– То есть будем ждать, пока они не определятся, – подытожил кзин. – Луис, может, вернемся к гостям? Луис встал и потянулся: – Само собой – почему бы их не развлечь? Говорящий, прежде чем мы отсюда выйдем, у меня есть предложение. Не воспринимай его как попытку унизить твое достоинство, но… Вечеринка разделилась. Одни гости смотрели стереовизор, другие расположились за столами для бриджа и покера, третьи разбились на влюбленные пары и группы, четвертые рассказывали истории, пятые изнывали от скуки. На лужайке под лучами утреннего солнца собралась смешанная компания скучающих и ксенофилов. В их окружении сидели Несс, Говорящий-с-Животными, Луис Ву и Тила Браун, а рядом мельтешил не знающий отдыха робот-бармен. Лужайка была из тех, за которыми ухаживали в соответствии с древней британской формулой: сеять и косить в течение пятисот лет. Пятьсот лет закончились биржевым крахом, после которого у Луиса Ву появились деньги, а некое почтенное баронское семейство их лишилось. Зеленая блестящая трава была абсолютно настоящей – никто не пытался вмешиваться в ее гены в поисках сомнительных улучшений. У подножия склона располагался теннисный корт, там бегали и прыгали маленькие фигурки, энергично размахивая огромными мухобойками. – Чудесное зрелище, – сказал Луис. – Можно сидеть и смотреть хоть целый день. Застигнутый врасплох смехом Тилы, он лениво подумал о миллионах бородатых анекдотов, которые знал наизусть, а она никогда не слышала, – никто больше не рассказывал их. Девяносто девять процентов шуток наверняка устарели – прошлое плохо отражается в настоящем. Робот-бармен завис рядом с Луисом, голова которого лежала на коленях Тилы, и наклонился, чтобы тот мог дотянуться до клавиатуры, не садясь. Луис заказал два мокко, поймал выпавшие из слота чашки и протянул одну Тиле. – Ты похожа на девушку, которую я когда-то знал, – сказал он. – Слышала про Паулу Черенкову? – Карикатуристку? Родом из Бостона? – Да. Теперь она живет на планете Мы Это Сделали. – Это моя прапрабабушка. Мы как-то были у нее в гостях. – Однажды она нанесла мне серьезную сердечную травму. Ты вполне могла бы быть ее сестрой-близнецом. Тихий смех Тилы отдался приятной вибрацией в позвоночнике Луиса. – Обещаю, что не нанесу тебе сердечную травму, если объяснишь, что это значит. Луис задумался. Это было его собственное определение тому, что тогда с ним случилось. Он не часто употреблял эти слова, но еще никому не излагал их смысла. Все и так понимали, что он имеет в виду. До чего же спокойное, мирное утро! Если бы сейчас он отправился спать, то проспал бы часов двенадцать. Усталость давала о себе знать, а лежать на коленях Тилы было удобно и приятно. Половину гостей Луиса составляли женщины, многие из которых в прошлом были его женами или любовницами. В начале вечеринки он праздновал свой день рождения наедине с тремя из них, когда-то самыми желанными для него. Их было три? Или четыре? Нет, три. Ему казалось, что он стал неуязвим для сердечных травм. Двести лет оставили много шрамов на душе. А теперь голова его лениво покоилась на коленях юной особы, выглядевшей в точности как Паула Черенкова. – Я был очарован ею, – сказал он. – Мы знали друг друга несколько лет, даже встречались. А потом однажды ночью у нас состоялся разговор, и – бум! Я влюбился. Думаю, и она тоже. В ту ночь мы с ней не пошли спать – в смысле, вместе. Я попросил ее выйти за меня замуж, но она мне отказала. Она делала карьеру и заявила, что у нее нет времени на брак. Но мы решили отправиться в недельное путешествие по Амазонскому национальному парку, организовав своего рода заменитель медового месяца. Вся последующая неделя состояла из взлетов и падений. Сначала – взлетов. Я купил билеты и забронировал отель. Ты влюблялась в кого-нибудь так сильно, что считала, будто ты его недостойна? – Нет. – Я был молод. Потратил два дня, убеждая себя, что достоин Паулы Черенковой. И мне это удалось. А потом она позвонила и отменила поездку – даже не помню почему. У нее нашелся какой-то предлог. В ту неделю я пару раз приглашал ее на ужин, но ничего не произошло. Я пытался заставить себя не давить на нее – а она, вероятно, даже не догадывалась, как мне было тяжело. Меня бросало то вверх, то вниз, словно мячик на резинке. А потом она опустила шлагбаум. Я ей нравился, и нам хорошо было вместе. Мы могли быть лучшими друзьями. Но я оказался не в ее вкусе, хотя думал, что мы любим друг друга. Возможно, она тоже так считала… где-то с неделю. Нет, она не была жестока – просто не осознавала, что происходит. – Но что значит «сердечная травма»? Он посмотрел в серебристые глаза Тилы Браун. Ее безучастный взгляд говорил о том, что она не поняла ни слова. Луис имел дело с инопланетянами. Следуя инстинкту или знаниям, он научился чувствовать, когда некое понятие являлось слишком чуждым, невозможным для их восприятия или использования в общении. И сейчас он столкнулся с тем же фундаментальным пробелом в переводе. Какая же чудовищная бездна разделяла Луиса Ву и двадцатилетнюю девушку! Неужели он и в самом деле радикально состарился? И если так – оставался ли он все еще человеком? Тила бесстрастно смотрела на него, ожидая пояснений. – Невмирс! – выругался Луис, поднимаясь на ноги, и комочки земли медленно скатились с подола его халата. Кукольник Несс рассуждал на темы этики. Прервав себя (почти в буквальном смысле – он вещал обоими ртами, к удовольствию слушателей), он ответил на вопрос Луиса. Нет, от агентов никаких сообщений пока не поступало. Говорящий-с-Животными, окруженный не меньшим количеством поклонников, растянулся на траве подобно большому оранжевому холму. Две женщины чесали его за ушами. Странные уши кзина, способные разворачиваться, словно розовые китайские веера, или плотно прижиматься к голове, были широко расставлены, и Луис разглядел вытатуированный на каждом из них узор. – Ну как? – крикнул он. – Умно я придумал? – Угуррр, – даже не пошевелившись, промурлыкал Говорящий. Луис неслышно рассмеялся. Кзин, конечно, грозный зверь, но кто станет бояться кзина, который позволяет чесать себе за ушами? Гости Луиса чувствовали себя непринужденно, и столь же раскованно держался Говорящий. Любому созданию крупнее полевой мыши нравится, когда его нежно гладят. – Они сменяют друг друга, – проурчал кзин. – К самке, которая меня чешет, подходит самец и намекает, что неплохо бы уделить такое же внимание и ему, после чего они вместе удаляются, а ее место занимает новая самка. Как же это, должно быть, интересно – принадлежать к расе, где разумны оба пола! – Порой это приводит к чудовищным сложностям. – Правда? Девушка у левого плеча кзина, с разукрашенной звездами и галактиками черной кожей и белыми, как хвост кометы, волосами, подняла взгляд. – Тила, иди сюда вместо меня, – весело прощебетала она. – Что-то я проголодалась. Спутница Луиса послушно присела возле громадной оранжевой головы. – Тила Браун, познакомься – Говорящий-с-Животными, – сказал Луис. – Надеюсь, вы оба… Неподалеку послышалась нестройная музыкальная трель. – …понравитесь друг другу. Что там такое? А, это ты, Несс. Что?.. Из глоток кукольника раздавались поразительные звуки. Несс грубо втиснулся между Луисом и девушкой. – Тила Яндрова Браун, идентификационный номер IKLUGGTYN? – Да, меня так зовут, – удивленно, но без тени страха ответила та. – Номера я не помню. В чем проблема? – Мы уже почти неделю разыскиваем тебя по всей Земле, и вдруг я нахожу тебя на сборище, где оказался лишь случайно! Придется мне серьезно потолковать со своими агентами. – О нет, – тихо произнес Луис. Тила неловко поднялась: – Я ни от кого не скрывалась, ни от тебя, ни от каких-либо других инопланетян. Так в чем проблема? – Погодите! – Луис шагнул между кукольником и девушкой. – Несс, Тила Браун совершенно не подходит на роль исследователя. Выбери кого-нибудь другого. – Но послушай… – Одну минуту, – поднялся и встрял кзин. – Луис, пусть травоядный сам подбирает членов своей команды. – Да ты только посмотри на нее! – Посмотри на себя, Луис. Меньше двух метров ростом, чрезмерно стройный даже для человека. Ты что, не исследователь? Или Несс? – Невмирс! Что все это значит? – требовательно спросила Тила. – Луис, – поспешно сказал Несс, – давай вернемся в твой кабинет. Тила Браун, у нас есть к тебе предложение. Ты не обязана его принимать, даже выслушивать, но оно может тебя заинтересовать. Спор продолжился в кабинете Луиса. – Она соответствует моим требованиям, – настаивал Несс. – Мы должны оценить ее как вариант. – Не единственная же она на Земле! – Нет, Луис. Вовсе нет. Но мы не сумели связаться ни с кем из остальных кандидатов. – Эй, в качестве кого меня тут обсуждают? Кукольник начал объяснять. В процессе беседы оказалось, что Тила Браун нисколько не интересуется космическими полетами, никогда не бывала дальше Луны и не имеет ни малейшего желания отправляться за пределы Известного космоса. Не возбудил ее любопытства и квантовый гиперпривод второго рода. Почувствовав, что девушка окончательно сбита с толку, Луис вновь счел нужным вмешаться: – Несс, ну и по каким критериям нам подходит Тила? – Мои агенты искали потомков тех, кто выиграл в Лотерею рождений. – Сдаюсь. Ты и впрямь сумасшедший. – Нет, Луис. Приказ получен от самого Замыкающего, того, кто возглавляет нас всех. Его здравомыслие не подлежит сомнению. Позволь мне внести ясность. Для людей контроль над рождаемостью давно не представлял никаких сложностей. Под кожу на предплечье пациента вживлялся крошечный кристалл, которому требовался год, чтобы полностью раствориться, и в течение этого года пациент не мог зачать ребенка. В прошлые века для того же самого использовались куда более неуклюжие методы.