Я же который раз стал вспоминать те самые события в техническом помещении, когда пришли Григор и Захар. * * * — Но это невозможно, старшина! Такое повреждение может восстановить только капсула! — недоумённо воскликнул я, отказываясь вкачивать в этот труп литр своих нанитов. Это тупо бесполезно, такое количество роли не сыграет. Это то же самое, что и для ремонта серверной установки пригнать пятьсот рабочих. В лучшем случае, двадцать из них будут работать, а остальные стоять, мешаться и ничего не делать. — Не зли меня, Черныш! — процедил Захар, но вмешался Григор, что постоянно посматривал на выход. — Илья, мы в курсе, сколько у тебя нанитов, и предполагаем, какой версии у тебя Зодак. Поэтому ты будешь выполнять роль медкапсулы, — усмехнулся длинноволосый и достал из внутреннего кармана плаща металлизированный медицинский пакет пол-литрового объёма с какой-то жидкостью. — Это суспензия Джи-Аш восемь для медкапсул. Потратил на неё, кстати, пятьсот кредитов, — хмыкнул он. Эта штука, вроде как, специально для мозга используется в капсулах. Но я не обладаю знаниями, чтобы хоть чуть-чуть приблизиться к принципу работы капсулы. Для того, чтобы восстановить сложный отсутствующий орган, нужно как минимум иметь скан-модель органа. Мои собственные наниты смогут восстановить мне мозг, но они чужие для организма амбала. Мои нанороботы просто не знают, как и что восстанавливать, а сообщаться с его нанитами мои не будут без подтверждения прав администратора. Системой это просто не предусмотрено! — Это хорошо, конечно. Но я не смогу задать алгоритм восстановления! — покачал я головой. Внимание! Пользователь «Захар Смирнов» запрашивает шифрованное соединение по алгоритму ' GROK 256′! Принять запрос? Да/Нет? Я изумлённо посмотрел на старшину, но принял шифрованное соединение. Внимание! «Захар Смирнов» отправил Вам базу данных «Микрохирургия головного мозга. Сборка AX 1652 H ». Будьте осторожны перед установкой пакетов данных из неизвестных источников! Принять пакет данных пользователя «Захар Смирнов»? Да/Нет? — Принимай уже! Не испытывай моё терпение! — шикнул Захар, когда я изумлённо завис с остекленевшим взглядом. Теперь было понятно, почему они так уверены в своей, на первый взгляд, белиберде. У Захара есть крайне узкая база по медицине, которой в общем доступе днём с анализатором не сыщешь. Приняв базу, Захар пинком подтолкнул меня к амбалу, чтобы я вкачал в него нанитов. Мне пришлось попотеть, и даже голова слегка закружилась. Но когда я закончил, старшина приказал устанавливать базу данных. От неё я вырубился на целый час и проснулся от того, что меня шлёпает по щекам Григор. В общем, с головной болью, но с новыми знаниями я стал прописывать длиннющий скрипт в терминал, причём мне пришлось ещё устанавливать в систему компилятор для «Лерика», так как часть операций по восстановлению мозга нанитами должна была визуализировать процесс для его коррекции. Конечно, это всё делала за меня Мини. Она всё-таки Искин и делает всё в десяток раз быстрее. С удивительной быстротой помощница просчитала время до полного восстановления мозга — четыре часа и двадцать восемь минут. Что считалось просто охренеть как быстро! Это я и сообщил взрослым, на что Григор присвистнул и улыбнулся, а Захар изумлённо перевёл взгляд с меня на длинноволосого, который с усмешкой ему подмигнул. Но близился вечер, и мы всё равно не успевали к приходу охранника восстановить содержимое черепушки убийцы. Я даже начал паниковать и задавать вопросы, мол: «Что нам делать, когда он придёт?» — на что взрослые отмахивались и говорили не отвлекаться. За полчаса до полного восстановления чернявый охранник в военной форме, лет тридцати, со скрипом открыл дверь. Я в этот момент просто похолодел, но Захар засветился глазами, и в спектральном зрении просто взорвался каким-то подобием электромагнитных волн, да так сильно, что мой