«Рыкун так грозно верещал, что он испугался и убежал. И теперь на открытом месте и тут его больше нет». «Надо проверить», — пришла мне ответная мысль, и маленький боец рванул в сторону той опушки. Подбежав к ней, он опасливо выглянул из-за дерева и снова принюхался. Тёмный фон и аура опасности, раньше плотно окружающие эту поляну, уже практически исчезли. «Хныга ушёл?» Удивлению маленького зверька не было предела, такая растерянность читалась на его мордочке. «Да», — подтвердил я его слова. И тут я впервые уверился в практической сметке маленького лесного хищника. «Надо идти дальше. Пока тут ещё нет хозяина. Взять это место себе» — так упрощённо интерпретировал я тот поток верещания, что издавал Рыкун. И, не останавливаясь, зверёк ринулся на поляну, уже совершенно ничего не боясь. Только слышался его довольный писк: «Хорошо. Тут ещё никого не было. Сейчас помечу территорию. Посплю и пойду проверять дальше. Детёныш, охраняй. Не ходи далеко. Если опасность — беги к норе». Обежав опушку и прилегающие к ней территории несколько раз, Рыкун выбрался на середину поляны. «Рыкун хорошо», — слышалась его мысль. И лучащийся довольством комочек меха гордо прошествовал мимо меня. Гордость за прогнанного хныгу так и сквозила в каждом его маленьком шаге. «Иди отдыхай. Я присмотрю», — подумал я ему вслед и ещё раз оглядел окрестности. Не заметив поблизости ничего интересного, я решил вернуться к озеру и немного прибраться там. Да и оставленными вещами не стоило разбрасываться, ведь это те немногие сокровища, что теперь были у меня. Подойдя к озеру, я заметил, как растворяется в воде случайно попавшая туда требуха одной из рыбин, и мутная вода озера приобретает свою былую кристальную чистоту. «Так вот почему в нём нет никакого мусора, — сообразил я о ещё одном свойстве озера. — Но тогда почему я смог спокойно пролежать там и достаточно долго? Непонятно». Решив не заморачиваться этой проблемой, я приступил к уборке берега. Незачем сюда привлекать лишнее внимание, да и загаживать его не хотелось, тем более такая утилизационная система под боком. Я хотел уже было отнести оставленный мной мусор и остатки рыбы на тот край озера, что переходил в небольшой ручеёк, как почувствовал чужую мысль: «Дай». Обернувшись, я заметил светящиеся глаза какого-то странного существа, похожего на небольшого ленивца, чья структура в энергетическом диапазоне тяготела к зелёно-оранжевому цвету, но была таким же плотным переплетением энергетических линий, как и моя собственная. Особенную плотность узлов его структура приобретала в области головы и верхней половины живота. Интересно то, что в районе второго узла наблюдался такой же равномерный шар энергий, где происходило её преобразование и накопление, очень похожий на мой. Только в несколько раз меньше того, что я мог наблюдать у себя, и был он не белого, а светло-зелёного цвета. «Смотри-ка, очень похоже, что около сердца и у этого животного есть некоторый накопитель энергии, а про голову я могу сказать только то, что и там достаточно сложная структура», — отметил я, рассматривая существо. Но главное, что я понял, — оно должно обладать какими-то способностями, основанными на наличии у него внутренней энергетической структуры. От него совершенно не веяло опасностью или какой-то угрозой, даже больше, создавалось впечатление, что это чей-то домашний питомец, такой он был ухоженный, аккуратный и одновременно потерянный. Так как требуха мне совершенно не была нужна, я выбрал её всю из получившейся кучи мусора и, стараясь не делать резких движений, положил на поверхность ветви дерева, а затем отошёл на несколько шагов. Зверь осторожно сделал несколько шагов по направлению к остаткам рыбы и замер, не дойдя до неё буквально пары сантиметров. «Опасность», — загорелась мысль у меня в голове, а зверь уставился куда-то у меня за спину. Я ещё ничего не чувствовал, но, обернувшись, заметил, что по направлению от края дерева в мою сторону по поверхности ветки стелется какой-то туман. Ничего не понимая, я постарался разглядеть хоть что-то сквозь его непроницаемую пелену, но этот туман буквально скрадывал любой участок поверхности, по которой проходил. И он не был похож на обычного предвестника утра. Его серая пелена клубилась