секрет, что кзины не замечают опасности! Но в ответ прозвучало единственное слово: