— Поверь, всё будет хорошо. Вот увидишь, через три дня я смогу принять столько же, — улыбнулся я. — Н-ну… ладно. И… как мне их передать? — Через кровь. Порежь запястье. Только отключи нервные окончания в этом месте. И дай команду на передачу… Девочка растерянно начала крутить головой в поисках того, обо что можно порезаться, но как назло ничего даже близко похожего не было. — Может, резервуар разобьём? — предложил я. — Наверное… — пробормотала Альбина, встала с ящика, скинула рюкзак и достала мультитул. Активировав его, она включила режим плазменного резака. Из квадратного бруска вылезло светящееся лезвие двадцатисантиметровой длины. Она дотронулась им до стекла, входя в него словно в желе. Спустя пару секунд резервуар начал трескаться и со звуком бьющегося стекла осыпался на пол. По ногам ударили брызги какого-то затхлого раствора, нам даже пришлось зажать нос от вони. — Вот острый кусок, — сказала Альбина, поднимая продолговатый осколок с мокрого пола. — Давай хоть водой вымоем? — предложил я, двумя пальцами отобрав его у девушки. Полив его из фляги, я убедился, что он более-менее чистый и отдал его Альбине. Внимание! Обнаружена неизвестная инфекция! Сторонние наноботы выполняют защитную функцию… Внимание! Количества нанитов недостаточно для защиты организма! — Эта жижа чем-то инфицирована! — удивлённо воскликнул я и перевёл взгляд на девочку, что уже порезала себе запястье, и кровь каплями стала падать на пол. — Я вижу. Быстрее, Илья. Наноботы неохотно выходят, если нет перехода в другой организм. Регенерацию тканей я отменила, — поторопила она меня, протягивая своё запястье. Кивнув, я отстегнул от затылка верхнюю часть респиратора и, схватив девичью руку, немного мешкая, обхватил губами её рану и аккуратно, кончиком языка дотронулся до рассечённой области. Почувствовав солоноватый вкус, язык и рот начало слегка жечь, а затем появился лёгкий зуд — пошла крайне быстрая перекачка. Внимание! Обнаружено враждебное вмешательство в организм! Анализ… 59%… 99%… Готово. Обнаружены сторонние наноботы, модель: ' Microsect i 4′ Обнаружен контакт с модулем производства нанитов! Желаете уничтожить и переработать сторонних наноботов? Да/Нет? «Да!» — мысленно нажал я кнопку подтверждения и взглянул на сжатые параметры: Имя: Илья Чернов Идентификатор: 386099×21990721 Ядро: Нейроинтерфейс Zodak v 10.6 (Степень интеграции — 98.1%) Физические данные: Целостность организма — 93%. Повреждение носовой перегородки; Лёгкое сотрясение головного мозга; Инфицирование неизвестным вирусом — происходит процесс лечения… Задействованы сторонние наноботы ( Microsect i 3, Microsect i 4) — количество неизвестно. Наниты: 1012… 1031… ед. (Процесс низкой генерации ~300 ед. минута) Материал: Сторонние наноботы ( Microsect i 4) . Подключение сети: Доступные сети отсутствуют. (Создание автономного анализатора 0,03%) А я-то думал, чего это у меня голова побаливает. Оказывается, ещё и сотрясение отхватил. Инфекция меня немного беспокоит, но мне сейчас перекачается такое количество наноботов, что они просто числом изничтожат инфицированные клетки. Вот по нанитам — мне придётся ждать пару суток, пока скорость переработки наноботов не выйдет на рабочий уровень в пятьсот тысяч единиц. Чем больше я наберу нанитов, тем больше они будут разбирать наноботов. А как доберу три миллиона — она станет максимальной для метода переработки. Тогда можно будет забирать у Альбины больше металлической крови. Кстати, соотношение переработки получается один к трём. То есть, на одного нанита нужны запчасти от трёх наноботов из-за ненужности некоторых элементов в них. Поэтому в чистом виде я получу только чуть больше трети миллиарда — что тоже крайне хорошо. — Всё… ровно миллиард, — вздохнула Альбина спустя минут семь. Я отстранился от её руки и стал вытирать губы. — Немного крови потеряла? — спросил я. — Нет, — замотала головой. — Ты же у меня её не высасывал, — улыбнулась она, слегка покраснев. Хотя по ощущениям, за это время мне пришлось проглотить грамм пятьдесят солоноватой жидкости. Не знаю почему, но я тоже смутился от этого. — В следующий раз можно повторить через три-четыре дня. А потом и количество увеличить, — нарушил я неловкую паузу, застёгивая респиратор. — Как ты это делаешь? — вдруг изумилась Альбина. — Что делаю? — Уничтожаешь наноботов! Видно, ей пришло сообщение о сопротивлении моего организма с уменьшением количества ботов. — Обещаешь, что никому не скажешь? — вздохнув, спросил я. Уверен, Альбине можно доверят. — Обещаю! — закивала она, да так, что растряслись её волосы. — У меня десятый Зодак и модифицированный модуль производства нанитов. Перед тем, как сюда попасть, я не успел начать их генерировать, так как модуль устанавливался самостоятельно. Теперь, благодаря твоим наноботам, я могу хорошо пополнить их число, — коротко пояснил я, и глаза девушки расширились. — Тогда и правда ты мне поможешь… — все ещё находясь в лёгком шоке, пробормотала она. — С достаточным количеством нанитов можно будет попробовать перенастроить твою станцию наноботов, чтобы больше их количество не превышало десяти процентов, когда случайно в организме появится материал создания для наноботов, — улыбнулся я, а девушка печально опустила взгляд и, натянуто улыбнувшись, тихо проговорила: — Да, наверное… Спасибо, Илья… — Всё будет хорошо. Ты обязательно раньше меня отсюда выйдешь! На это Альбина лишь «угукнула», как-то странно отвернулась и отошла от стола, начав осматривать осколки и нишу. Я лишь пожал плечами, повернулся к столу, облокотившись на него, стал наконец просматривать оставшиеся файлы от Захара и параллельно следить за генерацией нанитов и прогрессом лечения. В остальных документах оказалась организационная структура бункера. Вкратце — кто над кем стоит. Первым и самым главным был заказчик — «Министерство обороны ЗФ». Далее директор компании «Подземный поиск», и расходятся кучи веток на различных начальников, от руководителей охраны, бригадиров строителей и даже присутствовали непосредственные операторы, механики бурильных машин и так далее. Мы в этой структуре не числились от слова вообще. Следующий файл — это расписание и распорядок дня. Здесь даже указывалась работа медпункта — с восьми утра до восьми вечера. Обед указывался с двух до трёх дня. Понятно, почему никто на него не ходит. Полтора километра по тёмным коридорам на обед, никому не охота тащиться. Уж лучше попытаться выполнить норму сверху. Вот, собственно, и всё. Остальное — пакеты обновления, какие-то электронные приказы от министерства о формировании подразделения заключённых для подземных работ, где о детях, опять же, ни одного упоминания. Как же это всё странно… К тому времени, как я просмотрел все файлы, моя инфекция полностью пропала благодаря наноботам. И я чувствовал, что мой глаз и нос вот-вот заживут. Даже голова почти полностью прошла. Встав из-за стола, я снял рюкзак и дождевик, постелил его возле стола и разлёгся. Ждать всё равно много, поэтому можно отдохнуть и просмотреть карту. Альбина заинтересованно поглядела на меня, но ничего не сказала. Открыв карту, я начал рассматривать скудный интерфейс просмотрщика карт. Отдельной кнопкой внизу справа обнаружил «Объёмную карту улья от 01.09.2200 г.» Тыкнул по ней, и у меня развернулось окно с синим фоном и «тридэшными» проходами. «Вот это точно круто!» — восхищённо подумал я, найдя глазами главный вход с полукилометровым спуском в лабиринты. А тут и правда были лабиринты, с чёткими заворотами под девяносто градусов, только местами словно отрезанные от основного прохода. Обозначались также сотни разведанных трещин, которые иногда соединяли какие-то спонтанные помещения, где открывались новые проходы. И всё это тянулось на несколько километров. Похоже, пять километров они только открыли. Этот улей явно больше. — А мне можно рядом лечь? — внезапно спросила Альбина, подойдя ближе, а я приподнял голову в каске. — Конечно, — кивнул я, и девочка сразу же скинула дождевик и постелила его справа от меня. — Почему не сходить разведать, что там дальше? — спросил я, махнув на проход, когда Альбина легла боком ко мне и положила голову на рюкзак. — Не стоит, у нас нет глазных имплантов. Можем наткнуться на обычную или блуждающую ловушку. В следующий раз уже может так не повезти. Нужно дождаться старших… — медленно проговорила она, посматривая на меня своими зелёными кошачьими глазами. — А какие есть ещё ловушки? — Шар-жук — сильно бьёт вокруг электричеством. Ловчая кувшинка — стреляет сетью из крепкого синтетического материала, которая сжимается до дробления костей. Заур с Нурланом от неё и погибли позавчера, — шмыгнула она носом, и по щеке её покатилась слеза. — Прости, что напомнил… — торопливо сказал я, чуть привставая, и снял каску, чтобы не светить девушке в лицо. — Вы из одного детдома? — Нет. Мы попали сюда полгода назад из одной лаборатории, что держал какой-то бандит… — Извини… Я слышал о бабушке… — осторожно произнёс я. — Почему тебя не вернули ей? — Она… умерла, когда искала меня после похищения… — дрогнувшим голосом ответила Альбина и отвернулась, её плечи задрожали, было видно, что она стала тихо плакать.