Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 37 из 71 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Что сказал?! – Я говорю, – Каос оказался рядом с минотавром в мгновение ока, легко вырвал оружие из его руки и пропихнул в рот, ломая зубы, – что вы, видимо, все-таки дебилы. На колени. Пока приглушенно вопивший человекобык выполнял команду, двое его подельников следили за действом с безмерным удивлением. Ни минотавры, ни циклопы не обладали особо острым интеллектом, а поэтому, если события происходили хоть немного быстрее полета грациозной бабочки над цветочным лугом, они неизбежно отставали. – Эй, ты что делаешь! – наконец возмутился второй минотавр, который все же был посообразительней циклопа. – Раз, два, три, четыре, пять, – улыбнулся Каос, – я пришел вас убивать. Он разрядил в пищевод первому рогоносцу всю обойму, после чего вонзил указательные пальцы в глаза второму и с разочарованием отметил, что они не встретились внутри мозга. – И все же хорошо, что наконец смог проверить… Огромная ручища циклопа сломалась, когда ее кулак встретился с черепом халла. Здоровяк ошалело уставился на изуродованную конечность единственным глазом, а потому упустил момент, когда хитиновые пальцы выдрали из его тела ключицу и воткнули ее в упомянутый орган зрения. Сразу стало совсем темно, и циклоп не увидел, как затем из его развороченной груди вырвали сердце. – Это несерьезно, – пробормотал Каос, возвращаясь на широкую улицу. Рядом притормозила патрульная машина ананкидов, но халл ударом ноги запустил в них сердце. – Желаете что-то сказать, офицеры? Дизельный транспорт прибавил ходу и скрылся за углом. – Я так и думал! Каос продолжил путь, изредка обращая внимание на патрульные дирижабли, которые стали слишком часто проплывать над улицами, по которым он шел. Но все это было неинтересно, впереди ждал Аид. По пути к окраинам Лабиринта халл все же притормозил напротив одной большой и ярко освещенной порнейи. Выстроившиеся словно на витрине куртизанки всячески пытались привлечь внимание потенциального клиента. Он вошел в порнейю, которая изнутри оказалась вполне обычным, хоть и не самым дешевым стриптиз-клубом. Полумрак, подцвеченные подиумы, столики, приватные кабинки, музыка, бар, лестница в номера, алтарь Афродиты – все как обычно. Каос словно охотничий пес вынюхивал заманивший с улицы запах, но ни выпивка, ни прелести местных жриц любви его не прельщали. Халл без спроса вошел в одну из закрытых приватных кабинок и был встречен дружелюбной улыбкой: – Каос, дорогой, рад тебя видеть! Присаживайся! Нектара? Амбросии? На круглом диване в окружении полунагих женщин сидел бог в дорогом темно-синем костюме. Куртизанки льнули к нему, вкладывая в рот светившиеся фрукты и поднося кубки со светившейся жидкостью. – Трисмегист. – Садись, в ногах правды нет, мой старый друг! Каос поставил гроб на пол и опустился на диван, где немедля был окружен женщинами. Справа оказалась молодая минотавриха с покрытыми блесточным лаком рожками и огромными грудями – по два длинных сосца на каждой, – которая предложила ему кубок. Прежде халл не стал бы употреблять нектар, но «прежде» уже давно закончилось, а значит, теперь он мог уподобляться богам, если имел такое желание. – Какое интересное совпадение, не думаешь? – Ты зачем меня в бардак заманил, Трисмегист? Это ловушка? – Каос враждебно уставился на собеседника, красивого брюнета с волнистыми волосами и улыбчивым ртом. – Никакого подвоха, о Ужасный, у нас с тобой тут дипломатический саммит. Ты посланец одних богов, а я посланец других, так что предлагаю обменяться информацией. Каос сжал покрытое короткой шерсткой бедро минотаврихи и еще раз приложился к нектару. – Передай отцу, чтобы он не волновался. Я пришел с частным визитом, навещаю бывшего ученика. Не трогайте меня, и я не трону вас. – Отрадно слышать, – рассмеялся посланец богов, – просто Олимп с плеч! Что ж, я, пожалуй, пойду. Отдыхай, расслабляйся, вся порнейя к твоим услугам. Трисмегист откланялся, приподняв напоследок несуществующую шляпу, и вышел на улицу, где его ждал привилегированный транспорт. В просторном салоне бога встретила прилизанная брюнетка с черными губами, облаченная в приталенный черный мундир. Она как раз поправляла макияж, глядя в ручное зеркальце, когда Трисмегист появился. Один взгляд на ее красивое лицо вызвал в мужчине антипатию. Впрочем, это было обыденностью для Эриды. – Что ты здесь забыла? – Господин хочет знать – вводить ли в Лабиринте военное положение? – Я как раз собирался доложиться нашему общему господину. Поди прочь. – Если дела плохи, каждая минута может быть на счету, – возразила женщина, убирая зеркальце. – Арес хочет знать. Гермес Трисмегист вздохнул: – Передай ему, что Каос Магн явился не за нами. Он решил проведать твоего братца.
