– Лер… – Ромка… Глава 36 Холодно, жарко, снова холодно и опять жарко. В бреду. Проваливаюсь куда-то. Обрывки из прошлого вижу. Соня… мне года четыре, ей четырнадцать. Мы с мамой на Кипре. Папа работает, приедет позже. Мне всего четыре года, но я эту поездку помню хорошо. А может, вспоминаю рассказы Сони и мамы. Они меня называли слоу-слоу. Потому что я ходила медленно. Лениво так. Не спеша. До пляжа. Обратно. Мы жили в недорогом апарт-отеле, совсем рядом с морем, но до хорошего пляжа идти было минуты три. Со мной – пятнадцать. Сонька учила меня плавать. Море я не любила, только бассейн. В этот же отель заехали несколько семей чехов, ну в смысле из Чехии. Мальчишки из футбольной команды. Два брата Михал и Лукаш. Михал – возраста Сони, Лукаш старше. Соня явно обоим нравилась. Вот это я, конечно, не сама помню. Мама рассказывала. Точно. Когда мы фотографии пересматривали. Михал, Миша, постоянно со мной возился. Я просто подходила, прыгала в бассейн, и он мог со мной по полчаса играть. Кажется, вот это я сама помню. Он показывал рожицы смешные, я хохотала. Счастье такое было там. Тогда. Не знаю, почему вспоминаю, может, потому что жарко. Кто-то гладит меня по щеке. Открываю глаза. Ромка. Мой Ромка. – Мышка… ты как? – Хорошо. Хочу сказать, что хорошо, потому что он рядом, но не могу, сил нет. – Спи, малыш, тебе отдыхать надо. – Да. А ты? – Я буду с тобой. Останусь тут. Мне разрешили. Я засыпаю. Мне снится счастье. Море. Соня. Бассейн. Я прыгаю в него, но вместо мальчика-чеха меня ловит мой Тор. И корчит рожицы. И я смеюсь. Интересно, где сейчас Михал? Я знаю, что Соня потом в сети нашла Лукаша. Он даже какое-то время писал ей. Писал, как жаль, что тогда они не успели познакомиться ближе, как жаль, что она в другой стране, могла бы быть великая любовь. Соня мне тогда сказала – для великой любви не преграда другая страна. Это, наверное, так. Я хочу в это верить. Что для великой любви нет преград. Утром мне уже лучше. Я очень прошу меня выписать. Хочу домой. Рома сказал, чтобы я не волновалась по поводу оплаты счета, тут не так все дорого, тем более главный врач – тот, который меня немного напугал вначале своим грозным голосом – дядя Коршуна. Вспоминаю, как Коршун и Селена вломились в туалет. Я видела их, хотя сознание было уже спутанное. Плохо соображала. В голове одна мысль была. Мне нельзя умирать. Потому что если я умру, что будет с мамой? Она не сможет. И отец тоже. Я жить должна ради них. И ради Соньки. Потому что я помню её слова. Хорошо помню. «Живи. На полную катушку. За себя и за того парня, ладно? За меня?» Я буду, Сонечка… буду… Звоню маме, она переживает, расстроена. Узнала обо всем, слава богу, он Ромки и от доктора Товия. Он позвонил папе. – Мамуль, не волнуйся, ну, я сама виновата, надо было дома сидеть. Ничего, все будет хорошо. Не вздумайте отпуск отменять! Мама не знает, что в школе произошло. Но я понимаю, что это пока… Хорошо бы сейчас не начался разбор полетов. Нет, я понимаю, что и Миронова, и её приспешники должны за всё ответить. Но я не хочу сейчас срывать маму. Не хочу всего этого. Ромка со мной. Ночь он проводит в клинике, конечно, не в моей палате, в соседней. Но утром часов в семь уже спешит ко мне. Развлекает, отвлекает. Коршун приезжает позже, после обеда – один, без Селены. Я спрашиваю, как она. Но Стас переводит тему и больше ничего не вспоминает. Хотя мне кажется, у них идёт горячая переписка. Меня решено еще на одну ночь оставить тут. Ромка тоже остается. Я этому рада. Товий Сергеевич заходит, спрашивает, как самочувствие. – Девушка Калерия, скажите мне, пожалуйста, вы же не против, что ваш молодой человек тут остается? И я могу рассчитывать на ваше благоразумие? – Да, конечно, – смущаюсь, говорить о своих чувствах с посторонним странно. – Я хотел его вчера еще домой отправить, а потом Стасик мне рассказал про обстоятельства… В общем, я решил, что чем дальше он сейчас от вашего района, тем лучше. Кое-кто там целее будет. Да и Тор твой глупостей не наделает. До меня доходит, о чем говорит главврач. Точно! Если бы Рома вчера уехал, то… Наверняка он нашел бы и Беляева, и Разумова… и Миронову с Дуней. И это было бы не очень хорошо. Стас привез Роме домашнюю одежду, зарядку и ноутбук. Мы смотрим кино. Сидим на одной кровати, обнявшись. Я сначала боюсь его заразить, но Тор так на меня смотрит. Пневмонию, кстати, не подтвердили. Да и вирус уже почти не беспокоит. Доктор сказала, что всё благодаря стрессу. Организм мой мобилизовал все свои силы. Бывает. Но все-таки надо еще чуть-чуть понаблюдать. Адреналин вещь коварная. Благодаря ему всё может стать лучше на время, а потом… Но я верю, что все будет хорошо. – Лер, если твои сейчас не вернутся, думаю, ты должна пожить у нас. Родители только «за». – Они же у тебя хотели уехать куда-то? – Ну… они могут уехать на Новый год. На пару дней. Анфиса будет заглядывать. – И ночью? – А чем отличается день от ночи? Лер, все всё понимают. Если нам с тобой было бы нужно, мы бы всё сделали у всех на виду средь бела дня. – Я не готова у всех на виду… – Я не то имел… ну… ты поняла. Это всё… просто название. День. Ночь. Можно и днем. Если нужно. – А тебе нужно? – спрашиваю, а саму трясёт. Не знаю, что он ответит и как к этому отнестись. – Мне нужно. Ты сама знаешь, как и когда мне нужно. Опускаю глаза. Бледнею. Мне и стыдно и приятно. Переплетаем пальцы. Он такой… такой настоящий, что мне даже больно… – Ну, к тебе, так к тебе, только… – Что? – Ром, можешь пообещать? – Пообещать? Конечно могу, – он ухмыляется, а мне не до смеха. – Пообещать и выполнить. – Ну… с этим проблемы, Мышка, – смеется, чуть толкая меня плечом, потом обнимая… – поцеловать тебя хочу, и страшно.