На следующее утро Варька вернула мою машину, и это явилось единственным событием, заслуживающим внимание. Еще три дня оказались ничем не примечательными. Я то и дело ловила себя на мысли, что чего-то жду. Благих перемен в своей судьбе? Увлекательного приключения? Ожидание раздражало, не ожидание даже, а моя подспудная вера, что должно что-то произойти. Некое событие. Бывали случаи, когда люди всю жизнь чего-то ждали. И совершенно напрасно. Надеюсь, я не из их числа. «Займись делом», – ворчала я каждый вечер и каждое утро и продолжала двигаться по накатанной колее, самой себе так и не ответив на вопрос: чего жду? Чего вообще хочу от этой жизни? Вопрос, как известно, философский, и на нем многие обламывали зубы, чего ж говорить о молодой девушке со средними мыслительными способностями. История с гуру еще несколько дней занимала меня, изрядно подогреваемая болтовней Варвары о «предсказании», но потом даже Пантелеевне все это надоело. Странная история (а как ее еще назвать?) стремительно становилась прошлым, вызвав легкую досаду и разочарование: в глубине души я, конечно, рассчитывала на приключение, даже когда в сердцах назвала гуру шарлатаном. Прошел примерно месяц после того памятного вечера. Деньги таяли, я начала подыскивать работу, но без особого рвения. Очередное собеседование закончилось довольно поздно, домой я возвращалась пешком, экономя на бензине, предстоящая офисная жизнь вызывала стойкое неприятие, и я надеялась еще пару недель продержаться на плаву. Собеседование прошло успешно, молодой человек, потратив на меня больше часа, остался доволен, обещал позвонить в ближайшие дни, что меня вопреки всякой логике вовсе не порадовало. Я-то мечтала валять дурака до осени, хотя здравый смысл все-таки заставлял шевелиться и работу искать. «Последние свободные деньки», – со вздохом подумала я, поднимаясь на свой этаж, достала ключи из сумки и уже собралась открыть замок, когда заметила клочок картона, торчащий из двери на уровне моих глаз. Соседи, бывало, оповещали таким способом, что пришла моя очередь мыть полы на лестничной клетке, но обычно использовали бумагу. Я потянула за краешек картон, и тут выяснилось: это вовсе не послание от соседей. В руках у меня была игральная карта. Дама червей. Я не сильна в картах, но масти, конечно, знала. Помнится, в летнем лагере мы с азартом резались в дурака. С полминуты я разглядывала карту, совершенно обычную, кстати. Никакой информации. Дама загадочно улыбалась, точно Мона Лиза на портрете, и не желала намекнуть, кой черт ей понадобилось торчать в моей двери. «Дети, – решила я. – Затеяли какую-нибудь игру». Лишь после этого я перевернула карту, уверенная, что и там ничего интересного не обнаружу. Черным фломастером через всю карту шла надпись: «Сегодня в полночь. Невская, 23–4». – Дети, – на сей раз вслух повторила я и добавила с ухмылкой: – Развлекаются. Открыла дверь, вошла в квартиру, бросила сумку в прихожей и потопала в кухню, с намерением отправить карту в мусорное ведро. Однако вместо этого поставила ее на холодильник, прислонив к вазочке с одинокой розой. Села на табурет. Дама червей насмешливо посматривала на меня, а я на нее. Мысль о детях теперь не казалась особенно удачной. «Только без фантазий», – попробовала я призвать себя к порядку. Заглянула в прихожую, достала из сумки планшет и набрала адрес. Через мгновение выяснилось: по адресу Невская, 23, находился цирк. – Точно, дети, – со вздохом вернулась я к первоначальной версии. В любом случае, в полночь цирк уже закрыт. С планшетом в руках я устроилась за столом в кухне и забила в поисковую строку «дама червей». Тут же получила кучу ссылок с объяснениями, по большей части совершенно бесполезными. Какое отношение цирк имеет к даме червей, а она ко мне? Внезапно разозлившись, я вновь решила выбросить карту в мусорное ведро, но вместо этого лишь положила изображением вниз, так и оставив на холодильнике. Выглянула в окно. Дети во дворе вели себя как обычно. А как им еще себя вести? Дети легко забывают недавнюю игру, затеяв новую. На то и дети. Вот тут следовало бы угомониться. Забыть о картах, поужинать, посмотреть телевизор или заняться еще чем-то таким же бесполезным и приятным… Вместо этого я вышла на лестничную клетку и обследовала двери двух соседних квартир. Ни карт, ни записок. Двери как двери. Поднялась этажом выше, а вскоре прочесала все пять этажей. Если это детские забавы, то выбрали они лишь мою квартиру. В самый разгар дурацких изысканий я столкнулась с соседкой, дамой пенсионного возраста, саму себя назначившей главной по подъезду. Обычно встретившись с ней, я торопилась проскользнуть мимо, потому что соседка обожала поболтать на темы, весьма далекие от моих интересов. На сей раз я никуда не спешила и, как следствие, потратила на беседу минут двадцать. Если верить Анне Ивановне, детской активности в подъезде не наблюдалось, и никаких игральных карт гражданами обнаружено не было. Вернувшись к себе, я еще раз повертела карту в руках. Почерк не детский. Буквы ровные, угловатые. Ясное дело, что это дурацкая шутка, но кому вздумалось шутить? Я решила позвонить Варваре и уже взялась за телефонную трубку, но идея тут же была забракована. Подобные шутки точно не в духе Пантелеевны. Сказать по правде, фантазия у нее так себе… Первого апреля она попыталась разыграть меня, но хохотать начала раньше, чем закончила свой рассказ, надо признать, довольно бестолковый. Других претендентов не было. Большинство моих знакомых даже не знали, где я живу. Приглашать их в чужую квартиру я считала неприличным и встречалась обычно в кафе или просто на улице. Устав ломать голову, я все-таки поужинала и завалилась на диван с пультом в руке. Но телевизор не включила. Почерк мужской. Хотя… уж очень аккуратный. Дался мне этот почерк. Шутка признана глупой, а я еще глупее, если трачу на нее столько времени. В тот момент я искренне считала, что тем дело и кончится. Однако ближе к одиннадцати начала то и дело поглядывать на часы, а потом и вовсе подумала: «До цирка на машине минут двадцать – двадцать пять», то есть вполне допускала, что могу туда отправиться. Кстати, а почему бы и нет? Прогулка мне не повредит, делать все равно нечего. Если шутник себя проявит, посмеюсь вместе с ним. А вот если останусь дома, так и не узнаю, кто он. Впрочем, всерьез я не надеялась, что возле цирка меня и вправду кто-то ждет. Прокачусь, осмотрюсь и вернусь домой. Следуя этому плану, я спустилась во двор, где стояла моя машина, но прежде, чем завести мотор, внимательно огляделась. Двор тонул в темноте, ни одной души поблизости не обреталось. Детишки покинули двор еще час назад, вслед за ними удалились старушки, отдыхавшие на скамейках после дневной жары. Город понемногу отходил ко сну, завтра как-никак рабочий день. Свернув на светофоре, я увидела здание цирка. Огни рекламы вспыхивали на фасаде. «Новая программа», – прочитала я и вновь свернула на небольшую парковку справа от здания. Площадка перед входом была ярко освещена, аллея по соседству тоже, одну из скамеек заняла молодежь, четверо парней и две девушки. Никого из них я раньше не видела. Выйдя из машины, немного прошлась по аллее, на мое появление молодежь никак не отреагировала, скорее всего, меня попросту не заметили. Время позднее, но ничего скверного я не опасалась, район спокойный, пространство вокруг отлично просматривается. Мимо как раз проехала полицейская машина. – Ну вот, я здесь, и что дальше? – проворчала я с легким разочарованием. Возвращаться ни с чем очень не хотелось, но торжественной встречи, похоже, ожидать не приходится. И тут взгляд мой уперся в дверь, точнее, в табличку, что была над дверью: «Выход № 3». Если есть № 