– Когда начинает темнеть? – Не знаю. – Да, но черт возьми! Это невозможно! А не могут ли они принять нас на сегодняшнюю ночь здесь, чтобы мы пошли в Сюларна завтра? Мы перебронируем. Ведь должна же быть такая возможность? На мгновение Карин испытала большое облегчение. Конечно. Это выход. Умница Мария. В полной уверенности, что решение проблемы близко, она достала из рюкзака подтверждение брони и мобильный телефон. Оказалось, что перебронировать невозможно. Все номера заняты. Последние выходные очень популярны. Если у них есть надувные матрасы или подстилки, то их могут поселить в бытовке. Два места на ужин есть только после 21.30. К сожалению. Карин с Марией взвесили этот вариант, но Мария коротко заявила, что отказывается ночевать в какой-то чертовой бытовке, надела рюкзак и пошла. Поначалу Мария разговаривать не хотела, а потом, вероятно, просто не могла. Несмотря на дождь и хлеставший их по щекам встречный ветер, лицо Марии приобрело серовато-белый оттенок, а бо́льшая часть кожи обвисла так, будто у подруги вообще отсутствовали лицевые мышцы. Она выглядела вконец измученной. Едва отвечала, когда к ней обращались. Карин пыталась сохранять хорошее настроение, но чувствовала, что это дается все труднее. Она не виновата. Или виновата, конечно, но она просто ошиблась. – Подожди, давай немного передохнем, – предложила Карин, когда они прошли еще полтора часа. – Какой, черт возьми, смысл? Лучше уж идти, тогда мы в какой-то проклятый момент наконец дойдем. – Возьми немного орешков, подкрепись. Мне надо набрать воды в бутылочку. – Она кивнула на бурный поток несколькими метрами ниже плато, по которому они шли. – Ты не сможешь тут спуститься. – Смогу. Особой уверенности Карин не ощущала, но ответила твердо, чтобы казаться бодрой и не поддаваться унынию и плохому настроению Марии. Подходя к краю, она надеялась, что ужин и ночной сон придадут Марии оптимизма, чтобы не весь отпуск оказался испорченным. Мария была права, спуститься будет трудно, здесь слишком круто. Трудно, но не невозможно. Карин шагнула ближе к краю, и земля ушла у нее из-под ног. Она упала, вскрикнула и попыталась за что-нибудь зацепиться. Левая рука за что-то ухватилась, но этот предмет обломился, и Карин покатилась по крутому склону вместе с землей, глиной и камнями. Она ушибла правое колено и, едва успев подумать, что это все равно не помешает ей добраться до Сюларна, как обнаружила себя лежащей в нескольких метрах от бурного потока. Отдельные камешки прикатились следом за ней и застряли в грязи. – О господи! Ты в порядке?! Как ты? – заволновалась наверху Мария. Карин с трудом приняла сидячее положение. Начала проверять. Ее светлый непромокаемый костюм выглядел так, будто она провела десять раундов боя в грязи, но тело, похоже, уцелело. Только немного побаливало колено. – Я в порядке, все нормально. – Что у тебя в руке за палки? Палки в руке? Карин посмотрела и, испуганно вскрикнув, отбросила их. Чья-то рука. Скелет руки. Палки оказались костями предплечья, отломанными у локтя. Она посмотрела на откос, с которого упала. Метром ниже того места, где стояла Мария, торчал остаток руки, а рядом, в глине, лежал череп. Карин явственно поняла, что отпуск все-таки спасти не удастся. Эллинор Бергквист. Вальдемар Литнер громко вздохнул. Впервые она возникла в его жизни чуть более двух месяцев назад. Позвонила в фирму и записалась на прием. Явно настаивала на том, чтобы встретиться именно с ним. Цель визита была немного неясна и не особенно прояснилась во время последующих встреч. Что-то по поводу компании, которую она предполагала создать, и требовавшейся ей помощи. Несмотря на то что он консультировал ее изо всех сил, ничего так и не произошло. Сейчас Эллинор была ничуть не ближе к воплощению своего плана, чем в их первую встречу. Тогда он поинтересовался, почему она обратилась именно к нему. Эллинор ответила, что его ей рекомендовал один