— Гулька, мне так жаль, извини. — Брови Трэвиса взметнулись. — Я повел себя как придурок. Увидев в его глазах раскаяние, я слегка расслабилась. — Не знала, что ты зол на меня. — Я не на тебя злился. У меня есть идиотская привычка срывать гнев на тех, кто мне дорог. Это никудышное оправдание, знаю, но я действительно хочу извиниться, — сказал он, обнимая меня. Я прижалась щекой к его груди. — Так из-за чего ты злился? — Это не важно. Сейчас меня волнуешь только ты. Я отслонилась и посмотрела на него. — Ничего, я могу справиться с твоими вспышками гнева. Трэвис несколько мгновений изучал мое лицо, а потом на его губах появилась слабая улыбка. — Даже не знаю, почему ты миришься с моими выходками. Что бы я делал, будь все иначе?.. От Трэвиса шел запах сигарет и ментола. Я посмотрела на его губы, и все мое тело откликнулось на такую близость между нами. Лицо Трэвиса изменилось, дыхание стало прерывистым — он тоже это заметил. Между нами оставались считаные дюймы, когда вдруг запищал его телефон. Трэвис вздохнул и достал мобильник из кармана. — Да. Хоффман? Ну и ну!.. Хорошо. Дело — пустяк. У Джефферсона? — Трэвис посмотрел на меня и подмигнул. — Мы приедем. — Он отключился и взял меня за руку. — Идем со мной. — Трэвис потянул меня по коридору. — Звонил Адам, — сказал он Шепли. — Брэди Хоффман будет в комплексе имени Джефферсона через полтора часа. Шепли кивнул, встал с дивана, извлек из кармана мобильник, быстро набрал сообщение и разослал ограниченному кругу лиц — тем, кто знал про арену. Около десятка его знакомых напишут еще десяти, в итоге все заинтересованные лица узнают, где на этот раз состоится бой. — Поторапливайся! — Америка улыбнулась. — Нам лучше привести себя в порядок. Напряжение в квартире смешалось с оживленностью. Казалось, Трэвиса все предстоящее не волновало. Он непринужденно обулся, надел белую майку, будто шел по обыденному поручению. Америка с хмурым видом довела меня до комнаты Трэвиса. — Эбби, тебе надо переодеться. Ты не можешь пойти на бой вот так. — В прошлый раз я была в кардигане, и ты не возражала! — возмутилась я. — В прошлый раз я не думала, что ты и вправду пойдешь, — ответила подруга и бросила мне вещи. — Вот, надень это. — Ни за что! — Идемте уже! — позвал из гостиной Шепли. — Поторопись! — прикрикнула на меня Америка, убегая в его комнату. Я натянула на себя желтый топ с бретелькой через шею и глубоким вырезом и узкие джинсы с низкой талией, которые мне дала Америка. Затем обула туфли на каблуке, наспех причесалась и заторопилась по коридору. Америка вышла из своей спальни в коротком зеленом платьице с завышенной талией и туфлях в тон. Когда мы завернули за угол, Трэвис и Шепли стояли у дверей. — Черт побери! — Трэвис разинул рот. — Ты хочешь убить меня? Гулька, тебе придется переодеться. — Что? — спросила я, осматривая себя. Америка уперлась руками в бока. — Она просто милашка. Трэв, оставь ее в покое! Трэвис взял меня за руку и повел по коридору. — Надень футболку… и кеды. Что-нибудь удобное. — Что? Зачем? — Затем, что иначе вместо Хоффмана я буду беспокоиться о том, что кто-то заглядывается на твою грудь, — сказал Трэвис, останавливаясь у двери. — Мне казалось, тебе все равно, кто и что думает. — Голубка, это совсем другое дело. — Трэвис опустил глаза на мою грудь, а потом снова посмотрел на меня. — Ты не можешь пойти на бой в таком виде, поэтому, пожалуйста… я прошу, переоденься, — заикаясь, произнес он, заталкивая меня в спальню и закрывая за мной дверь. — Трэвис! — закричала я. А потом сбросила туфли, натянула «конверсы», избавилась от топа, полетевшего через всю комнату, надела первую попавшуюся хлопчатобумажную футболку, выбежала в гостиную и остановилась в дверном проеме. — Так лучше? — фыркнула я, завязывая волосы в хвост. — Да! — с облегчением выдохнул Трэвис. — Идем! Мы стремительно добежали до стоянки. Я запрыгнула на мотоцикл, Трэвис завел мотор и полетел по дороге, ведущей к университету. В странном предвкушении я обхватила Трэвиса за талию, и по венам от такой спешки побежал адреналин. Трэвис заехал на обочину и припарковал мотоцикл в тени рядом с «Джефферсон либерал артс». Он сдвинул очки на лоб, с улыбкой схватил меня за руку и повел за здание. Остановились мы около открытого окна, расположенного вровень с землей. Мои глаза округлились, когда я все поняла. — Издеваешься! — Это вход для вип-персон. Ты должна увидеть, как люди сюда попадают. Я покачала головой, а Трэвис просунул ноги в окно и исчез. Я наклонилась и крикнула в пустоту: — Трэвис! — Гулька, спускайся! Свесь сначала ноги, потом я тебя поймаю. — Ты, черт побери, выжил из ума, если решил, что я прыгну в темноту! — Я поймаю! Обещаю тебе! А теперь пошевеливай своим задом! Я вздохнула и приложила руку ко лбу. — Это безумие! Я села, подалась вперед так, что мое тело наполовину скрылось в темноте, перевернулась на живот и пальцами стала нащупывать пол. Ждала, что мои ноги коснутся ладоней Трэвиса, но не удержалась и с визгом повалилась вниз. Меня поймали крепкие руки, и в темноте раздался голос Трэвиса: — Падаешь как девчонка. — Он усмехнулся. Трэвис поставил меня на землю и потянул за собой в темноту. Через дюжину шагов я услышала знакомые выкрики — объявлялись имена и ставки. Вдруг в помещении появился тусклый свет — от лампы, стоявшей в углу. Я различила лицо Трэвиса. — Что теперь? — Ждем. Сначала обычная болтовня Адама, потом мой выход. Я заерзала. — А я? Мне остаться здесь или зайти внутрь? Куда идти, когда начнется бой? Где Шеп и Мерик? — Они пошли другим путем. Просто следуй за мной, я не отпущу тебя одну в это логово акул. Останешься рядом с Адамом, он убережет от столкновений. Я не смогу следить за тобой и одновременно махать кулаками. — Столкновений? — Сегодня здесь соберется больше народу. Брэди Хоффман из «Стейта». У них там своя арена. Тут будет стенка на стенку, так что начнется дурдом. — Нервничаешь? — спросила я. Он улыбнулся и окинул меня взглядом. — Нет. А вот ты, кажется, слегка волнуешься. — Возможно, — призналась я. — Если тебе станет легче, то скажу, что не позволю ему прикоснуться ко мне, даже разок ударить себя ради его фанатов. — Как ты собираешься провернуть это? Трэвис пожал плечами.