нейроинтерфейс зарябил. Григор же, стоя за дверью, словно змея, скрутил его сзади и обхватил правой ладонью шею. Тот моментально вырубился, до конца не осознав, что происходит. Когда длинноволосый убирал от него руку, я заметил, как из шеи охранника вылезает голубоватое сегментное щупальце и втягивается в запястье Григора. Это меня просто шокировало! Эта штука была похожа на сканер зелоидов, только явно человеческого производства. И его кожа экранирует эту штуку от моего взора, поэтому я не видел его анализатором. Да я такого никогда не видел! Всё это явно негражданского назначения! Захар тоже удивил своим «всплеском». Он в прошлом не простой человек. Какой-то спецушник? Но почему он здесь? А то что они, не раздумывая ни секунды, вырубили охранника посреди охраняемого бункера — просто дрожь берёт. Я и Злата оглядели старших круглыми глазами, но лишь я решился задать вопрос: — Д-дядя Григор, старшина… К-кто вы? И почему нам помогаете? На мои слова Григор улыбнулся и сказал в своей манере: — Молчание — верный друг, который никогда не изменит. Всему своё время, Илья. — Мы просто зеки, а вот ты мой должник до гроба, — фыркнул Захар, не то на мои слова, не то на слова Григора. — Выкачивай нанитов, и побыстрее. — Но восстановление ещё не завершено, — растерялся я, оглядываясь на амбала. — Дышит — значит не сдохнет. Поторапливайся, Черныш! — повысил он голос, и я без вопросов сделал небольшой надрез моим металлизированным пальцем в районе его шеи и прислонил свою руку. Отменив все операции, я потратил семь минут на перекачку нанитов и наконец оторвал руку от шеи переростка. Мне совершенно не хотелось его восстанавливать, но как заметил Григор: от живого убийцы проблем не будет. Будут проблемы от мёртвого. Я наконец разогнулся и задал вопрос о мучившем меня уже пару часов. Видео с признаниями я им скинул, — по их наставлению, исключив свой голос из него — но вот видели ли они, что находится в люке? — Пока ты лежал в отключке, мы первым делом там проверили. Неужели ты подумал, что мы поверим вам на слово? — приподняв бровь, спросил Захар. — Н-нет… Конечно, — замотал я головой. — Всё, свалили отсюда. И по-тихому. Я надеюсь, с этим вы справитесь⁈ — повысил голос старшина, и мы как болванчики закивали головами. * * * С тех пор никто из них не заходил к нам, и даже не связывался по нейросети. Захара я тоже добавил в контакты, на тех же условиях, что и Григора. У меня жутко зудит им написать, но прямо чувствую, что этого делать не стоит, а потому побаиваюсь. Мне кажется, они не выходят на связь, потому что их допрашивают. Если бы вся эта заваруха произошла в лабиринтах за пределами бункера, никто бы даже не почесался из охраны и администрации. Но когда убийства происходят на подконтрольной территории — это уже серьёзно. Вообще, если так подумать, то мы ни в чём не можем обвиняться. Амбал выжил, а остальные убийства не наша вина. Проблема в том, что «зеки» вырубили охранника. Как ещё объяснить их отсутствие? Всё время до подъёма я не спал, так же, как и Злата. За эти полтора суток мы все бока отлежали. Но нужно было идти на завтрак. Мы и так питались только вчера утром и остатками еды из обменника. — Илья, ну что идём? — поторопила меня Злата, спрыгивая с кровати. Остальные из нашей секции уже ушли. С тех пор, как мы вернулись, никто из них не проронил ни слова в нашу сторону. И вещи наши тоже не тронули. Что очень хорошо, так как бить никого я точно не хотел. Мне хватило насилия в тот раз с верхом. Одно хорошо — я отменил свой статус убийцы. Это было важно для самого себя. И кошмары мне больше не снились. — Ага, — вздохнул я, поднимаясь с кровати. — Думаю, можно будет и на обед сходить. Если за нами никто до сих пор не пришёл, — добавил я, потягиваясь. — Я тоже так думаю, — улыбаясь, кивнула девушка. Но наше относительно хорошее настроение улетучилось, когда мы подошли к выходу и