«Не может быть, чтобы мне всегда не везло. Это просто невозможно. Теперь меня спасут. Я знаю. Не могут же в этом городе жить лишь одни мерзавцы...». Машина притормозила и поравнялась с лежащей Кристиной. Она кое-как приоткрыла глаза. Это был пикап. Чертов пикап. Снова! — Нет, — закряхтела Кристина, красная пелена заволокла ей глаза, она совершенно вымоталась и теперь лежала на асфальте, пытаясь приподнять голову. — Уезжай... — прохрипела она, изо всех сил напрягла мышцы шеи и уставилась в лицо водителя. Дядя Валера смотрел на неё серьезно и печально. Кристина одарила его умоляющим взглядом, понимая, что ещё немного, и она погрузится в небытие. — Пожалуйста... — прошептала она, и силы оставили ее. Последним, что она видела, было внимательное лицо дяди Валеры. А последним, что слышала, - звук открывающейся двери автомобиля... Очнулась Кристина в больнице. Она открыла глаза и поняла, что лежит и не может пошевелиться. Девушка совершенно не ощущала собственного тела, и ей это нравилось. Никакой боли, никаких проблем. Только она и этот серый потолок, испещрённый сотнями малюсеньких трещинок. Не успела девушка вспомнить все ужасы, что с ней приключились, сознание снова оставило ее. В следующий раз Кристина очнулась, когда ее сажали в инвалидное кресло. — Что вы делаете? — губы Кристины двигались с большим трудом. Кажется, ей дали какое-то очень сильное лекарство. Дядя Валера, помогавший ей сзади, лишь усмехнулся. Кристина с удивлением заметила, что ее нога теперь в гипсе. — Я сломала ногу? — Да, девочка. Но это не страшно. Все быстро заживет. А теперь нам пора. Кристина попыталась встать, но поняла, что тело все ещё ее не слушается. — Не надо сопротивляться, — проворковал дядя Валера, вывозя коляску с девушкой из больницы. — Это вовсе ни к чему. — Почему вы на их стороне? — бесчувственным голосом спросила Кристина. Она понимала, что этот мужчина прав. Сопротивление бесполезно. Жизнь испорчена. Да и к черту! Дядя Валера кое-как поднял девушку на руки и усадил на переднее сиденье своего пикапа. Кристина взвизгнула. Теперь она снова начинала чувствовать боль. Это походило на пытку. Мужчина сложил кресло и кинул его в багажник, затем сел за руль и заговорил: — Здесь только одна сторона, девочка. И ты скоро это пойдёшь. Если ты не хочешь жить в аду, ты тоже будешь на их стороне. Даже не так. Ты станешь ими. Кристина брезгливо поморщилась. «Нет. Этого не будет». Однако что-то внутри неё страстно желало этих страшных невообразимых перемен. Лишь бы все это поскорее закончилось. Что угодно - лишь бы перестать быть жертвой. Дядя Валера завёл мотор. По щеке Кристины покатилась крупная слеза. «Лишь бы из-за меня больше никто не умер...». Всю дорогу они ехали в тишине. Кажется, пару раз дядя Валера хотел что-то сказать, но лишь открывал рот и закрывал его через пол секунды, так и не решившись высказаться. Кристина смотрела в окно, то и дело проваливаясь в беспокойный сон и снова приходя в себя. Девушка догадывалась, куда они едут, и ей было плевать. Церковь так церковь, венчание так венчание. Кристина взглянула на своё платье и улыбнулась: капли крови, рваная юбка вся в грязи, на животе огромная дыра, и куски невесомой ткани развеваются на ветру. Девушка никогда не думала о собственной свадьбе в подробностях, как подобает юным мечтательным леди. Она никогда не стремилась к замужеству. Однако она никогда не думала, что будет венчаться в церкви в таком виде. Дядя Валера, похоже, заметил ее оценивающий взгляд и все-таки заговорил, поворачивая направо: — Мы приехали. Сейчас тебе помогут переодеться и умыться. А потом состоится венчание. Это очень красивая и очень старая церковь... Почему-то Кристина подумала, что мужчина дальше скажет что-то вроде: «Тебе очень повезло». Но дядя Валера лишь молча смотрел на свои руки. Через несколько минут после того, как автомобиль притормозил у тёмного, но действительно красивого храма, мужчина повернулся и уставился на Кристину. Это был долгий красноречивый взгляд. Кристина поймала его и на секунду подумала, что он передумал, и все же поможет ей сбежать подальше от этого страшного места, столько раскаяние и сочувствия было в этом взгляде. Но дядя Валера взял себя в руки, быстро отвел взгляд и вышел из машины, затем помог вылезти Кристине, и снова усадил ее в кресло на колесиках. Девушка вдруг позволила себе погрузиться в полное небытие. Будь, что будет, она не хочет этого видеть. Она настолько слаба, что с ней можно делать, что угодно. И это хорошо. Она не будет делать ничего. Она все-таки отчаялась. Потеряла надежду. Их план сработал идеально... Глава 17. Хорошая новость Кристина чуть приоткрыла глаза и обнаружила, что ее везут по дорожке в церковь. На ней было другое платье. А значит, кто-то ее переодевал. К горлу Кристины подкатил ком, и она с шумом его проглотила. Она осмотрелась по сторонам: вокруг были люди. Она заметила тех самых охранников, которые якобы пытались ее удержать. Якобы. — Актеры, шуты... — прошипела Кристина себе под нос, уничтожая их взглядом. Они же на неё не смотрели. Они будто бы получали удовольствие от