– Ты готов? – поинтересовалась Ванья, проходя за спиной у Себастиана. – Да, а ты? Ванья не ответила, а просто открыла дверь и вышла на улицу. По пути к машине она глубоко дышала, вдыхая свежий запах осени. Было приятно уйти от пахнувшего рыбой, становившегося все более спертым воздуха в кухне отделения полиции, но это также приглушало быстро поднимавшееся раздражение. Глупость, уговаривала она себя, идиотство. Ей вообще нет никакого дела до любовных похождений Себастиана. Однако в его почти маниакальной потребности затащить в постель каждую встречную женщину было что-то отталкивающее. Отвратительное. Она поймала себя на мысли, что почти стыдится за него. Вместе с тем в его поведении таилось нечто трагическое. Трагическое и отчаянное. Чего ему не хватает? Что за пустоту призваны заполнить эти случайные связи? Кроме того, сейчас Себастиан состоит в Государственной комиссии по расследованию убийств и представляет ее, а в таком случае подобное поведение является откровенно неподобающим. Но обсуждать это с ним Ванья не собиралась. Зато она поставит в известность Торкеля, пусть это будет его проблемой. Когда Себастиан открыл дверь, чтобы выйти, Ванья услышала, как женщина в рецепции опять засмеялась и прокричала: «Увидимся!» Секундой позже он уже стоял возле нее, улыбаясь. – Ну, что мы будем делать теперь? – спросил он, открывая дверцу с пассажирской стороны. – У меня есть один адрес, – ответила Ванья и обошла вокруг машины. – Чей? – Парня, который обнаружил машину. Ванья открыла дверцу с водительской стороны и села. Себастиан, стоя снаружи, быстро прокручивал в голове последний разговор. Ванья раздражена. Конечно, ее мог разочаровать Кеннет, но более вероятно, что все, как обычно. Причиной является он. – Дело в Будиль? – спросил он, когда они стояли, ожидая, пока проедут машины из туннеля под слаломной горой, чтобы свернуть налево, на шоссе Е14. – Кто такая Будиль? – Женщина из рецепции. Мне не обязательно спать с ней, если тебе этого не хочется. Ванья выехала на шоссе и быстро разогналась до скорости, на пятнадцать километров превышающей допустимую. Он действительно загадка. Ванье никогда бы не пришло в голову обсуждать свою сексуальную жизнь с коллегой. Даже Билли, которого она все-таки считала очень близким человеком, не знал интимных подробностей и не делился своими. Не то чтобы Ванье в настоящий момент было много о чем рассказывать, но тем не менее. Очевидно, это еще один внутренний барьер, имеющийся у нормальных людей, но полностью отсутствующий у Себастиана Бергмана. – Почему ты думаешь, что меня интересует, с кем ты собираешься переспать, а с кем нет? – искренне спросила Ванья. – Потому что ты кажешься сердитой. – Ничего подобного. Себастиан ухмыльнулся. Круг замкнулся. Они сделали полный оборот. С тем же результатом. Дальше им не продвинуться. Ванья прибавила громкость радио. Четвертый канал, Йемтланд. Что-то о медведях. Затем Рогер Понтаре[9]. Они поехали дальше молча. Леннарт весь день пытался избегать Линду Андерссон. Получалось с переменным успехом. Задачу отнюдь не упрощал тот факт, что они сидели в одном помещении. Линда, видимо, получила от Стуре инструкции связаться с Леннартом, если тот не свяжется с ней сам, поскольку в начале третьего она подошла к нему. Леннарт сбежал, сказав, что у него назначена встреча в городе. На самом деле он принялся бродить по коридорам телецентра, обдумывая, как ему разбираться с этой ситуацией. Как к журналистке к Линде не придерешься, она толковая и работает с полной отдачей. Но полагаться на нее нельзя. Если что-нибудь пойдет немного не так, Стуре узнает об этом раньше, чем Леннарт успеет подготовить стратегию защиты. А если все пойдет хорошо? Стуре внезапно проявил чуть слишком большой интерес к истории Шибеки, и это его беспокоило. Начальник имел обыкновение присваивать себе славу в случае успеха, равно как и ловко устраняться при неудачах. Лучше всего, когда Стуре проявляет умеренный интерес: не вмешивается, но и не препятствует. Леннарт решил держать Линду как можно дальше от самого важного материала. Надежнее всего посадить ее просматривать официальные регистры полиции, Государственного миграционного управления и Налоговой службы. Это кропотливая работа; она, вероятно, ничего