какими-то жуткими и будто живущими своей жизнью завихрениями. И вдруг я почувствовал, что опасность представляет не сам туман, а то, что находится внутри его. И это непонятное что-то сейчас учуяло меня. Вглядываясь в туман и стараясь понять, что же скрывается за его пеленой, я стал усиливать свою способность видеть энергии, здраво рассудив, что только она сможет мне хоть как-то помочь. Уже практически выйдя на самый максимум, я разглядел серые неживые нити и порядка десятка непонятных узлов среди них. Именно от них исходила опасность. И тут, когда я определился со своими потенциальными противниками и опасными врагами, произошло странное. Я осознал, что нужно поразить не сами сплетения узлов и серых нитей, видимые в тумане, а как бы загоревшиеся и подсветившиеся внутренним светом более мелкие точки узелков в каждом из них. Но понял я и другое: нельзя не то что входить в зону действия тумана, но даже подходить к нему ближе чем на несколько шагов. И тогда, уже не особо раздумывая, я вытащил из кармана куртки подобранные мной огненного цвета агаты со странными ударными свойствами. Мне просто нужно было бросить первый камень в ближайшую цель, и моя рука пошла по какой-то странной и несколько необычной вращательной траектории. Не помню, как в детстве у меня получалось кидать камни из пращи, но сейчас камень, по моему субъективному мнению, вылетел ничуть не хуже. А уж удар был точно гораздо впечатлительнее. Раздался такой грохот, что уши у меня заложило не хуже, чем от рыка моего маленького приятеля. Посмотрев в направлении приближающегося тумана, я заметил, что он значительно ускорил своё движение. Правда, и непонятных структур стало на одну меньше. Изготовившись, я швырнул второй камень. Раздался повторный грохот. Убедившись в успехе броска, я, уже не останавливаясь, стал отправлять камни в направлении видимых структур. У меня осталось всего два камня, когда погасла последняя моя цель в сером тумане. И именно в этот момент раздался оглушающий рёв со стороны края дерева, и туман стал стремительно отступать. Стараясь рассмотреть, что же это было такое, я хотел направиться следом, но в голове прозвучало: «Стой. Нельзя. Опасность». Обернувшись, я заметил, что странный зверёк, предупредивший меня, сейчас спокойненько сидит и уминает требуху. «Видимо, и правда опасность миновала здесь, а вот туда ходить нельзя», — подумал я, восприняв предостережение Ленивца. Но внезапно почувствовал сильнейшее давление на голову и увидел, как от леса в мою сторону тянется какое-то непонятное серое щупальце. Его структуру из-за боли в голове разглядеть у меня практически не получалось, но, собрав все свои силы и сосредоточившись, я смог выделить нужную мне точку в сплетении еле видимых нитей и метнул самый большой свой камень в неё. Рёв, какой после этого был издан, свалил меня наземь, но зато я теперь прекрасно видел это странное существо, похожее на сухопутного осьминога, только очень уж большого размера. «А что я хотел? На таких древесных-то гигантах и животные могут быть достаточно большие», — сделал я зарубку себе на память. После того как камень влетел в подставленное под удар щупальце, все внешние структуры существа развалились, туман, окружающий его, окончательно исчез, а само оно поспешно понеслось к краю дерева. «Надо убить», — пришла запоздалая мысль, и я понял, что Ленивец прав, такого соседа оставлять рядом нельзя, а потому бросился следом за удирающим осьминогом. Но я не успел, вернее, успел, но к самой развязке. Первой до этого туманного монстра добралась какая-то фиолетовая змея со странной шипованной головой и раздвоенной второй половиной тела, метнувшаяся на него откуда-то сверху. Справилась она с ним в мгновение ока. Непонятно, правда, что она сделала, но осьминог буквально через секунду уже лежал мёртвый, в этом я был полностью уверен. И змее он, похоже, был совершенно не нужен. Она, сделав круг вокруг него, поползла в мою сторону, как-то необычно плавно перебирая своим раздвоенным телом. Я уже собрался бежать, как и ранее советовал мне Рыкун, вспомнив его последнее напутствие… «Почему это такая здравая мысль не пришла мне в голову раньше?» — удивленно подумал я. …Но не успел. Змея сначала свернулась в некое подобие пружины, а