Адам. Адам. – Адам С… что-то там, – произнес он вслух. – Или Д? Нет, С. Он вчера все время думал об этом имени. Значит, оно где-то присутствует. Оно не улетучилось. Просто скрылось. Временно, как он надеялся. Он решил принять холодный душ и на секунду направить мысли на что-нибудь другое. Это сработало довольно хорошо. Седергрен или Седерквист. Адам. Одно из двух. С этим уже все-таки можно начинать работать. Ему известно, что тот работает в СЭПО. Леннарт уселся в маленьком кабинете перед телефоном и принялся звонить. Примерно через час он уже хотя бы знал, что никакой Адам Седергрен или Седерквист не работает ни в СЭПО, ни в обычной полиции. Зато в архиве новостей он нашел Адама Седерквиста, который вместе с женой и детьми в 2004 году пропал возле африканского побережья во время длительного путешествия на яхте. Их так и не нашли. Леннарт позвонил приятелю из газеты «Дагенс нюхетер» – исследователю, с которым много сотрудничал, и попросил помощи. Сказал, что работает над материалом об исчезнувших морских путешественниках, и спросил, не может ли приятель заглянуть в их новостной архив – гораздо больший, чем доступный Леннарту, – и посмотреть, не найдет ли он чего-нибудь об этой семье. Всего через двадцать минут после того, как он положил трубку, ему пришло электронное письмо. В нем было не много информации, но Леннарт все-таки сделал шажок вперед. Когда Адам Седерквист пропал, он находился в длительном отпуске. Работал ли он в обычной полиции или в СЭПО, к сожалению, осталось неясным. Из родственников у него остался только брат, Чарльз Седерквист. Леннарт задумался. Ему совершенно не хотелось звонить в СЭПО и начинать расспрашивать про Адама Седерквиста. Там кто-то потратил время на то, чтобы скрыть его личность. Если «Журналистские расследования» начнут звонить и задавать про него вопросы, это может все испортить. У него теперь слишком мало исходного материала, поэтому требуется действовать осторожно. Но то, что у него имелось, ему нравилось. Если Адам Седерквист работал на СЭПО, то это хорошее заговорщическое начало. Зачем понадобилось скрывать имя собственного сотрудника, если тот умер еще в 2004 году? Ему хотелось сперва самому узнать ответ на этот вопрос, а потом уже услышать объяснение. Он решил связаться с братом и посмотреть, не знает ли тот чего-нибудь. Один Чарльз Седерквист обнаружился в Оскарсхамне. Вероятно, это он. Мужчина ответил после первого гудка. Звучал он бодро и собранно, совершенно противоположно самоощущению Леннарта. – Это Чарльз Седерквист? – уточнил Леннарт. – Да… – Здравствуйте, меня зовут Леннарт Стрид, я работаю на шведском телевидении, в программе «Журналистские расследования». – Вот как… В голосе Чарльза вдруг появилась некоторая неуверенность, впрочем, она появлялась у всех, когда он объяснял, откуда звонит. «Журналистские расследования» должны заставлять людей нервничать. В этом заключалась основная идея программы. – Я хотел бы задать несколько вопросов о вашем брате, Адаме Седерквисте, – продолжил Леннарт. – Его нет в живых. Уже давно. Мужчина звучал удивленно. Очень удивленно. – Я знаю. Он ведь пропал во время путешествия на яхте? – Да. Чем вы, собственно, занимаетесь? Леннарт счел вопрос обоснованным. Мужчину требовалось успокоить. – Его имя всплыло в одном материале, с которым я работаю, и я только хочу узнать, не могли бы мы встретиться, совершенно неформально? – А в чем дело? – Давайте, встретимся, и я вам расскажу, – настаивал Леннарт. Он не имел ни малейшего желания излагать всю историю по телефону. Головная боль вернулась. Сколько же он вчера выпил? – Нет, если вы не объясните, в чем дело, – заявил Чарльз, и Леннарт слышал по голосу, что он действительно откажется. Леннарт стиснул зубы. – Это связано с его работой в СЭПО и одним исчезновением в две тысячи третьем году. – С каким таким исчезновением? – Я предпочел бы рассказать, когда мы встретимся, – снова попытался Леннарт. Ответом ему была лишь тишина. – У меня и в мыслях нет очернять вашего брата, обещаю. Я хочу только иметь ясность. – Он никогда