не даст, но займет Линду по крайней мере на несколько дней. Сам он сконцентрируется на неофициальной, скрытой стороне и замешанных людях – прорыва, скорее всего, следует ждать именно там. Если таковой вообще произойдет. Довольный своим планом, он уселся в маленьком кафе при входе, взял кофе и позвонил Линде. Голос у нее звучал радостно, но она оказалась как-то слишком хорошо знакома с именами – даже имя Шибеки произнесла правильно – и он понял, что Стуре обстоятельно ввел ее в курс дела. Они договорились встретиться через полчаса. Он сказал, что по-прежнему находится на встрече, в городе. Леннарт положил трубку и огляделся в почти пустом кафе, которое кто-то с помощью разрозненных кресел, мягких диванов и обоев с крупным рисунком пытался оформить современно и привлекательно. К сожалению, ассортимент в виде отдающего дубильной кислотой кофе, завернутых в пластик бутербродов и унылых обеденных блюд из микроволновки сводил усилия интерьера на нет. «Пожалуй, лучше все-таки пойти прогуляться», – подумал Леннарт. Будет неловко, если Линда спустится в кафе и обнаружит его там. Он вышел через автоматические двери на асфальтированную площадку. Небо затянуло тучами, и Леннарт надеялся, что хотя бы не начнется дождь. Он сообразил, что на нем только рубашка, но мысль о возвращении в редакцию за курткой ему претила. Он действительно ненавидел их огромное помещение. Уж лучше простудиться. Миновав Дом кино, Леннарт вышел в район Гэрдет, к большим полям, покрытым высокой пожелтевшей травой, и достал телефон. У него было слишком мало хороших источников в полиции. Больше всего ему хотелось бы позвонить Тролле Херманссону. Тот, даже уйдя из полиции контакты там явно сохранял, поскольку здорово выкапывал для Леннарта всякое дерьмо. Но Тролле умер. Его летом обнаружили убитым в багажнике какой-то машины. Как он туда попал, осталось неизвестным, но он был каким-то образом вовлечен в огромный клубок вокруг дела Хинде, которое в течение нескольких недель украшало в июле первые страницы газет. Каким именно образом, полиция сообщать не хотела, и Леннарт предполагал, что их уклончивые ответы объяснялись тем, что они толком не знали сами. Леннарт тогда был очень удивлен. Тролле получал много заданий. Он выполнял работу не только для Леннарта, но и для телевизионной программы «Холодные факты» и газеты «Экспрессен», но у Леннарта никак не укладывалось в голове, почему Тролле проявил интерес к такому человеку, как Эдвард Хинде. Тот Тролле, которого он знал, интересовался в основном деньгами. А не тем, чтобы засадить в тюрьму убийц или сделать мир лучше. От этого он давным-давно отказался. Леннарт посмотрел на мобильный номер Тролле, который сохранил в телефоне под рубрикой «ПК» – сокращением для полицейских контактов, и подумал, что никогда больше ему не позвонит. Однако стирать номер ему не хотелось. Это был бы почти неуважительный поступок, как бы вычеркивающий человека из памяти. Так же он думал про номер своего дедушки, скончавшегося в прошлом году под Рождество. Он тоже остался в телефоне. Что-то вроде настоящих воспоминаний. Их хотелось сохранить… Немного посомневавшись, Леннарт остановился на контакте номер два в категории «ПК». Анита Лунд. Общаться с ней было вообще-то слишком сложно, от нее часто исходило больше проблем, чем решений. Ею двигали не деньги за наводку или жажда приключений. Ею двигали злость и гнев, из-за чего ценность ее информации было гораздо труднее определить. Ее вполне могла больше интересовать личная вендетта, чем поиски правды. Но в данный момент особого выбора у него не было. Она ответила после трех гудков. Звучала сердито. – Что тебе надо? – Немного поговорить, – попытался Леннарт непринужденным тоном. – Я работаю. И не хочу, чтобы мне мешали. – Зачем же ты отвечаешь, если так занята? – Я хорошо воспитана. Леннарт засмеялся. С Анитой нужно действовать решительно. Этому он уже научился. – Анита, ты верна себе. Но хорошим воспитанием ты не отличаешься. – Да, я сволочь, – сказала Анита без намека на иронию в голосе. – Спроси моих начальников или коллег. Что тебе надо? – Встретиться. У меня есть одно дельце, о котором мне надо бы с тобой поговорить. – Нет, – отрезала Анита. – Я больше не хочу с тобой