3, вполне возможно, есть и № 4. Заметно ускорившись, я поравнялась с еще одной дверью, табличка над ней сообщала, что это как раз четвертый выход. Повертев головой и никого так и не обнаружив, я потянулась к дверной ручке, уверенная, что дверь заперта. Однако она легко открылась. Лампочка впереди освещала довольно узкий коридор. – Эй, – позвала я. В ответ тишина. Я немного постояла, не зная, что делать. Громко кашлянула, еще раз сказала «эй» и вздрогнула от неожиданности, когда передо мной материализовался мужчина. Двигался он абсолютно бесшумно, а одет был во все темное, его лицо точно выплыло из темноты, а я испуганно отступила, и тут же напомнила себе, что я в цирке, здесь есть сторож и ему вряд ли понравится… – Вы, должно быть, карта? – хорошо поставленным голосом, каким обычно говорят конферансье или дворецкие в фильмах, осведомился он. – Что? – растерялась я и машинально нащупала в кармане ветровки даму червей, радуясь, что прихватила ее из дома. – Карта при вас? – посуровел мужчина. – Да, – кивнула я торопливо и достала ее, но мужчина на карту даже не взглянул. – Вам сюда. По гулкому вестибюлю мы направилась к распахнутой настежь двери, которая вела в зал. Вестибюль тонул во мраке, а вот арена впереди была хорошо видна. Сверху падал свет одинокого фонаря, освещая красное ковровое покрытие. Это все, на что я обратила внимание в первый момент. Мужчина кивнул в направлении арены и с достоинством удалился, а я услышала странный звук, то есть в то мгновение любой звук казался странным. На самом деле что-то методично постукивало. Я прошла по проходу, разделяющему зрительские кресла, и теперь могла видеть всю арену. Она вовсе не была пуста. На бархатном ограждении, вытянув длинные ноги, сидел молодой мужчина, держа на коленях раскрытый ноутбук, и что-то печатал с фантастической быстротой. Услышав мои шаги, он повернулся, а я застыла в проходе, разглядывая его. На вид не больше двадцати шести лет, симпатичное лицо, глаза, должно быть, светлые. Точно у серфера, выцветшие волосы падали на лоб. Он улыбнулся, и на правой щеке появилась ямочка, делая его улыбку очаровательно мальчишеской. Если карту прислал он, я совсем не против знакомства. – Привет, – сказал блондин и помахал мне рукой. Только я собралась ответить, как из темного прохода на арену выступил еще один мужчина. Высокий, широкоплечий, в джинсах и темной футболке с длинными рукавами. Волосы коротко стрижены, на шее я заметила наколку, кажется, иероглифы. В руках он держал теннисный мяч, которым с силой ударил о пол и тут же ловко поймал. Таким образом, он развлекался уже несколько минут, именно звук от удара мяча я и слышала. – Вот это сюрприз, – засмеялся стриженый, обращаясь ко мне, в голосе чувствовалась насмешка. Он вновь поймал мяч, приблизился и спросил, на сей раз не скрывая ухмылки: – Кто ты, прекрасное дитя? – А вы кто? – задала я встречный вопрос, приглядываясь к мужчине. Был он лет на пять старше блондина, суровое лицо с тяжелым подбородком. Характер, надо полагать, тоже нелегкий, хотя сейчас мужчина старательно улыбался, но улыбка на его физиономии выглядела скорее неуместной. – Хороший вопрос, – засмеялся он и повернулся к блондину. – Девушка хочет знать, кто мы. Блондин закрыл ноутбук и, положив его на ограждение, поднялся и спросил серьезно: – Ты получила карту? – Да. – Я достала из кармана даму червей и поспешно протянула ему, точно боялась, что он не поверит в мои слова. Блондин кивнул, мельком взглянул на карту, а стриженый вновь засмеялся. Правда, продолжалось это совсем недолго. – И на кой черт нам дамочка? – покачав головой, спросил он. – Я тебя предупреждал, он спятил. – Не болтай ерунды, – поморщился блондин. – По-твоему, это ерунда? – развел стриженый руками. – Один этот цирк чего стоит. А теперь еще и девчонка. Говорю, он спятил. – Давай дождемся