Аня указала пальцем на строчку. – Но Коля сказал, что у нее игромания, – произнесла Христина и задумалась. – Мифомания это как Мифы Древней Греции? – поинтересовалась Аня. Христина написала название расстройства в поисковик. – Патологические лжецы. Или заболевание еще называется псевдология. Аня тяжело вздохнула. Блестка-убийца ей теперь больше нравилась, чем все эти мифоманы. – Это просто очередная игра! И мы здоровы, – сказала Аня и решила заказать теперь себе тарт. Христина внимательно посмотрела на все сладости в меню. – Вот и у Сони не тот диагноз указан. У нее же расстройство пищевого поведения, а здесь что-то сложное, – произнесла Аня. Аня протянула документ Христине. Христина несколько раз его перечитала. – Какой по счету ты выходила на подиум, когда пьяная Рита заявилась на показ? – проговорила быстро Христина. – Не помню. – Вспоминай! Аня начала считать. – Пятая. Но Рита опередила меня. Значит, шестая. Тут Христина начала смотреть в одну точку. – Ты чего? – испуганно спросила Аня. – Тут все верно. В документах. Соня не вышла седьмой по счету на подиум. У нее ОКР. Обсессивно-компульсивное расстройство. – И что? – У нее зацикленность на числах. Соня и есть Девушка Бонда, которая считала ступени… – Боже! 24 – Что нам делать? – сказала Аня, которая в итоге приехала в гости к Христине. Теперь девушки опасались оставаться рядом с апартаментами. – Так почему у Полины указана мифомания, а не игромания? – спросила Аня. Христина повернула к ней экран телефона. – Препараты могут давать побочные явления в ряде случаев. Замкнутый круг. Аня прочитала статью. У Полины на фоне препаратов, которые они принимала от мифомании, развилась игромания. – Расскажем следователю? У нас есть доказательства, – сказала Аня. Христина лежала на кровати и смотрела в потолок в размышлениях. Аня ходила по комнате в беспокойстве. – Или она нам не поверит, что Ирина и Соня замешаны в одном деле? – Поверит. Ведь она давно об этом знает. Аня остановилась и взглянула на подругу. – На то она и следователь. Помнишь она сказала, что у нее 10 подозреваемых вместе с Ритой? – Не помню. Но продолжай. – Тогда зашла Полина. Но оказывается десятым подозреваемым была Ирина Шалина. – Уже тогда?! Христина кивнула. Аня села рядом на кровать. – Она же следователь. Всегда на шаг впереди. И тем более она заметила на видео твою композитку. Я уверена. Она же не слепая. – Значит, у Сони было два костюма на Хэллоуин? – спросила Аня. – Видимо. Дома она специально перед тобой вырядилась в Белую Королеву. Узнала, у кого будет такой костюм и всех запутала. В особняк Соня уже приехала в образе Девушки Бонда. Аня была очень удивлена всем событиям, которые происходили. – Нам нужно поспать. Завтра будет завтра, – сказала Христина. Следователь сделала новую запись в блокнот. – Майкл сообщил, что посылку принесла Ирина Шалина. Которая директор центра ментального здоровья и модельного агентства одновременно. Агентства, которое закрыто, – произнесла следователь. 25 – Как Вы узнали, что ожерелье украла Девушка Бонда? – спросила следователь Колю. Теперь допрос проходил в кабинете следователя. Она беседовала с каждым по отдельности. Утром Аня и Христина получили сообщения от следователя, как и остальные подозреваемые. Каждому было назначено свое время. – Я пытался разгадать загадку ТЗ по монтажу рекламного ролика. Я перепробовал разные варианты. Монтировал новые сюжеты. Но никаких зацепок. Следователь ходила по комнате и смотрела в пол. Она внимательно слушала Николая. – Я понимал, что здесь замешаны более тонкие вопросы, нежели просто преступление. И мотив тут особенный. Мне это не давало покоя. А потом я узнал, что Полина тоже лечится в центре ментального здоровья, как и Рита. У меня не было логической схемы. Только предположения. Это натолкнуло меня на мысль, что и в нашем деле ожерелья может быть замешана психиатрия. Я перестал искать преступника. Я начал искать личность. Ведь я не мог найти в нашем случае преступление. Ожерелье исчезло. Потом появилось. И никто его не продал. Значит никто и не хотел его воровать. В этом всем оказалась же замешана Ирина Шалина. Я всего до конца еще не понял. – Ирина и принесла посылку в дом Катерины. – Вот оно что. Коля немного помолчал. Он пытался понять преступление, которое по его мнению и не было преступлением. Через несколько минут он продолжил диалог со следователем. – Ирина сама себя и сдала. Она подложила мне лжеулики. Это же она принесла ТЗ? – произнес Коля. Следователь пожала плечами. – Кто бы это ни был, но в итоге именно Стас и привел меня к ответу. Все бросились разгадывать монтаж. Как и я сам. Потом я понял, что тут нет никакой загадки. И нас хотят просто запутать. Я, конечно, не был не в чем уверен. Я просто выдвигал теории. Стас хороший актер. Я начал смотреть фильмы с его участием. И один из героев фильма, которого и играл Стас, задал очень интересный вопрос. А когда преступление становится преступлением? – Так. – Я понял, что человек не желал зла. Не хотел переступить закон. Мы имеем дело с моделями и психическими вопросами. А модель это манекен, на который одевают одежду. Как бы страшно это не звучало. И меня осенило! Одежда отражает суть души человека. Я не говорю сейчас про значение брендов для души. А говорю про самовыражение. Люди углубляются не в героев, а в себя. На Хэллоуин каждый прячется за маской, но на самом деле оголяет душу. Следователь с интересом слушала рассуждения Коли. Может он выбрал не ту профессию? И ему стоило стать психологом? Но Коля им и был. Для героев фильма. Она вырезал моменты, которые могли развернуть сюжет в другую сторону. Он создавал через монтаж полноценный образ актерам. Коля всегда работал с душами людей. И с душами тех, кто посмотрит фильм на экране.