Не выгребу снова, и будь готова со мной… – Рома… А если… что если… – Что? – Если это… Конец. Она это хочет сказать? Или? В голове пусто. В душе ураганы чувства. Давай не будем о грустном. Просто давай жить… – Ромка, я так тебя люблю, что мне больно. Понимаешь? Каждую секунду без тебя – больно. Не могу больше. Не могу… Она утыкается мне в грудь. Не дышит. Больно! А мне-то как больно, малыш! А мне? – Лер… осталось немного, чуть-чуть совсем. Скоро весна. Кстати, твой день рождения. – Да. Поднимает голову – тону в пучине морской. Люблю. Не налюбуюсь. Хоть впрок. Понимаю, что хочет спросить. Я сейчас почему-то без слов её понимаю. Приеду ли? Я смотрел график, там все плотно. Но как раз на её день рождения два дня люфт. Хватит долететь, поздравить и обратно. Вымотаюсь, конечно. Но можно же поспать в самолете? Прижимаю сильнее. Целую. Губы обветрятся – нестрашно, неважно. Важно только то, что она рядом. Она со мной. – Тебе завтра рано вставать. – А тебе разве нет? – ухмыляюсь. – Ты обещала со мной. – Но меня-то снимать не будут? – Уверена? А если я захочу? Скажу: «Вот моя будущая жена, хочу показать её всем»? – А ты хочешь? – улыбается Мышь моя ненаглядная. – Очень хочу! Все хочу. Только с тобой хочу. Держу её лицо в ладонях. Смотрю. Хочу запомнить. В этот момент и всегда. Зачем запоминать, если она всегда будет рядом? Но я понимаю, что вот такой, как сейчас, уже не будет. Будет другая. Не лучше, не хуже – другая! А я хочу запомнить такую. Замерзшую немного, с тонкой прядкой волос, на которой иней. С припухшими алыми как малина губами. С острыми ресницами, мокрыми от слез. Как сделать так, чтобы она не плакала? Дико хочется быть с ней. Напроситься остаться? У неё дома бабушка. Бабушка, которая меня не знает, а я не знаю её. Но это Леркина бабушка, значит, она по определению не может быть плохой. Но остаться у неё сегодня – чревато. Я не смогу. – Замерзла? Иди уже. Бабушка переживает. – Я написала ей, что с тобой. – Ясно. Отпускать не хочу, даже зная, что завтра вместе. – Я заеду утром? – Сам? – Нет, с делегацией! Конечно сам, Лер, будь готова пораньше. – Буду. Люблю тебя. – Люблю. Мы вроде прощаемся. Но не расстаемся. – Молодежь, отморозите себе все. Заходите, я чай с малиной заварила. Бабушка Леры удивительно похожа на неё, вернее сказать, конечно, Лера на бабушку, но… – Спасибо, мне пора уже… – Зайди. Уже и так ночь. Полчаса погоды не сделают. Через полчаса выгоню! Мировая бабуля. Однозначно. Мы сидим на кухне. Я сижу, Лерка у меня на коленях. Прижимается всем телом, и мне хочется запомнить, как круто её тело подходит к моему. Словно пазлы сложили. Чай вкусный. Лерка вкусная. Как от неё уйти? Как? – Ром, нам еще надо к Анфисе зайти. – Надо. Только вот… когда? Хренова Таша с её графиками, съемками… – Молодёжь, сорок пять минут… Я понимаю, что ты так и так сделаешь из моей внучки честную женщину, но… – Мне пора. Извините, что так… Бабушка улыбается, потом неожиданно обнимает меня. – Давай, Ромео, беги к своим Капулетти. – Бабушка, там были Монтекки… – Не важно. Надеюсь, у вас не так, как у них. У порога еще один быстрый поцелуй, и… – До завтра, Мышь. Люблю. – Люблю. Как же хочется завтра! Нет, не завтра. Июнь хочется. Перерыв в гонках. Экзамены. Выпускной. Лерка. Моя. Вся моя. В восемь утра я опять у неё. Бабушка посмеивается, кормит меня кашей. Кофе мы едем пить в нашем кафе. То самое. И там, конечно, все наши. Коршун и Селена. Да Винчи, Соня и Аришка. Чёрт. Как же я люблю всех! Какие же они… Реал бросить всё на хрен и… вернуться? Мы говорили об этом с отцом вчера. Он не спал, когда я пришёл от Леры. – Сын, я все понимаю. Очень хорошо понимаю. Но это самые первые трудности в жизни, а ты ломаешься. И она тоже. А как же… ну, в жизни же бывает всякое, да?