объяснений, – миролюбиво предложил блондин. – Когда это он обременял себя объяснениями? – Эй, – не выдержала я, заподозрив, что про меня попросту забыли. – Кто вы такие? Блондин достал из кармана клетчатой рубашки карту и показал мне. Бубновый валет. Хохотнув, стриженый сунул руку в задний карман джинсов и тоже достал карту. Король крестей. – И что это объясняет? – спросила я, раздвинув рот до ушей. – За объяснениями не к нам, – продолжил веселиться стриженый. – Вот сейчас появится… между прочим, уже пять минут первого. Обычно он не опаздывает. – Он – это кто? – перебила я. – Тот, кто разослал приглашения, – пожал плечами блондин. – Кстати, а почему мы в цирке? Это что-нибудь значит? – проявила я интерес. – Уверен – ничего, – ответил стриженый. – Он просто выпендрежник. Решил покрасоваться перед девушкой. – Мужчина повернулся к блондину. – А она красотка, ты заметил? – И продолжил, вновь обращаясь к нам обоим: – Директор цирка наверняка приятель нашего затейника, так что все просто… Хотя о чем это я? «Просто» – совсем не подходящее слово для нашего дорогого друга, лично я всегда восхищаюсь его безудержной фантазией. – Это потому, что у тебя ее нет совсем, – засмеялся блондин, а я решила, что пора вставить слово, иначе про меня опять забудут. – Валет, дама, король, а тот, о ком вы говорите, должно быть, туз? – Джокер, – услышала я громкий голос. – Я предпочитаю эту карту. Я резко повернулась и в нескольких шагах от себя увидела мужчину, он шел по проходу. Занятые разговором, мы не сразу заметили его. Мне в жизни не приходилось видеть подобных типов, разве что в кино. Из троицы он был самым старшим, хотя его возраст определить я затруднялась. Может, тридцать, а может, и больше. По сравнению со здоровяком в футболке он казался выше и стройнее, хотя когда они встали рядом, выяснилось, что они примерно одного роста. Длинные до плеч волосы, угольно-черные, блестящие, на концах завивались кольцами. Он зачесывал их назад и время от времени проводил по ним рукой, точно отбрасывал со лба, позднее я поняла: так он обычно поступал, размышляя о чем-то. Глаза его казались еще темнее волос, два бездонных омута, состоявших из одного лишь зрачка, на самом деле они были синими и цвет их менялся от насыщенной голубизны до темно-кобальтового с фиолетовым оттенком. Он носил очки прямоугольной формы без оправы, которые придавали ему вид менеджера какой-нибудь крупной компании, чем зачастую сбивал с толку людей, плохо его знавших. В отличие от своих приятелей он был в темном костюме и белоснежной рубашке с запонками, украшенными черным камнем. На ногах лакированные туфли с острыми носами. – Ну наконец-то, – буркнул стриженый, поворачиваясь на его голос. – Извините за опоздание, – мужчина слегка поклонился. – Итак, все в сборе. – Не хотите объяснить, что здесь происходит? – сердито спросила я, слегка обалдев от такой красоты. – Пока ничего, – с некоторым удивлением ответил вновь прибывший и продолжил: – Господа, для нас есть работа. – Хорошая новость, – хмыкнул стриженый. – Я уже вторую неделю на мели. – Серьезно? – блондин смотрел на него с интересом. – Можно узнать, куда ты дел свою долю? – Деньги нужны для того, чтобы их тратить… – Об этом я и сам знаю. Но спустить за три месяца… – Не увлекайтесь, господа, – хлопнул в ладоши Джокер. – Поговорим о деле. Надеюсь, вы обратили внимание на нашу гостью. Кузнецова Елена Яковлевна. – Вот-вот, – тут же влез стриженый. – Я уже пять минут ломаю голову, зачем тебе понадобилась девчонка. На проститутку не похожа… – Не обращайте внимания на его грубость, – вздохнул Джокер, обращаясь ко мне. – Он Воин, а не дипломат. Блондин подошел, протянул руку и представился: – Дмитрий Соколов. – Очень приятно, – брякнула я, а он улыбнулся. Джокер руки не протянул, церемонно поклонился: – Максимильян Бергман к вашим услугам, дорогая.