Тут Тэли наклонилась ко мне. — Если согласишься, завтра же поставлю этот проект в Большую пятерку. — Это несерьезно… — Я напряглась. — Я на полном серьезе. Подумай о перспективах. Мы можем прорекламировать книгу как «основанную на реальной истории». Народ скушает за милую душу. — Не думаю, что смогу. Слишком все близко… — В этом-то все и дело. — Она рассмеялась. — Подумай, как легко польются у тебя слова. — Знаю… но имею в виду… это слишком для меня. Хотя, конечно, мой мандраж подтолкнул работу над последним материалом. Что неплохо. — Ну конечно, это же очевидно. Эмоции в последних нескольких разделах — в тех главах, где они были выплеснуты, — именно то, что я искала. Должна сказать… я очень ими довольна. Если сравнить с началом лета, когда ты не знала, что делать с персонажами, как продолжить книгу… это небо и земля. Тэли отхлебнула глоток кофе и вздохнула. — Боже, хочу, чтобы ты положила на бумагу свои летние переживания. Думаю, получится великолепная история. Я была вынуждена обороняться. — Некоторые вещи священны, Тэли. Не могу эксплуатировать наши отношения с Рашем. Ты ведь сможешь это понять. Похоже, Тэли немного смутилась и даже пожалела о своем предложении. — Знаешь что? Ты полностью права. Просто я немного возбудилась. Это жизнь. Твоя жизнь. Не книга. Я понимаю. — Все в порядке. — Я немного поиграла соломинкой. — Я бы не сказала, что Раш совсем не присутствует в моей книге. У Тэли загорелись глаза. — Как я понимаю, он вдохновил тебя на горячие страницы? Мое лицо вспыхнуло. Неужели я стесняюсь? Кажется, женщину, беременную от брата своего бойфренда, ничто уже не должно смущать. Был прекрасный, солнечный, хотя и прохладный день на Манхэттене. После ланча с Тэли я прогуливалась по Мэдисон-авеню и вдруг наткнулась на фотостудию. На витрине красовались огромные портреты очаровательных младенцев, яркими красками и животными мотивами очень напоминающие Анну Геддес. Там же были фото женщин в положении. Внимание привлекло одно черно-белое изображение, на котором глубоко беременная красавица завернулась в белую простыню, наполовину выставив огромный живот. У нее были длинные волнистые волосы. Женщина была великолепна. Решила зайти и посмотреть, что за место. Наверное, это играли гормоны, но я не могла пропустить ничего, связанного с младенцами. — Чем могу помочь? — спросил женский голос. — Ой, нет, просто смотрю. У вас потрясающая студия. Портреты на витрине просто затянули меня сюда. Захотелось посмотреть еще. — Вы в положении? — А что, похоже? — Нет. Привычка всем задавать такой вопрос. Я улыбнулась. — Если честно, так оно и есть. Женщина присмотрелась. — А-а… теперь вижу. Пожав плечами, я погладила живот. — Ну да, думаю, уже не скрыть. — Хотите фотосессию? Вопрос застал меня врасплох. — Ох, даже не знаю. Не думаю, что готова к этому. — Что ж, у меня запись на шесть месяцев вперед. Поэтому можете записаться, а когда подойдет время, решите. — Да что вы! Запись так далеко вперед? — Да, — горделиво улыбнулась она. — К счастью, на меня большой спрос. — Прекрасно понимаю почему. Вы очень талантливы. Вот эта, с бабочками, совершенно изумительна. Да они все прекрасны. Не смогла бы выбрать какую-то одну. Взгляд остановился на малыше с крыльями. Мгновенно вспомнились крылатые женщины Раша. Какой же он сложный и удивительный… — Осмотритесь, — сказала фотохудожница, возвращаясь к стойке, чтобы дать мне больший обзор. Я не отрываясь рассматривала окружавшие меня детские, похожие на херувимов личики. Мысль о том, что малыш может быть похож на Эллиота с его светлыми кудрями и ухмылкой маньяка, молнией пронеслась в голове. Но я была уверена, что никогда не перестану любить своего ребенка. Однако было странно представить его или ее похожей на Эллиота. Не могу вообразить, каково это было бы переносить Рашу. — Не хотите ли взглянуть на расценки… на тот случай, если вас что-то заинтересует? — прервала меня женщина-фотограф. Едва ли я смогу позволить сессию, когда родится ребенок. Но как оценить хорошую фотографию? По сути, ты платишь за воспоминания. Может, забронировать сейчас, а потом как бог даст? — Знаете что, — я встряхнула головой. — Давайте. За отмену бронирования взимается какая-то плата? — Нет. Нам просто нравится, когда нас замечают. Просмотрев несколько разных кейсов, выбрала один по средней цене. Когда я назвала свое имя, чтобы забронировать фотосессию, она вдруг сказала: — Джиа Мирабелли… странно. — Что странно? — Кто-то уже бронировал на это имя. — Художница задумчиво потерла подбородок. — Подождите… вспомнила. Он заказал сеанс для беременной, а потом для младенца. Казалось, он очень влюблен. — Он? — Да. Никогда не забуду этого мужчину. Поразительный. Выглядит довольно опасно, а сердце золотое. Зовут Раш. Она подняла брови. — Случайно не знаете его? Мой пульс участился. — Раш? Он был здесь? — Это ваш парень? Вопрос царапнул мне сердце. Ваш… Потому что больше я не могла ответить «да». И не была уверена, что когда-нибудь смогу вновь назвать его своим. Вдруг все мечты и надежды, какие я таила в себе, хлынули в мое сознание. Раш был бы лучшим на свете отцом. И теперь он не мой. В глазах стали закипать слезы. — Все в порядке? — Мы… мы больше не вместе. — О… простите. Не хотела вас расстроить.