— Когда? — резко спросила я. Америка склонилась над моим ухом. — Паркер узнал последние сплетни и пришел за объяснениями. Я пыталась остановить его, но он ворвался внутрь и… все не так понял. Я поставила локти на стол и уронила голову на ладони. — Час от часу не легче. — Так что, вы этого не делали? — спросил Крис. — Черт, вот отстой. А я уж поверил, Трэв, что Эбби та, кто тебе нужен. — Крис, лучше остановись, — предупредил Шепли. — Если ты не спал с ней, то, может, не против, если я попытаюсь? — спросил Крис, с ухмылкой глядя на других футболистов. Мое лицо вспыхнуло от стыда, но вдруг у меня над ухом завизжала Америка. Трэвис сорвался с места. Он перегнулся через стол, одной рукой вцепился Крису в горло, другой сжал футболку и протащил полузащитника по столу. Вокруг загромыхали стулья, народ вставал, чтобы поглазеть. Трэвис наносил удар за ударом, его локоть взлетал высоко в воздух и тут же опускался. Крис мог лишь закрывать лицо руками. Трэвиса никто не тронул. Он себя не контролировал, а репутация этого парня говорила об одном: лучше не вставать на его пути. Другие футболисты, пригнувшись, наблюдали за избиением своего соратника и вздрагивали с каждым ударом. — Трэвис! — закричала я, обегая стол. Кулак остановился на полпути. Трэвис отпустил футболку Криса, и полузащитник повалился на пол. Когда Трэвис повернулся и посмотрел на меня, я заметила, что он весь вспотел. Еще никогда я не видела его таким страшным. Я сглотнула и отступила на шаг, а Трэвис прошел мимо. Я направилась за ним, но подруга схватила меня за руку. Шепли быстро поцеловал Америку и двинулся вслед за кузеном. — Боже правый, — прошептала моя подруга. Повернувшись, мы увидели, как члены футбольной команды поднимают с пола Криса. Я съежилась при виде его красного, опухшего лица. Из носа сочилась кровь. Брэзил сунул Крису салфетку. — Полоумный урод! — простонал Крис, садясь на стул и прижимая руку к лицу, потом посмотрел на меня. — Извини, Эбби. Я просто хотел пошутить. У меня не нашлось слов, чтобы ответить ему. Я, как и он, не могла объяснить, что сейчас произошло. — Она ни с кем из них не спала, понятно? — сказала Америка. — Дженкс, ты не умеешь держать язык за зубами, — с отвращением произнес Брэзил. Америка потянула меня за руку. — Пойдем отсюда. Ей не пришлось тащить меня, поэтому мы очень быстро добрались до «хонды». Когда Америка завела машину, я придержала подругу за запястье. — Подожди! Куда мы едем? — К Шепу. Не хочу, чтобы он оставался с Трэвом наедине. Ты его видела? Этот парень просто с цепи сорвался! — Я тоже не очень хочу сейчас близко подходить к нему! Америка удивленно посмотрела на меня. — С ним явно что-то происходит. Не хочешь узнать, что именно? — Мерик, инстинкт самосохранения сильнее любопытства. — Эбби, его остановил лишь твой голос. Тебя он послушает. Поговори с ним. Я вздохнула, убрала руку и откинулась на сиденье. — Хорошо. Едем. Мы заехали на стоянку, и Америка остановилась между «чарджером» и «харлеем». Она поднялась по ступенькам, уперев руки в бока с присущим только ей драматизмом. — Идем же, Эбби! — позвала Америка, махая мне рукой. Я нехотя последовала за подругой и остановилась, когда по ступенькам сбежал Шепли и что-то прошептал ей на ухо. Он посмотрел на меня, покачал головой и снова что-то шепнул. — Что такое? — спросила я. — Шеп… — Америка заколебалась. — Шеп считает, что нам не стоит заходить внутрь. Трэвис все еще бесится. — Речь о том, что именно я не должна заходить? — спросила я. Америка неуверенно пожала плечами и посмотрела на Шепли. Он прикоснулся к моему плечу. — Эбби, ты ничего не сделала. Он просто не… хочет сейчас видеть тебя. — Но почему, если я ничего не сделала? — Не знаю. Трэвис не говорит мне этого. Думаю, ему стыдно, что он потерял самообладание у тебя на глазах. — Вообще-то, на глазах у всей столовой! При чем тут я? — Очень даже при чем, — сказал Шепли, избегая моего взгляда. Несколько секунд я молча смотрела на них, а потом взбежала по ступенькам и ворвалась в пустую гостиную. Дверь в комнату Трэвиса была закрыта, и я постучала. — Трэвис!.. Это я, открывай. — Гулька, уходи, — подал он голос. Я заглянула внутрь и увидела его сидящим на краю кровати лицом к окну. Тотошка поставил лапки ему на спину, не понимая, почему его игнорируют. — Трэв, что с тобой творится? — спросила я. Он не ответил, поэтому я встала перед ним и скрестила руки. У него заиграли желваки, но он уже не был таким страшным, как в столовой. Парень выглядел невыразимо печальным. — Не хочешь говорить со мной об этом? Я подождала, но он ничего не ответил. Тогда я сделала шаг к двери, и Трэвис тяжело вздохнул. — Помнишь, когда Брэзил что-то ляпнул в мой адрес, а ты стала защищать меня? Ну… вот это и произошло сейчас. Хотя я слегка увлекся. — Ты начал злиться еще до того, как Крис что-то сказал, — проговорила я, садясь рядом с Трэвисом. Он по-прежнему смотрел в окно. — То, что я сказал раньше, не выдумки. Гулька, тебе правда стоит уйти. Видит бог, я этого сделать не смогу. — Ты ведь не хочешь, чтобы я уходила. — Я прикоснулась к его руке. Он снова напрягся, потом обнял меня, на секунду замешкался, но все же поцеловал в лоб и прижался щекой к виску. — Как бы сильно я ни старался, это не важно. После того как все будет сказано и сделано, ты меня возненавидишь. Я обхватила его руками и напомнила: — Мы просто обязаны быть друзьями. «Нет» не принимается. Брови Трэвиса взметнулись, он притянул меня к себе обеими руками, по-прежнему глядя в окно. — Я часто смотрю, как ты спишь. Ты выглядишь умиротворенной. Во мне же такого спокойствия нет. Внутри меня кипят ярость и злость, но не в то время, когда я наблюдаю за твоим сном. Это я как раз и делал, когда вошел Паркер, — продолжил Трэвис. — Я не спал, а он ворвался в комнату. Стоял и ошеломленно смотрел на нас. Я знаю, что он подумал, но ничего не стал объяснять. Я не сделал этого, ведь мне действительно хотелось, чтобы он считал, будто между нами что-то произошло. А теперь весь универ думает, что ты провела ночь с нами обоими. Щенок забрался ко мне на колени, и я почесала у него за ушком. Трэвис погладил его разок и положил ладонь на мою руку. — Извини. — Если он поверил сплетням, то сам виноват. — Я пожала плечами. — Трудно подумать что-то другое, увидев нас вместе в постели. — Он знает, что я живу у тебя. И я была полностью одета! — Наверное, он не обратил на это внимания, слишком взбесился, — вздохнул Трэвис. — Гулька, я знаю, что он нравится тебе. Мне следовало ему все объяснить. Я перед тобой в таком долгу. — Это неважно.