работать. Ты плохо платишь, и я ничего с этого не имею. – Ты же знаешь, что это неправда. – А что же я, по-твоему, получаю? – Ты узнаешь разные вещи. О которых никто другой не знает. Тебе это обычно нравится. Разве нет? – Нет, это нравится тебе. Ты журналист. А я – человек, которому ты звонишь и мешаешь. – Послушай, Анита. – Леннарт понизил голос, чтобы подчеркнуть серьезность дела. – Я думаю, тебе это понравится. По-настоящему. В трубке замолчали. Леннарт почти слышал, как она прикидывает, перевешивает ли ее любопытство нежелание ему помогать. Значит, ему удалось направить разговор в нужное русло. – Посмотрим, я тебе позвоню, – сказала она под конец. Неправильный ответ. Не годится. – Нет, мы встретимся через час. Если тебе не понравится то, что я расскажу, так тому и быть. Только дай мне шанс. Ответ последовал не сразу. Задержался настолько, что Леннарт начал обдумывать альтернативные варианты. Проблема заключалась в том, что таковые в голову не приходили. Он понял, что надо начинать всерьез искать хорошую замену Тролле Херманссону. – На обычном месте, после трех, – послышалось наконец от Аниты. – Отлично. Закончив разговор, Леннарт огляделся. Он успел пройти почти до гавани Фрихамнен. Он замерз, и к тому же начал накрапывать дождь. Мелкие капли воды даже освежали, но небо становилось все более серым и грозным. Леннарт развернулся и двинулся обратно, увеличивая скорость. Сначала он быстро переговорит с Линдой, потом отправится на настоящую встречу. И на этот раз в куртке. Ванья свернула между двумя покосившимися столбами-воротами и по двум разъезженным глинистым колеям доехала до площадки перед одиноко стоявшим домом. Она заглушила мотор, и несколько минут они оба сидели в машине, разглядывая открывшуюся им картину. Справа, в центре огромного участка, стоял зеленый двухэтажный дом с белыми дверьми и оконными переплетами. По крайней мере, когда-то они были белыми. Теперь же краска облупилась, и во многих местах просвечивало темное, пострадавшее от сырости дерево. На больших фрагментах деревянной обшивки дома краска тоже отслоилась, и дерево под ней кое-где казалось заплесневелым. Участок вокруг дома производил впечатление небольшого склада металлолома. Ванья увидела как минимум три скутера, на вид более или менее целых и пригодных для использования. Перед навесом для машин, построенным из поперечных балок и брезента, который в нескольких местах сдуло, в ряд стояли небольшой грузовик «Шевроле», белый автофургон и ржавая машина «Вольво-242». Между навесом и солидным сараем, напоминавшим маленький хлев, который, казалось, в любой момент может рухнуть, было на первый взгляд случайным образом расставлено разное оборудование. Дровокол, рубильная машина, газонокосилка, снегоочиститель и нечто бесформенное под большим зеленым брезентом. К темно-красной стене сарая были прислонены ледовый бур и пила для резки кустарника. По другую сторону сарая, за большой кучей дров, стоял батут, присыпанный прошлогодней листвой. За батутом виднелись мопед и спортивный мотоцикл, наполовину скрытые еще одним брезентом, и повсюду из неподстриженной травы и необработанных кустов торчал садовый инвентарь и какие-то небольшие агрегаты. Перед сараем сидел пес – норвежский серый элкхунд – крепко привязанный толстой веревкой. Как только они въехали во двор, он начала лаять. И лаял, не переставая. Ванья и Себастиан вышли из машины и направились к жилому дому. Не успели они подойти, как дверь открылась, и на крыльце появился мужчина. Торчавшие из-под бейсболки длинные волосы обрамляли лицо, на котором прямо под глазами начиналась косматая окладистая борода, не дававшая возможности определить возраст мужчины. Он был одет во фланелевую рубашку в красную клетку и широкие зеленые брюки с множеством карманов. Из-под брюк торчали грубые ботинки. Ванья и Себастиан остановились. Мужчина спустился с маленькой лестницы, попытался утихомирить собаку, правда, безрезультатно, и подошел к ним. – Что вы хотите? – Вы Харальд Улофссон? Мужчина кивнул. – А вы кто такие? Ванья представилась и представила Себастиана, предъявив полицейское удостоверение. Харальд даже не удостоил его взглядом. – Ведь это вы нашли здесь сгоревшую «Тойоту» в октябре 2003 года? – Возможно.