— Привет, моя дорогая подружка, — сказал он. А Юлька, стремительно преодолев комнату, позабыв обо всем на свете, повисла у него на шее. Едва сдерживая слезы, она зажмурилась и прижалась к его щеке, вдохнув знакомый аромат лосьона. На мгновение он крепко обнял ее и почти сразу отпустил. — Надеюсь, не плачешь? — спросил, заглядывая ей в лицо. — Нет! — Точно? Она кивнула. — Я так рада тебя видеть, Ариан! — призналась она. — Правда? А ведь не хотела приезжать! Я тоже соскучился, Юлька, по правде сказать, даже больше, чем предполагал. — Спасибо за цветы! — Пожалуйста, надеюсь, ты не очень обиделась, что я не смог тебя встретить? Мне нужно было срочно отъехать, к тому же показалось, что тебе лучше пообщаться с моими родителями наедине. Знаю, они с порога тебя заговорили! Но они действительно с нетерпением ждали твоего приезда и просто очарованы тобой! Впрочем, я не сомневался, что так и будет! Как ты доехала? Как устроилась? — Все прекрасно, Ариан. Я от всего в легком шоке… — Да ладно… — Правда, я никогда не видела такой дом, как у вас, и уж, конечно, мне не приходилось жить в такой обстановке. Все это несколько обескураживает и восхищает! — И поэтому ты сидишь в комнате? Хочешь, я покажу тебе дом? Родители сказали, что ты хотела увидеть фотографии Анастасии Александровны и дяди Сережи. До ужина еще есть время, пойдем? Заодно расскажешь мне, как поживает бабушка, вообще обо всем на свете расскажешь! — Я говорила тебе уже, — с некоторой укоризной заметила она. — Ага, в трех словах, а хотелось бы подробнее, ты же знаешь, мне не безразлично, что происходит в усадьбе и деревне. У тебя, кстати, когда сессия? — В ноябре! — Может, все же останешься на недельку-другую погостить? Родители очень бы этого хотели. Девушка лишь покачала головой. — Я уже билет купила, Ариан, мне, правда, нужно домой. Ты забыл, у меня переводы, сейчас много заказов… — соврала она. — Надолго я не могу отлучиться. Возможно, после Нового года снова получится приехать! И это тоже было ложью. Она знала, что больше никогда не приедет в Москву. Сегодня у нее прощальный вечер с Арианом. Сегодня он еще чуть-чуть побудет с ней. А завтра уже будет принадлежать Аделине Александровой. — Ариан… — после секундного молчания, окликнула его девушка, встречая внимательный взгляд зеленовато-золотистых глаз. — А ты потом приедешь в Сиренево? — Конечно! — кивнул парень. — Нечасто, но я буду приезжать. Дело в том, что в ближайшем будущем мы с Аделиной переезжаем в Лондон, но я буду бывать в Москве и наведываться в Сиреневую Слободу. С непроницаемым лицом Юлька смогла лишь кивнуть в ответ, и они покинули ее комнату, отправившись знакомиться с особняком и его удивительной историей. Затем Старовойтов, как и обещал, принес фотоальбомы и видеокассеты, до самого ужина они рассматривали снимки и смотрели записи, где были не только концерты Четвертинской. Больше девушку интересовали съемки, на которых ее бабушка была снята в домашней обстановке среди собак, друзей, рядом с сыном и любимым человеком. Это были старые записи не очень хорошего качества, но все же… Шарапова с жадностью и болью всматривалась в родные ей лица, которые уже не суждено увидеть наяву. А потом был ужин в столовой, где изысканно сервированный стол украшали свечи и цветы, а свет люстр отражался в хрустальных бокалах. Ужин, разбавленный белым полусухим, затянулся. Они разговаривали и шутили, смеялись и вспоминали, почти не касаясь в разговоре свадьбы, как будто для них действительно было очень важно и значимо то, что они обрели в лице Юлии Шараповой. Впрочем, Ариану пришлось оставить их раньше, чем они встали из-за стола. Друзья организовывали небольшую вечеринку, мальчишник, с выпивкой, бильярдом и чисто мужскими разговорами напоследок. Парни собирались потусить здесь, а потом, возможно, отправятся в ночной клуб. Именно поэтому, извинившись, он ушел, и вечер сразу для нее померк. Ради приличия она еще побыла за столом некоторое время, а потом, сославшись на усталость, поднялась в комнату. Спать не хотелось, несмотря на то, что в плацкартном вагоне поезда она почти не сомкнула глаз. Девушка бродила по комнате, то и дело останавливаясь около букета, который подарил Старовойтов, и мысли ее снова возвращались к нему. Эта последняя ночь перед его свадьбой казалась ей очень важной. Как в сказке про Золушку, не оставляла безумная надежда, а вдруг все еще изменится? «Еще не поздно», — вопило отчаяние. «Скажи ему», — просило сердце. Возможно, она бы и поддалась им, только Ариан развлекался с друзьями, прощаясь со своей холостяцкой жизнью, и ему было не до нее. Ей так отчаянно хотелось украсть у этой последней ночи еще кусочек счастья, в последний раз побыть еще немного с ним наедине. Юлька, не раздеваясь, прилегла на кровать, чувствуя, как стучит сердце в груди и лихорадит от нервного напряжения, которое не отпускало сегодня. В кино она видела, что мальчишники обычно длились до рассвета, но, зная Ариана, сложно было предположить, что перед таким значимым событием он станет развлекаться и пить всю ночь. А это значит, у нее еще будет возможность перехватить его, только бы не пропустить момент, когда он останется один. Юлька встала и, отодвинув занавеску, вышла через французское окно