— Джиа… — резкий голос пронзил меня насквозь, — я не могу ничего поделать с этим прямо сейчас. Понимаешь? Я хотел бы быть более сильным ради тебя, но сейчас не могу… Слезы подступили к моим глазам. — Чем я могу помочь? Пожалуйста, ответь, — попросила я. — Сделаю все, что скажешь. Снова и снова он проводил пальцами по волосам. Я старалась не думать, где эти пальцы были сегодня ночью. — Ничего, Джиа, — наконец произнес он. — Ты ничего не сможешь изменить. Мне просто нужно время. — Время для чего? Есть ли вообще какое-то решение? — Не знаю. Я уже сказал… просто не могу… Меня тянуло спросить, где он был прошлой ночью и кто эта женщина, но я сдержалась. Хотя желание узнать разрывало меня изнутри. Ни место, ни время не подходили для того, чтобы добавлять драмы в эту и без того дерьмовую ситуацию. Раш испытывал боль, а это было важней, чем моя ревность. — Раш, мне так же больно, как и тебе. — Знаю. И хотел бы быть рядом. Знаю, что для тебя тоже это непросто. Но, Джиа, сейчас я готов убивать… Мне трудно сдерживать ярость, поэтому лучше… Голос вдруг оборвался. Я не могла разглядеть ясно, но было видно, что его плечи дрожат. Готова поклясться, что Раш плакал. Сердце разорвалось на куски. Всем существом я любила этого мужчину. Видеть его рыдающим, не иметь возможности помочь, да еще быть причиной его слез — это было выше моих сил. Боясь, что прикосновением сделаю только хуже, я отказалась от желания приблизиться и принести ему еще бо́льшую боль. Разбив долгое молчание, когда я слышала только его дыхание, Раш наконец произнес: — Не могу говорить обо всем этом, пока мозги не встанут на место. — Хорошо. — Я вытерла глаза. Подошла к столу и положила деньги. Сцепив пальцы, еще раз удержалась от желания подойти к нему. Вернулась к двери, но задержалась. Следующие слова Раша застали меня врасплох. — Мне необходимо на некоторое время уехать из города. Сердце подпрыгнуло. Он уезжает?! — Уехать? — переспросила я. — Да. — Куда? — Еще не знаю… Куда-нибудь, чтобы прочистить мозги. Оставлю Дуба присматривать за «Высоткой». — Мы будем на связи? — Не беспокойся обо мне. Береги себя… и малыша. Должна ли я пробивать эту стену дальше? Нутром я чувствовала, что его ничто не сможет остановить, что разговорами сейчас делу не поможешь. Не хотела толкать его к краю. И я решила оставить Раша в покое. Сердце подсказывало, что я должна отпустить его. Глава 7 Раш Все давно разошлись, а я еще торчал в своем кабинете в полной темноте. Я был благодарен Джии за то, что она послушалась меня и ушла. Я правда не мог находиться сейчас рядом с ней. Я все еще любил эту девочку. Ни на секунду не переставал. Просто не мог справиться с обуревавшими чувствами, не мог высказать свою боль. И уж конечно, в таком состоянии не мог принять никакого решения. По правде говоря, представления не имел, куда двинуться дальше. С одной стороны, не могло быть и речи, чтобы бросить Джию, с другой — я никогда не буду в состоянии принять вещи такими, какие они есть сейчас. Одно дело принять ребенка как своего, когда его настоящий отец просто безликий, безымянный фантом. Другое — знать, что его папаша — твой собственный брат и по совместительству самый большой враг. Меня бесило, что я не могу остаться и сразу разобраться во всем. Раньше я никогда не бежал от проблем. Но сейчас, похоже, выхода не было. Слишком большая ярость душила меня, не давала оставаться рядом с Джией. И надо было как можно дальше держаться от Эллиота, а то мне ничего не стоило прикончить его. Было далеко за полночь, когда я заставил себя подняться с кресла и поплелся на парковку. План был таков: немного поспать, потом упаковать дорожную сумку и поехать, куда ветер подует. На полпути домой зазвонил телефон. Подумал, это Джиа проверяет, что со мной. Но это была не она. Никак не ожидал увидеть на экране это имя. Бет. Бет? Бет была лучшей подругой детства, пока я все не разрушил, переспав с ней. После ее переезда в Аризону мы время от времени общались, но почему она звонит мне сейчас, ночью? Очень странно. Я взял трубку. — Бет? — Хит. Прости, что звоню так поздно. — Что случилось? После долгой паузы она произнесла: — Мой папа. Хит… он сегодня умер. Это случилось вечером. После ужина он упал перед телевизором. Обширный инфаркт. Обзваниваю всех друзей и членов семьи. — Ох, боже мой! — Я тут же свернул на грунтовую дорогу и схватился за голову. — Ты в порядке? — Мы все глубоко потрясены. Думаю, я еще в шоке. Все произошло так быстро… — Как мама? — Разбита. Пэт, папа Бетти, и мне был как отец. Мой мир был разрушен, но, видно, не полностью: нашлось местечко, которое требовалось добить. — Черт, Бет? Даже не знаю, что сказать. Сочувствую тебе. — Подумала, что ты захочешь знать. Вы были так близки какое-то время. Уверена, он бы хотел, чтобы я связалась с тобой. — Хотел бы сейчас найти правильные слова. Но никакие слова тут не помогут. — Услышать твой голос — уже помощь. — Она заплакала в трубку. — Когда похороны? — Еще не думали. В ближайшие несколько дней, наверное. И тут я перестал задаваться вопросом, куда ехать. Путь лежал в Аризону. Было так странно видеть похоронное бюро и лежащего в гробу Пэта Херли. Мы не виделись уже несколько лет, но поддерживали связь, особенно во время отпуска. Теперь я испытывал чувство вины за то, что мы общались так мало. Пока живу, не перестану жалеть, что звонил ему слишком редко. Ребенок, растущий без отца, больше ценит внимание взрослых мужчин. Я бы даже сказал — жаждет. Пэт знал, что мне нужен наставник, и во многом заменил отца.