погоды. Солнечные лучи ласково пригревали, и Кристине захотелось вскочить и закричать: — Да вы что здесь все, с ума посходили, что ли?! Но, разумеется, она этого не сделала. Она просто хмуро смотрела по сторонам, пока вдруг не встретилась глазами с Матвеем. Он стоял возле одного из охранников. Того самого, которого Кристина так ловко огрела палкой. Глаза Матвея были полны боли и сочувствия. Когда Кристина на него посмотрела, он вдруг нахмурился и двинулся в ее сторону. — Нет, этого не будет! — крикнул он, выхватывая инвалидную коляску из рук дяди Валеры и пытаясь ее развернуть. — Что вы с ней сделали? Что вы сделали?! На него накинулись какие-то люди. Коляска с Кристиной одним колесом съехала с дорожки и увязла в грязи. Отчего девушка вместе с ней покачнулась и упала на влажную землю и траву. Кажется, по ее щекам текли слёзы, но она даже и не думала подниматься. Она смотрела, как какие-то люди бьют Матвея, и он изо всех сил пытается сопротивляться. Как у него в конце концов заканчиваются силы, и ему связывают руки за спиной. «Наверное, он один желал мне добра», — подумала девушка и опустила глаза. Она больше не хотела видеть его страдания. Он не заслужил, чтобы с ним так обращались. Тем более из-за неё. Из-за той, которая и сама его использовала для своих целей. Плевать. Уже плевать. Кто-то поднял коляску, придерживая Кристину. Она словно тряпичная кукла послушно поддалась. Ей хотелось, чтобы все побыстрее закончилось. И только. Однако время, как назло, тянулось, точно растопленный сыр. Ее медленно завезли в церковь и так же медленно повезли к алтарю. Мельком Кристина увидела свою мать, но даже не повернула головы. Ей не хотелось ее видеть. Ей никого не хотелось видеть. Она мечтала об обмороке. Чтобы просто погрузиться во тьму, а потом очнуться и понять, что все самое страшное уже произошло, и теперь бояться нечего. И Кристине практически удалось. Раньше она бы никогда не подумала, что сможет заставить себя не обращать внимания ни на что и ничего не чувствовать по собственному желанию. Она слышала какой-то чужой приглушённый голос, который что-то долго бубнил. Она слышала свой голос, который бесстрастно произнёс «да». Она слышала отвратительный голос Марата, который произнёс то же самое. Она заставляла себя не погружаться в это с головой, чтобы потом эти ужасные воспоминания не приходили ей в кошмарах. «Все это происходит не со мной, — тараторила она про себя, — не со мной». И от этого действительно было легче. Кристина заставила себя приоткрыть глаза, когда снова почувствовала тёплые солнечные лучи на своём лице. Ее вывезли из храма. Кто-то сердечно поздравлял Марата, и ей снова стало тошно. Вроде бы все было кончено, но облегчения она почему-то не чувствовала. Кристина заставила себя поднять глаза и вдруг неожиданно ее сердце подскочило в груди. Прямо напротив неё, через дорогу, за огромным деревом стоял человек и смотрел на неё. Его глаза были серьёзны и полны решимости. Этим человеком был Максим Денисин. Кристина быстро отвела взгляд. «Нет. Никто не должен его заметить. Я больше никого не подставлю... Кристина, да ты совсем сошла с ума. Максим мёртв, полоумная ты истеричка». Но Кристина быстро подняла глаза и снова увидела его. Легкая улыбка заиграла на ее лице. Нет, она не свихнулась. Максим Денисин был жив. И он был здесь: совсем рядом. Только теперь Кристина почувствовала настоящее облегчение и позволила себе выдохнуть все то плохое, что с ней сегодня случилось... *** Кристина снова просыпалась каждый день в той самой комнате. Марат приходил к ней по утрам и помогал ей подняться с кровати, отвозил на завтраки, обеды и ужины в сад на инвалидном кресле и смотрел на неё маленькими сальными глазками. Его взгляд означал лишь одно: «Как только ты сможешь самостоятельно двигаться, держись». Каждый раз ловя на себе этот взгляд Кристина морщилась и отворачивалась, надеясь, что в следующий раз Марата что-то отвлечёт, и он оставит эти грязные мысли. Но все равно его влажный шёпот над ее ухом частенько приходил к ней в кошмарах, и девушка вскрикивала и подскакивала на кровати, морщась от боли. Матвея она больше не видела. Хотя мечтала об этом каждый день. Ей безумно хотелось извиниться за то, что она использовала его; поблагодарить за то, что он желал ей помочь, хоть это и означало - пойти против собственной семьи. Ведь Кристина знала, что Марат чем-то держит сына. И она догадывалась, что теперь, из-за неё, Матвею приходится несладко. Разумеется, она прекрасно знала, почему мечтает об этой встрече. Да, конечно, ей хотелось выразить сочувствие и благодарность. Но более всего ей нужно было узнать, почему Матвей соврал ей о Максиме и что ему удалось выяснить на самом деле. Новость, что он все еще жив, для неё была самой прекрасной новостью из всех возможных в такой ситуации. Как-то раз, когда Марат был в хорошем расположении духа и то и дело наклонялся к девушке для долгого поцелуя, Кристина решила задать вопрос, который терзал ее душу. — Скажи, а куда пропал Матвей? Мгновенно хитрая улыбка сошла с лица Марата. Он поджал пухлые губы и отвернулся в сторону.