знакомый. На вопрос Вальдемара, кто именно, она ответила очень уклончиво. Снова. Оказалось, что существует ряд вопросов, на которые она толком не может дать ответ. Например, что за компанию она собирается создать и чем намерена заниматься. Но сегодня они встречаются в последний раз, после чего он сможет забыть об Эллинор Бергквист навсегда. По пути к двери он прижал руки к ноющей пояснице и изо всех сил выпрямил спину. Затем открыл дверь в маленькую рецепцию. Эллинор встала с черного дивана в ту же секунду, как увидела его. – Здравствуйте, Эллинор. Рад вас видеть. – Спасибо. Когда они пожимали друг другу руки, она ему улыбнулась. Вальдемар пригласил ее в кабинет, и она, сняв свое красное пальто, уселась на стул напротив письменного стола и поставила на колени большую сумку. – Я принесла с собой бумаги, которые вы мне дали, – начала она, засовывая руку в сумку. – Эллинор, – прервал ее Вальдемар, и в том, как он произнес ее имя, было что-то такое, что заставило ее немедленно прекратить рыться в сумке. – Я не думаю, что вам стоит быть нашим клиентом. Эллинор остолбенела. Неужели у него возникли подозрения? Не совершила ли она какую-нибудь ошибку? Неужели он каким-то образом вычислил, что она здесь вовсе не для получения экономических советов, а для… а, собственно, для чего? Она хотела только посмотреть, кто он такой. Что он собой представляет. Ей казалось увлекательным сидеть тут, напротив экономического преступника, угрожавшего ее жениху и, возможно, замешанного в убийствах. Переехав к своему обожаемому Себастиану, она нашла пластиковый пакет с бумагами. Пакет, при напоминании о котором Себастиан разволновался и попросил ее выбросить его. Уничтожить. Она же пакет не уничтожила. Она прочла его содержимое. Прочла, узнала название – «Дактеа Инвест» – и поняла, что Вальдемар Литнер определенно уголовник. Никто из запутанных в клубок вокруг фирмы «Дактеа», о которой несколько лет назад так много писали в газетах, невиновным быть не может – в этом Эллинор не сомневалась. Однажды, когда Себастиан лежал дома с воспалением легких, она спросила его о Вальдемаре. Просто поинтересовалась, кто он такой, и больше ничего. Себастиан страшно рассердился. Спросил, откуда ей известно это имя и что она знает. Она ответила, как есть, что посмотрела в пакет, который он велел ей выбросить. Потом ей пришлось солгать. Отвечая на следующий вопрос, она сказала, что выкинула пакет. Вместе с тем она обрадовалась. Бурная реакция Себастиана подтвердила, что она на правильном пути. Себастиан, похоже, боится Литнера. Она стремилась помочь Себастиану, самостоятельно изучая Вальдемара, чтобы постепенно засадить его за решетку. Но теперь, стало быть, разведке пришел конец. – Почему же мне не стоит быть вашим клиентом? – поинтересовалась Эллинор и скользнула на край стула, приготовившись бежать на случай, если Вальдемар вдруг вздумает применить силу. – Я не думаю, что могу вам помочь. Мы встречаемся уже в четвертый раз, а вы еще даже не запустили свою компанию. – Возникли кое-какие препятствия… – Знаете, что я предлагаю? Вы запустите фирму, и когда она заработает, и у вас будут в наличии все бумаги, вы снова придете, и мы посмотрим, что можно сделать. К своему большому удивлению, он увидел, что Эллинор кивнула и встала. – Да, так, вероятно, будет лучше всего. Вальдемар застыл на месте. Он почему-то ожидал большего сопротивления. Ведь она же провела у него в кабинете более шести часов. Оплатила их. Ничего не добилась. Он ожидал, что она не отцепится. Почему, он толком не знал, просто ему казалось, что она из таких. Но тут он увидел, как она забрала со спинки стула пальто и пошла к двери. – В любом случае, спасибо. Это было очень познавательно, – проговорила она, открывая дверь. – Спасибо, приятно, что вы так считаете. Эллинор улыбнулась ему, вышла и закрыла за собой дверь. В рецепции она надела пальто, а мысли у нее тем временем