– Названого, – прошипела Эрида, сверкнув очами. – Как угодно. А теперь сгинь, пока я не разъярился. Ясное утро в Лабиринте выдавалось раз в десять лет, и то только когда Аполлон был в духе. Но даже если солнце прорвется сквозь тучи и смог, в земли Аида все равно не проникнет ни единого чистого луча. Там и в лучшее время царили мрачные сумерки, а вместе с ними и мертвая во всех смыслах тишина, нарушаемая лишь голосами псов. Аид являлся продолжением Лабиринта, его мертворожденным близнецом. Живые улицы переходили в покинутые, темные, а на тех все явнее виднелись следы смерти. В конце концов Аид представал в своей полной красе: заполненный серым туманом край, в котором остались лишь искореженные остовы зданий и груды лома, мусора, меж коих сновали черные псы с пылающими очами и тени мертвецов, пытавшиеся скрыться от острых клыков. Единственное, что было более-менее в порядке в Аиде, – это дороги. Главная магистраль выныривала из Лабиринта и пронзала мрачные земли насквозь, протянувшись мимо обители местного хозяина едва ли не до самого Тартара. Но прежде путник, зашедший в земли мертвых, мог набрести на жилище другого бога, куда менее приятное и величественное. Этот дом был огромным и бесформенным, потому что его собирали из мусора, что валялся вокруг горами. Тут и там виднелись зарешеченные окна, балконы, похожие на опухоли эркеры, а еще была широкая терраса на уровне четвертого этажа. И весь этот бесформенный ком жилой площади окружал забор из натянутой сетки с кривыми воротами. Когда Каос ступил на огражденную территорию, где-то в завалах мусора, валявшихся тут и там, началось движение, и вскоре навстречу гостю выметнулось нечто о трех пастях. Под короткошерстной шкурой твари вздымалось столько мышц, что сразу было и не сообразить, она катилась навстречу или бежала? Мигом позже три пары челюстей вцепились халлу в ноги, и трехглавый пес замер, бешено виляя хвостом. – Фу? – предположил Каос. Три пары безумных горящих глаз пялились на него, пока челюсти сильнее старались сомкнуться. – Понятно, не «фу». Волоча на ногах зверя, он дошел до массивной металлической двери и нажал на звонок. Затем еще раз. Звонить пришлось долго, никто не спешил открывать, пока наконец с той стороны не послышались приглушенные шаги. На пороге возник мужчина лет тридцати на вид, очень высокий, не ниже самого Каоса, белый как мраморная статуя и с гривой всклокоченных волос цвета угольной пыли. Такими же были его глаза – две темные сферы, ни склер, ни зрачков, ни отблеска жизни. Облачен хозяин был лишь в черную перчатку, покрывавшую его правую руку от кончиков пальцев до плеча и обхватывавшую торс тонкими шнурками. И шрамы. Да, на его теле было довольно много шрамов. – Отзови щенка, пожалуйста. – Гоярын, выплюнь. Адский зверь бросил добычу и прыгнул к хозяину, который немедля принялся тискать его, гладить и чесать живот, что приводило монстра в неистовый восторг. – Проходи, я сейчас, штаны надену и вернусь. Внутри жилище было намного более приглядным, чем снаружи. Довольно чистая, хотя и минималистичная обстановка, разномастная мебель, голые бетонные стены с торчащими тут и там трубами, кованые лестницы, ведшие на верхние этажи. У дивана был постелен линялый коврик, а на журнальном столике стояла вазочка с козинаками. В дальнем конце первого этажа виднелись газовая плита и раковина – гостиная служила еще и кухней. Пока Каос расхаживал туда-сюда, неспешно пожевывая козинаки и разглядывая стены, хозяин успел вернуться, как и было обещано, в штанах. Только теперь индивиды обнялись как следует. – Какими судьбами, бывший учитель? – Есть к тебе дело, Мартабах. Мужчина кивнул и зашлепал босыми ступнями в сторону «кухни». – Чаю? – Чай? Хм. С козинаками пойдет. Вскоре они сидели с дымящимися кружками в руках и тянули довольно паршивый, но крепкий отвар, который здесь выдавали за чай. Каос неспешно рассказывал своему бывшему воспитаннику о том, что задумал и что ему для этого требовалось. – Звучит неподъемно, – только и вымолвил тот, дослушав. – И безумно. – Да. Прошло время мелких делишек. Среди той прорвы маньяков и безумцев, которыми я начал себя окружать, мне нужен кто-то, на кого можно положиться, кто-то, кто не ударит в спину лишь оттого, что у него вдруг левая пятка зачешется. Я могу на тебя положиться? Темноглазый задумчиво покатал кружку меж ладоней, прежде чем взглянуть на халла и ответить: – По некоторым объективным причинам я не очень верю в твой успех. Тебе это не по плечу. Это никому не по плечу. К тому же у меня есть обязанности в Лабиринте, помнишь? Я – Танатос. – Они обойдутся и без тебя какое-то время, уверен. К тому же, когда я преуспею, все это уже не будет иметь значения. – Не преуспеешь. – Поспорим? – Каос вытянул из-под плаща длинный блестящий цилиндр. – Это механизм парадоксов, который я получил от Эниторико Скуамо. Представь, что может сделать знающий при помощи этой игрушки. Темные глаза безразлично уставились на техноартефакт. – Твои шансы на успех мизерно возросли. – Как же трудно тебя убедить, – покачал головой халл.
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!