не разговаривал со мной о работе, – ответил Чарльз, и Леннарту послышалось, что ему все-таки удалось слегка поколебать изначальное нежелание. – Возможно, он сказал что-либо, чему вы не придали значения, но что может мне помочь. В трубке ненадолго замолчали. – Ладно. Но я живу в Оскарсхамне. – Я могу туда приехать. – Конечно. Когда? – Сейчас? – спросил Леннарт. – Хорошо. Леннарт не смог сдержать улыбки. Получилось лучше, чем он смел надеяться. Материал продолжает жить. Приблизительно час спустя после того, как Билли просмотрел фотографии супругов Баккер, все собрались в Комнате. Торкель позвонил Себастиану и Ванье. Ванья не ответила, поэтому он оставил сообщение, а до Себастиана он дозвонился и практически приказал ему прийти. Они вернулись в Стокгольм, и если он считает себя частью Госкомиссии, то пора присоединяться. И теперь на четырех из шести стульев вокруг овального стола расположились Торкель, Урсула, Йеннифер и Себастиан. Билли уже повесил на белой доске, закрывавшей почти всю стену, фотографию Яна Баккера, пьющего у ручья воду, и увеличенное изображение домика на заднем плане. Он стоял, указывая на нечеткий снимок. Себастиан потянулся за одной из стоявших на столе бутылок минеральной воды. – Это увеличенное изображение домика, который мы видим здесь, – сказал Билли, показывая на фотографию Яна у ручья. – Чтобы вы понимали, где мы находимся… Он переместился к карте. – Снимок сделан здесь. – Он указал на точку примерно в десяти сантиметрах от креста, отмечавшего место находки, на который он передвинул палец после этого. – Здесь обнаружили тела, и это означает, что дом находился примерно здесь, – продолжил он, вновь показывая на карте место буквально в сантиметре от места находки. Тут открылась дверь, и Билли прервался, увидев входящую Ванью. Торкель повернулся к двери. Первой его мыслью было: «Какой у девочки усталый вид». – Привет, ты пришла? – произнес он с радостным удивлением. Ванья кивнула, выдвинула свободный стул и тяжело опустилась на него. – Я оставил сообщение, – сказал Торкель, пока она стягивала куртку. «Она похудела, или мне просто кажется?» – Знаю, поэтому я здесь, – ответила Ванья. – Как у тебя там все решилось? – с искренним интересом спросил он. Ванья ответила не сразу. Она посмотрела на Себастиана, который ободряюще кивнул ей. – Я не прошла на учебу в ФБР, – сообщила она не дрогнувшим голосом. – Что? Почему? Что случилось? «Сообщение, похоже, застало Торкеля врасплох, его явно никто не проинформировал», – подумал Себастиан. – Случился Хокан Перссон Риддарстольпе, – пожимая плечами, объяснила Ванья. – Он сказал, что я не подхожу. За столом повисла тишина. Такая тишина, как возникает, когда все понимают, что им следовало бы сказать что-нибудь сочувственное и утешающее, но никто толком не знает что. У Торкеля ее слова никак не укладывались в голове. Хокан Перссон Риддарстольпе – компетентный специалист. К элите он, возможно, не принадлежит, но Торкель никогда не слышал, чтобы он совершил такую ошибку. По крайней мере, со времени давнего происшествия в Сала. Что же произошло? Никто не подходит лучше, чем Ванья. Необходимо прояснить это, пока не поздно. – Я могу что-нибудь сделать? – нарушив тишину, спросил он. Ванья помотала головой. – Это не подлежит обжалованию. – Он идиот, я всегда это говорил, – вставил Себастиан. – Это явно какая-то ошибка, я посмотрю, что смогу сделать, – сказал Торкель. Ванья с благодарностью слабо улыбнулась ему. Себастиан задумался, насколько в действительности велико влияние Торкеля в организации. Неужели дорого обошедшийся ему визит к Риддарстольпе окажется напрасным? Йеннифер робко подняла руку. – Возможно, это неподходящий момент, но если меня собирались взять в качестве заместителя Ваньи… – Разберемся с этим позже, – перебил ее Торкель. – Оставайся, я буду какое-то время отсутствовать, – вмешалась Ванья. – Мой отец задержан. Она увидела, как Урсула, Билли и Йеннифер, которые еще ничего не знали, вздрогнули. – Я собираюсь подключиться к предварительному следствию и буду немного… несобранной.