потом, резко распрямившись, метнулась в мою сторону длинным и стремительным прыжком-полётом. При этом её раздвоенный хвост расправился и превратился в подобие крыльев, позволяющих змее парить над поверхностью. Я сделал шаг в сторону от этого необычного и странного летящего на меня змея, плавно выхватил Клык на одном непрерывном и каком-то тягучем движении и в точно выверенный момент рубанул змею где-то позади головы, точно там, где почувствовал средоточие её жизни, в самое уязвимое место. В этот момент окружающая жизнь нагнала меня, и я услышал щебет каких-то птиц, падение пролетевшего мимо меня тела и осознал, что те движения, совершённые мной, уложились всего в несколько долей секунды. И самое главное, я проделал всё это так быстро, на таком автомате и с таким точным расчётом, что сам себе поразился: «Не может такого быть». Но, посмотрев под ноги, сказал: — Хотя — нет, может. И тут ко мне пришла мысль выглянувшего из-за моей левой ноги Ленивца: «Хорошая еда». И он обошёл вокруг лежащей на коре змеюки. Я тоже последовал его примеру и обошёл эту лесную рептилию. Правда, рептилия ли это, ещё оставалось под вопросом, летающих змей я, если честно, не видел. Большая и толстая при жизни, сейчас она представляла собой огромную распластавшуюся тряпку. Что меня очень заинтересовало, так это её шкура, на вид прочная и эластичная. «Хорошо бы её снять и хоть как-то выделать. Много на что тогда можно будет использовать полученный материал. Да и с едой Ленивец прав. Вроде не чувствую того, что она для меня как-то опасна». Обдумав всё таким образом, я пока оставил змею здесь и пошёл посмотреть на того осьминога. Едва подойдя к нему, я заметил сильнейший энергетический фон тёмно-серого цвета, того же, что был и у тумана, наступавшего на меня. Исходил он от пластин, расположенных вокруг туловища этого небольшого монстра. Рассмотрев их получше, я понял, что они покрыты небольшими шипами, которые и создают этот фон. Я насчитал девятнадцать пластин, правда, две из них были треснуты посередине, а одна полностью разбита в мелкую крошку. Свойства этих костяных штуковин были не очень понятны, но, сопоставив их с количеством бросков, сделанных мной у озера, я понял, что попадал именно в эти места и раздробленная пластина, скорее всего, последняя, та, в которую я запустил самый большой камень. На что их можно использовать, я сразу не придумал, но про костяные доспехи когда-то слышал, и почему-то именно эта идея засела у меня в голове. Больше с этого странного животного, или не животного, мне снимать ничего не хотелось. Было какое-то гадостное ощущение от мысли, что придётся прикасаться к нему. Но конкретно пластины никаких негативных чувств не вызывали, поэтому, переборов себя, я сел на корточки и стал аккуратно вырезать их из туши. Потратив на это около часа, я сложил их одна на другую и понёс в сторону озерца. Подойдя к нему, я увидел, что из него пьёт воду какая-то большая птица, которая, заметив меня, подняла голову, встряхнулась, что-то проклокотала, расправила крылья и улетела, оставив на берегу достаточно большое, отливающее зеленью перо с лёгким голубым энергетическим фоном. Я решил не мусорить около озера и спустился немного вниз по вытекающему из него ручью, вспомнив удобное место, как раз у найденного недавно порожка, и обосновался там. В этом месте была небольшая удобная заводь, в которую я и сгрузил все пластины, оставив их промываться под проточной водой. Помывшись сам и постирав испачкавшуюся одежду, я натянул её влажную на себя и вспомнил, что ещё хотел заняться змеёй, и, тяжело вздохнув, потопал за ползуче-летучим лесным монстром. — Зря только мылся. Сейчас опять весь измажусь, — бурчал я себе под нос, бредя за вторым своим охотничьим трофеем. Ленивца я обнаружил тут же, он сидел у шипастой головы змеи. Увидев меня, он встал, подошёл ко мне и сообщил: «Охранял еду. Никто не приходил». «Молодец, — похвалил я его и подумал: — А чего он, собственно, мне помогает?» «Ты как хозяин», — пришла ответная мысль. «Кто твой хозяин?» — постарался выяснить я. «Ты» — такой простой ответ и никакого понимания, почему это я. Было у меня подозрение, что всё это, может, как-то связано с бывшим владельцем пояса, плаща и кинжала, и поэтому я спросил: