- И я его могу понять, - Рене тоже села за стол, напротив меня, - ты такая хорошенькая, страшно отпускать на работу, где много голодных мужчин. - Которым нет до меня никакого дела, - резюмировала я. - Сама-то веришь, в то, что говоришь? - По крайней мере, мне хочется верить в это. Я так устала от всего, честно. - Моя милая, - Рене заботливо погладила меня по голове, - что с тобой такое? Я думала, ты хорошо отдохнула, набралась сил. Аврора, ты проколола себе ухо? Совсем обезумела? Взгляд Рене упал на мое красное ухо. Я засмеялась, посмотрев на ее ошарашенное лицо. - Это всего лишь пирсинг, - сказала я, переведя дыхание после приступа смеха, - а у тебя такое смешное лицо, будто я сделала на лбу татуировку. - Даже не знала, что в этом месте можно вставить сережку, - она покачала головой. - Теперь знаешь, - хихикнула я. - Несносная девчонка. - Кстати, хотела поделиться с тобой. Ко мне приезжают друзья, я так хочу познакомить их с тобой. - Знаю, твоя мама говорила. - Они так отличаются от всех людей, которых мы с тобой встречаем в городе. Ты увидишь. - Хорошо, дорогая, - Рене поправила свои волосы и снова принялась за готовку. Шампиньоны получились вкусными. Мы с Рене наелись их до обжорства, после устроились на диване, посмотрели старую, но самую любимую экранизацию «Гордость и предубеждение» по книге Джейн Остин. Когда Рене заснула, прижав к себе свои острые коленки, я накрыла ее пледом и вернулась на кухню. Два часа я посвятила своей книге. Мне оставалось дописать последнюю главу и отдать ее на оценку писательнице, с которой мы познакомились благодаря моей работе. Это первый роман, о котором хотелось рассказать. И он с первой и до последней страницы должен был быть обо мне. Странно обнажать перед читателями свою душу, открывать ее совершенно незнакомым людям, но порой это становится необходимостью. Тогда, когда в жизни наступает переломный момент, когда понимаешь, что собственные мысли заводят в тупик. Так и появляется книга, где множество страниц, исписанных одними лишь ощущениями. Однажды я подумала о том, что могу помогать людям. Тем, что пишу. Вдруг у кого-то такая же история, как и у меня? И как минимум, когда он будет читать мою книгу, подумает о том, что не одинок в своих переживаниях. В детстве я написала маленький рассказ, в который вложила все свои переживания. Совершенно случайно мама нашла его и прочитала. И, как мне казалось, с этого дня ее отношение ко мне изменилось. Она стала разговаривать со мной. Долгими вечерами, когда отец задерживался на работе, мы с ней говорили обо всем, и благодаря этому, у меня никогда не было секретов от нее. Это я и называю особой связью, которая соединяет нас за много километров друг от друга. Связь, которая с годами не пропадает. - Алло, - я ответила на телефонный звонок. - Аврора... - голос Гая звучал тревожно. - Что случилось? - Мне придется на две недели уехать в другой город из-за работы. Ничего не могу сделать, чтобы отказаться от этой командировки. - А зачем от нее отказываться? - Я не хочу оставлять тебя наедине с этими парнями. - Ты о ком? - О твоих друзьях из провинции. - Гай... - я глубоко вздохнула, - мы друзья. Они младше меня, намного... нет причины беспокоиться. - Не знаю... - немного помолчав, сказал он. - Что ты не знаешь? - Ты любишь меня? - Да, - искренне сказала я, - ты не веришь мне? - Верю. - Когда уезжаешь? - Через два дня. - Так скоро... - Я приеду завтра к тебе. Поговорим. - Хорошо, родной. Пока. Гай уезжает.... Франц приезжает. Ирония судьбы или нелепая случайность? Я уронила голову на руки, вытянутые на столе. От чего-то неприятная дрожь прошлась по всему телу. Если жизнь бросает мне вызов, я приму его... только не знаю, достойно или же недостойно. В любом случае, во всем этом чувствуется неизбежность... моя неизбежность. Глава 3. - Я уже скучаю... - Гай спрятал лицо в моих волосах, - целых две недели буду чувствовать себя как на ножах. - Почему? - я слабо улыбнулась и провела пальцами по его колючей щеке, - побрился бы хоть, а то твои деловые партнеры не будут воспринимать тебя всерьез. - Ты говоришь глупости, - он перехватил мое запястье, - скажи, что тоже будешь скучать. - Буду. - Мне иногда кажется, что у тебя ледяное сердце, и я все не могу растопить его своей любовью. - Теперь глупости говоришь ты? - Я просто не хочу уезжать. - Посмотри на меня, - я взяла его лицо в ладони, - столько лет я не подводила тебя. И не подведу... - Разочарование врывается в нашу жизнь внезапно и никогда не стучится перед тем, как войти в нее. Я промолчала, потому что внутри себя согласилась с ним. Мы стояли напротив моего дома и уже минут двадцать прощались. Говорили друг другу нежности, но нам обоим казалось, что их не хватит на такой долгий срок, поэтому мы старались растянуть это время. - Только отвечай на все мои звонки. Я знаю твой характер; увлечешься своими друзьями и совсем выпадешь из реальности. - Хорошо, буду спать с телефоном в руке. - Не пропадай допоздна на улице... - Гай, - я нахмурилась, - ты ведешь себя как мой папа. - Как жаль, что твои родители не рядом с тобой. - Мои родители доверяют мне, в отличие от тебя. - Ладно, мне пора, через час самолет. - Напиши, как только взлетишь и приземлишься. - Аврора... - он крепко прижал меня к своему телу, - я приеду, и наша жизнь изменится. - Почему? - у меня в висках застучало так сильно, что я ухватилась за плечи Гая, чтобы не потерять равновесие. - Я приеду и сделаю тебе предложение. Я даже не заметила того, как по моей щеке скатилась слеза, которую Гай тут же вытер своими губами. Он поцеловал мой лоб, долго целовал мои веки и разомкнул объятия. - До встречи, - сказал он и сел в машину. Через окно Гай следил за моей реакцией. Догадываясь об этом, я вдохнула в легкие больше воздуха и улыбнулась ему. Послала воздушный поцелуй. Он показал жестом руки, что поймал его и с блестящими глазами отъехал от моей дрожащей фигуры. Я бежала вверх по ступенькам, еле переводя сбивавшееся дыхание. Бросилась к телефону, как только распахнула дверь квартиры. Мне хотелось немедленно поделиться новостью с мамой. Но как только я нажала на вызов и тихие гудки эхом отозвались возле моего уха, засомневалась. Не знаю, что именно служило причиной моего сомнения, ведь каждую мать обрадовала бы новость о том, что ее дочь скоро выйдет замуж, да еще за такого идеального мужчину как Гай. Я оправдала себя тем, что он еще не сделал мне официального предложения и стоит рассказать родителям, когда у меня на пальце уже будет сиять колечко. Этот вечер оказался для меня не менее напряженным, чем утро и весь прошедший день. Я не могла отвлечься ничем; ни написанием своего романа, ни прочтением другого, ни просмотром фильма, ни разговором с Валери. Я словно сумасшедшая ходила из одной комнаты в другую, отмеряла шагами всю квартиру, всматривалась в потолок, стены, обклеенные светлыми обоями в мелкий цветочек. Когда мои нервы окончательно сдались, я заключила себя в ванной, встала под холодный душ, который привел меня немного в чувства. Гай отправлял любовные сообщения уже из другого города, видимо, его переполняли романтические чувства. Я отвечала на них, ласково и нежно, при этом изо всех сил старалась держать свое сердце в грудной клетке, с каждой секундой казалось, что оно вырвется оттуда и переломает мне все кости. Наконец я заснула, под двумя теплыми одеялами и с телефоном в руке. Наутро выяснилось, что я простудилась. Рене зашла отдать почту и застала меня, совершенно обессиленную, в постели. Она потрогала мой лоб, недовольно поморщилась и пошла за градусником. - Почти 38,9!-она с горечью вынесла вердикт, сидя у моей кровати. -Неудивительно, я чувствую себя в невесомости. Знаешь, так даже спокойнее. - Ну что ты опять такое говоришь! Позвоню лучше твоей матери.