крутились со страшной скоростью. Неужели он ее раскусил? Она сделала глубокий вдох. Успокоилась. Взглянула на ситуацию трезво. Прописана она по-прежнему по старому адресу, между ней и Себастианом нет никакой связи, если только он не следил за ней. Это казалось неправдоподобным. Наверное, все обстоит именно так, как он сказал: он почувствовал, что не может ей помочь. Дальше ей не продвинуться. Пришло время передать дело в руки профессионалу. Себастиану незачем знать, что это она позаботилась о том, чтобы Вальдемар Литнер исчез. Это будет ее тайным подарком. Знаком ее любви. После этого ничто не будет угрожать их счастью. Шибека бродила по квартире, ликуя. Однако она так долго ждала чего-нибудь подобного, что, когда ее желания сбылись, испугалась. Она села и вновь посмотрела на письмо, которое аккуратно положила на столе перед собой. Текст занимал только середину листа. Казалось странным, что нечто столь важное может быть таким кратким. Здравствуйте, Шибека! Спасибо за Ваше письмо. Сожалею, что ответ потребовал времени. Мы в редакции обсудили полученную от Вас информацию, и нам бы очень хотелось с Вами пообщаться. Лучше всего было бы встретиться без каких-либо обязательств, чтобы мы смогли лучше оценить Вашу историю и то, как следует дальше разбираться с исчезновением Вашего мужа. Свяжитесь с нами. С наилучшими пожеланиями, Леннарт Стрид, Репортер «Журналистские расследования» В самом низу имелись адрес и два телефона, судя по всему, редакции. Шибека осторожно опустила письмо обратно на стол. Рассказать об этом сыновьям? Наверное, не стоит. Для нее надежда могла гаснуть и вспыхивать, она к этому привыкла, за прошедшие годы такое случалось многократно. Но детей надо щадить. Им и так было тяжело расти без отца. Впрочем, уверенности она не чувствовала. Справится ли она в одиночку? Она снова перечитала письмо, словно желая посмотреть, не даст ли оно каких-нибудь ответов, но это привело лишь к новым вопросам. Что означает «без каких-либо обязательств»? Просто способ не брать на себя ответственности? Как они собираются оценивать ее историю? История правдива, но достаточно ли этого? Решиться ли пойти на встречу с этим мужчиной одной? Родственникам и знакомым это не понравится. В принципе они правы, но в то же время брать кого-нибудь с собой ей не хотелось. Они будут ее сдерживать. Говорить вместо нее, заставлять ее молчать. А тогда все напрасно. Такая перспектива ее не устраивала. Ей хотелось, чтобы на этой встрече звучал только ее голос. Друзья, конечно, знают, как она боролась, никогда не сдаваясь, но поймут ли они, что это Швеция? Что здесь женщины могут встречаться с мужчинами без сопровождающего? Сомнительно. Значит, никому говорить нельзя. Она вышла в прихожую и села возле черного беспроводного телефона. Он стоял на маленьком столике, и она вспомнила, как они с Хамидом принесли его домой. Телефон был куплен в большом универмаге рядом с тем, что теперь называется торговым центром «Бромма Блокс», где было так много телевизоров, что она поначалу не поверила своим глазам. Целая стена движущихся картинок. Многочисленные ряды упаковок со всем, начиная от наушников и кончая DVD-плейерами. Изобилие. Они с Хамидом посмотрели друг на друга и только посмеялись: они-то считали, что теперь у них много денег, а на самом деле их оказалось так мало. Они купили телефон и самый дешевый телевизор, какой нашли. Саид отвез их с покупками домой. Она помнила, как сидела на заднем сиденье, нетерпеливо ощупывая белую картонную упаковку с фотографией телефона. Только и ждала возможности ее открыть. Подержать телефон в руках. Они просидели много вечеров, пытаясь дозвониться до родственников и друзей в Кандагаре. Это всегда бывало очень трудно. Их мобильные телефоны редко работали, а если дозвониться удавалось, то разговор мог в любую минуту оборваться. Тем не менее она вспоминала эти мгновения с теплотой. Связь с домом.