на балкон. Октябрьская ночь обступила ее, и девушка невольно поежилась. Между деревьями парка, окружавшего дом, повисли клочья тумана. Несмотря на то, что особняк Старовойтовых был построен в центре Москвы, сюда почти не долетали звуки большого города, только какой-то монотонный гул тревожил тишину, да небо над ней, низкое, будто опустившееся на верхушки деревьев, было подсвечено розовато-золотистым светом. В парке горели фонари, но туман, казалось, поглощал их сияние, делая свет тусклым и почти не рассеивающим темноту. Юлька остановилась у каменной балюстрады и безучастным взглядом окинула застывший парк. Здесь, на свежем воздухе, легче дышалось, и на мгновение возникло непреодолимое желание, покинув дом, бродить по аллеям, пока не уедет последний гость. Терпкий воздух, пронизанный запахом опадающей листвы, бодрил и остужал. Она стояла на балконе около балюстрады, пока не почувствовала, что замерзает, но, вернувшись в комнату, не задержалась там и пятнадцати минут, снова вышла на балкон и присела на широкий борт ограждения. Час от часу в ночную тишину парка врывались звуки музыки и смеха. Вероятно, кто-то из друзей Ариана выходил из дома, чтобы покурить и проветриться. Иногда до нее долетали голоса и мужской смех. Тогда Юлька, наклоняясь, пыталась рассмотреть, что происходит на крыльце. Но Старовойтова она ни разу так и не увидела, наверное потому, что он не курил и за компанию не выходил. В очередной раз склоняясь над балюстрадой, она вдруг наткнулась на чей-то внимательный взгляд. Кто-то сидел на краю чаши фонтана, что располагался в центре небольшого партера напротив парадного входа, и наблюдал за ней. Красный огонек сигареты мелькал в темноте. Юлька отшатнулась от балюстрады, чувствуя себя вором, пойманным на месте преступления. Она уже собралась скрыться в комнате, когда услышала, что кто-то негромко ее окликнул. Поколебавшись, девушка вернулась к балюстраде и увидела Матвея. Он стоял под балконом, курил и смотрел наверх. В растерянности Юлька закусила нижнюю губу, не зная, что сказать. — Не спится? — нарушил молчание парень и неуловимым движением отбросил в сторону недокуренную сигарету. — Нет, — ответила девушка, пытаясь угадать, как долго Матвей наблюдал за ней. — Тогда спускайся, — предложил он. — Зачем? — настороженно спросила она. — А зачем сидеть в комнате одной? Я уже целый час наблюдаю, как ты мечешься. — Я… — начала было девушка, не зная, что и ответить. — Давай, — махнул рукой он. — Уже поздно. Это неудобно. К тому же внизу вечеринка, на которой присутствие девушки неприемлемо. — Смотря какой, — хрипловато рассмеялся парень. — Наверное, я все же лягу! — несколько испугано ответила девушка. Что-то в лице Матвея и в интонациях голоса действительно пугало Юлю. Может быть, все дело в темноте и тумане или в призрачных тенях, падающих на его лицо. Он казался ей мрачным и опасным. Просто не верилось, что этот парень — лучший друг Ариана. — Глупости, — возразил он, не терпящим возражения, тоном. — Еще не так поздно, а для Москвы полночь — так и вовсе детское время! Парни собираются в стриптиз-клуб, потерю бойца они точно не заметят. Переодевайся и спускайся! Поедем и посидим где-нибудь! — Я не хочу! — Почему? — вкрадчиво и негромко уточнил парень, снова закуривая. — Ты боишься меня? Думаешь, я могу тебя обидеть? — А ты можешь меня обидеть? — вопросом на вопрос ответила девушка. — Нет, — не раздумывая, ответил он. — Все? Я развеял твои сомнения? Жду тебя внизу! — Ладно, — после секундного колебания кивнула она и скрылась за стеклянными дверями французских окон. Раз Ариан уезжает в стриптиз-клуб, вряд ли получится увидеться с ним сегодня. Да и какой смысл в этих встречах? Все уже потеряно для нее навсегда! Она не сможет уснуть этой ночью, так почему бы не пойти с Матвеем куда-нибудь? Если Ариан поручил ему встретить ее, значит, он действительно не причинит ей вреда. Неважно, что одета она не для выхода, и, возможно, может скомпрометировать парня, что ей до этого? Юлька здесь никого не знает, плевать на их мнение, она ведь все равно в Москве первый и последний раз. Так какая разница, как она одета? Шарапова погасила свет в комнате и спустилась вниз, моля Бога, чтобы не столкнуться ненароком с кем-нибудь из друзей или родных Ариана. Опасения ее оказались напрасными. Она незаметно прошмыгнула в холл и торопливо закрыла за собой входную дверь. Матвей стоял на крыльце, опершись плечом о колонну, и если бы девушка не видела, что поверх тонкого джемпера, в котором он сидел у фонтана, наброшен пиджак, она бы решила, что в дом он так и не заходил. — Поехали? — спросил он. Юлька кивнула и легко сбежала со ступеней. Матвей пошел следом и распахнул дверцу авто, помогая ей сесть. И только в машине, когда они выехали за ворота, она поняла, что насторожило ее в Матвее, когда он стоял под балконом. Парень был пьян. Не так чтобы совсем, но то, что пропустил не одну рюмку, было очевидно. Девушку прошиб холодный пот. Она стала лихорадочно искать ремень безопасности и, пристегнувшись, вцепилась в него обеими руками. Кусая губы, Юлька хотела, но не могла попросить повернуть обратно, как, впрочем, и взглянуть на него не решалась. Мало ли, как он себя поведет, ведь пьяные обычно агрессивные.