дверь распахнулась не по нашей вине. В нашу секцию вошли два охранника с автоматами за спиной. Один был с военным имплантом руки, шатен со стрижкой под площадку. На вид лет сорок. А второй, лет тридцати, лысый, с глазными имплантами зелёного цвета. — Илья Чернов и Злата Ярошевич? — спросил охранник с железной рукой и хмуро поглядел на нас. Прикинуть наше состояние вполне реально — мы чуть штаны не обмочили! Я неуверенно закивал «Да», а Злата в страхе, замотала головой «Нет» — и на что только надеялась? — Они это, лейтенант, — хмыкнул тот, что с глазными имплантами. Лейтенант приподнял бровь и недоуменно спросил: — Вы чего как кролики трясётесь и молчите? На свободу не хотите? Вас приказано доставить на судебный процесс о прошении четвёртой категории, — усмехнулся он. — На присвоение четвертой категории, лейтенант, — поправил его напарник. — Плевать, — фыркнул он, отмахнувшись и опять взглянул на нас. — Ну чего стоите? На выход! Если есть шмотки, то собирайте поживее! Суд начнётся через час! — повысил он голос, и мы, не веря своим ушам, ломанулись за вещами, что спрятали под подушку на кровати Альбины. В охапку с вещами, путь наш лежал через третий уровень, к тому самому лифту, в который меня однажды заволокли за трёхнедельный «прогул». Охранники — которые оказались военными — нас не подгоняли, и даже отбросами ни разу не назвали. Видно, к «без пяти минут оправданным» у них другое отношение. Исходя из данных анализатора, лифт остановился на четвёртом этаже, а это, значит, первый этаж «внешнего» здания пристроенного к бункеру. Через короткий коридор мы вышли в просторный холл и пересекли его прямо к следующему коридору. Направо, за углом, имелись двустворчатые двери, которые отъехали в стороны при нашем появлении. За ними находилась просторная прихожая с белыми стенами и полностью светящимся потолком. По правую и левую стороны было по две автоматические двери, а прямо — такие же двухстворчатые двери, но которые по-простому открывались. Я это подметил, потому как они имели металлические ручки. На пороге прихожей нас встретила лысая тётка в белом комбинезоне с голубыми губами, бровями и ресницами. В висках у неё пульсировал синий свет, а взглянув на нас, её глаза тоже засветились синим. Спектральное зрение показывало, что она сканировала нас лёгкими электромагнитными волнами. — Приборы и инструменты вам нужно оставить в камере хранения, — сказала она когда её глаза потухли. Военные в этот момент молча вышли, а тётка указала рукой на ближайшую левую дверь. Немного неуверенно мы двинулись к ней. Это была комната ожидания три на пять метров, с чёрным диванчиком слева и голомонитором на полстены. Он был включён и показывал трансляцию каких-то новостей. А прямо за ним находились шесть вмонтированных в стену боксов с сенсорными считывателями голубоватого цвета. По всей видимости, это и были камеры хранения. Похожие я видел на станциях дальнего следования и аэропортах. — Вижу, у вас имеются новые вещи, — сказала тётка, и мы повернулись к ней. — Переоденьтесь перед тем, как предстанете перед судьёй Махинской. Старые вещи можете оставить на диване, их заберут позже, — добавила она и, развернувшись, вышла из комнаты. Я даже не успел спросить, когда нас вызовут, но если отсчитывать от слов того лейтенанта, то у нас ещё полчаса есть. «Вот только где нам переодеваться?» — приподняв бровь, подумал я и обернулся. — Черт! Злата! — шикнул я, и опять отвернулся. Девушка стояла в своём нежно-голубом нижнем белье босиком на полу и перебирала свои вещи. — Чего? — удивилась она. — Ну и где нам переодеваться по-твоему? Чего стесняешься, я же не голая?.. — хмыкнула она, а я медленно обернулся. Она натянула свой салатовый топик, и уже надевала штаны пиксельного цвета хаки. — Предупреждать надо… — буркнул я и, подойдя к дивану, положил вещи, стал опустошать карманы пошарпанного кожаного комбинезона.