минимум отсосать ему пару раз, на что, кстати, со мной, ты никогда не решалась! - прикрывает глаза проводя ладонью по волосам. - Змея, маленькая изворотливая и такая же противно скользкая гадина! - раскрывает глаза и я вижу перед собой опасного зверя, хищника. - Пригрел на груди, и гнездо вить собирался! А ты тем временем хвостом обвивала мою шею и душила медленно, наслаждалась моей любовью, которую тебе дарил. Ведь я любил... действительно тебя любил бл*дь такую... сильно, - на выдохе, - безудержно! А ты, что сделала ты!? - подходит вплотную, обрушивает на меня взор черных праведных глаз, покрытых пеленой ярости. Злости. Выхватывает силой мой телефон из рук, смотрит имя высвечивающего абонента. Вижу, как в глазах с большей силой разгорается дьявольский огонь, сжигающий все на своём пути, превращая в пепел. - Марк? - вскидывает брови, в упор глядя на меня, - вот как! Даже ещё не милый, родной... любимый?! - резко поднимает руку, занося вверх, и со всей силы кидает аппарат об стену, что тот в мгновение разлетается на мелкие кусочки. Вздрагиваю, прикрывая глаза, сильно зажмуриваюсь и сжимаюсь в тугой комок, что нет сил вздохнуть. Лёгкие распирает. Задерживаю дыхание, что от недостатка кислорода голова начинает идти кругом. Гудит бурлящая кровь, фонтаном отдаёт в уши, оглушая, и бежит дальше по раскалённым венам. Распахиваю глаза и, собрав всю решительность и силу, толкаю его резко в грудь. Он, не ожидая от меня никаких действий, слегка пошатывается, переводит взгляд с осколков телефона на меня. Глаза в глаза. Губы извиваются в ядовитой улыбке, и он с не прикрытой ненавистью и раздражением наступает на меня, готовый разорвать в клочья, словно гиена увидевшая падаль. Точнее в его глазах я таковой и являюсь. Растягивает каждый свой шаг, высматривая в моем лице, глазах очередной страх, наслаждается своим могуществом и превосходством надо мной. Останавливается. - Лицемерная девка, денег ей было мало! Скажи, на что вам все эти бабки? Чего тебе не хватало? Ведь сама из обеспеченной семьи! Брюликов хотела - пожалуйста! Шубу - получай! В Италию, Америку, да ради Бога! Что, что, скажи, вам сукам не хватает?! - кричит на меня так, будто с него живьём сдирают кожу. - Чтобы вас драли грубо, доводя до боли! А может... может ты любишь боль, а? Она тебя заводит? А я с тобой был чересчур нежен и ласков, да? Или ты только на вид кажешься скромной, ранимой маленькой хрупкой девочкой, с нежными, как шёлк волосами, с кристально чистыми голубыми бездонными океанами глазами, в которых можно утонуть. В которых я тонул! - на секунду замолкает, но только для того чтобы снова обрушить свою тираду на меня. - Ангел, ты для меня была тем самым невинным белокурым ангелом. Ведь именно такую я увидел тебя восемнадцатилетнюю девочку и на это повелся! Думал, точно упала с небес на грешную землю. Благодарил судьбу за тебя в моей жизни. Да ещё и твоя девственность, как самый долгожданный подарок для ребёнка на Новый год, стала для меня слаще мёда. И я купился, обманулся на твой счёт! На самом деле ты не отличалась и не выделялась из толпы пустоголовых девиц ничем, но я поздно это понял. Как я не распознал тебя за пять лет, ума не приложу! Лихо всадила мне нож в спину. Актриса. Ты отменная актриса, играющая чистую и светлую добродетель, а на деле оказалась порождением ада. Дьявол в юбке. Заставила вариться в огненной лаве котла в самом эпицентре преисподней, - делает ещё один шаг, ближе ко мне, - кто знает сколько бы я ещё кипел в бурлящей магме, пока судьба не предоставила прекрасную возможность увидеть твоё истинное я, твоё нутро. Девки. Шлюхи. Обычной шлюхи, о которую можно вытереть грязные ботинки! Каждое произнесенное им слово выжигало охваченной пламенем ярости брешь в моей душе. Жёлчь, лившаяся из его уст, разъедала мне сердце серной кислотой и разрывала на лоскутки. Приправляя смесью горечи, от которой пекло, словно я нахожусь в жерле извергающегося вулкана. Как я раньше боялась его гнева, что он изливал на меня. Боялась нашей возможной встречи. Даже упоминание его имени вызывало во мне бурю, штормовым ветром унося в нестерпимую боль прошлого. Проходит секунда и, словно озарение, в голове что-то щёлкает, меняется. Как-будто кто-то нажал тумблер и переключил меня. Реальность стала не та. Сейчас все иначе. Смотрю своим страхам в глаза и понимаю, что именно сейчас, в данный момент, я отпускаю своё прошлое. Боль. Выдыхаю, как пар летучей смерти ртути. Теперь я не бегу, спотыкаясь о камни преткновения и падая. От судьбы. Я пишу сама свою судьбу. С чистого листа. Последняя ниточка, связывающая нас с ним, порвалась, и название ей страх. Я больше не боюсь. Делаю шаг в его сторону, смотрю с сожалением, и понимаю, что кроме жалости к этому мужчине больше не испытываю никаких чувств. Он прячет свою никчёмность и трусость, прикрываясь дерзкими выражениями, уже совсем ничего не незначащими для меня. Пшик. Пустой звук. Весь его треп - туфта. Влад не скупится на слова, как-будто не произнеси он унижающих слов, я смогу отбелиться в его глазах. И вновь стать для него белым непорочным ангелом с расправленными крыльями, взлетающими далеко в небеса. И я бы стала тогда. В той, моей прошлой жизни. Унижалась, целовала ноги, ползала на коленях, стирая их в кровь, вымаливая неизвестно за что прощение, только бы он простил и был рядом. Всегда. Рыла бы асфальт голыми руками, раздирая пальцы до мяса, вылизывала грязь под ногами, где он ступал, только бы он услышал меня и простил. Да что уж греха таить, ползала по холодному бетону и валялась у его ног в грязном подъезде, как жалкая крыса, а он футболил меня, словно пакет мусора, отшвыривал небрежно ногой в сторону, словно вшивого котёнка, захотевшего ласки. Говорил, что блудная сучка приползла и вцепилась намертво в ногу своего хозяина, которому на хрен больше не нужна использованная и опробованная чужими рукам. Упивался моей слабостью, видя униженную и раздавленную у его ног. Возомнил себя Богом, вершителем судеб. Трус. Жалкий и мерзкий трус. Не сумевший выслушать и увидеть реальность. Правду. Предатель, который не разбираясь и не видя очевидного, вынес мне приговор, не дав время на обжалование. Мой судья и прокурор в одном лице. Палач, резавший ржавым тупым ножом медленно и