– Ну наконец-то! Они меня чуть не раскрыли! – А, по-моему, ты неплохо справлялась. Даже знаешь полное имя принцессы! И откуда ты такая умная взялась? – Хватит ехидничать, – Эльвия скорчила недовольную гримасу. – Сколько у нас времени? – Около часа. Может, чуть меньше… – Тогда не будем медлить. – Эль направилась к решетке, возле которой недавно сидели стражи. Время играло против шамадорцев. Настойка Лиар отлично помогала быстро и крепко уснуть, но порция девочки, разделенная на трех взрослых мужчин, совершенно точно будет действовать недолго. Только побочный эффект радовал соучастников преступления – смажутся воспоминания о событиях, случившихся за несколько минут до приема препарата. Лунас вытащил из-за пазухи кипу старых исписанных пергаментов и принялся раскладывать их на полу. – Это что, шпаргалки? – Эльвия заглянула ему через плечо. – Не лезь под руку. А то сама будешь рисовать. – Ну, с такими инструкциями и я могу! Лунас только недовольно фыркнул и сосредоточился на рукописях. Эль решила не мешать и осмотреться. Под высоченным потолком отчетливо виднелись блок-руны. Повсюду горели факелы. Небольшой ручей полукругом огибал зал и уносился во второй темный тоннель, из которого веяло прохладой. Громоздкие каменные двери хранилищ с алхимическими кругами, словно огромными глазами, пристально наблюдали за действиями магов. – Как думаешь, что здесь спрятано? – Эльвия начала скучать. – Понятия не имею, – бросил Лунас, старательно перерисовывая с листа на пол огромный круг со множеством рун. От усердия он сжал губы, непрестанно посматривая на образец. – Ух ты! А это что такое? Лунас все-таки отвлекся и мельком глянул на песок, куда указывала Эль. – Это такая игра у алхимиков. Каждый рисует квадратное поле и заполняет его своими рунами. Кто раньше угадает все сигилы противника и их расположение, тот и победил. – Как интересно! Напоминает морской бой! Лунас промолчал. Предельно сосредоточенный, он стиснул зубы и приложил ладони к скопированному изображению. Однако символы не разгорались, лишь мерцали бледно-голубым светом. – Тумматское дерьмо! – Лунас вскочил и пнул свой рисунок. – В гробу я видал эту сраную алхимию! Эльвия с опаской вытаращилась на него, но все же осторожно подошла ближе. – Могу помочь? Маг глубоко вздохнул, успокаиваясь, и снова взялся перерисовывать. Только сейчас Эль обратила внимание, что на всех пергаментах в правом нижнем углу есть подпись «Алнор-Семпер». На них были чертежи одного и того же рунического круга с незначительными изменениями, множество комментариев, зачеркиваний, исправлений, а также зарисовок того самого кольца Винсента, которое сейчас блестело бензиновыми разводами на пальце Лунаса. – Погоди, так это разработка твоего отца и папы Таллики? – Изначально – да, – ответил Лунас, не прерываясь. – Они работали на Клагората? – Нет. Насколько я знаю, они создали первое подобие этого кольца еще студентами, чтобы сбегать из Академии Алхимиков к девчонкам. – Вот вам и величайшее изобретение! – усмехнулась Эльвия и присела рядом. Лунас лукаво покосился на нее. – А ты считаешь, что свидания с прекрасными леди не самая достойная мотивация для величайших открытий? Эль пожала плечами: – Как-то слишком банально… – Когда живешь в аскезе и строгости, словно монах, вокруг одни только парни, а ты в полном расцвете сил… и не такое придумаешь! Эта Академия – настоящая тюрьма! – Как же тогда их игрушка досталась Верховному Алхимику? – Он поймал Вермона и Реталло, когда они использовали кольцо. Во времена их молодости Верховным Алхимиком был Кодриан Алнор. Как старший брат Реталло, он не стал их наказывать и сдавать ректору Академии, что привело бы к исключению. Однако Кодриан потребовал их уникальную разработку. Винсент получил ее по наследству. – Лунас закончил рисунок и вновь приступил к попыткам зарядить руны, но у него это крайне плохо выходило. – Да чтоб тебя! – в сердцах выпалил он. Эль медленно поднялась и отправилась к решетке. Она оказалась рунированной, как в арестантских Шамадора, и не дотягивала до потолка – всего пара метров в высоту. – Может, попробовать перелезть? – А как ты собралась пройти дальше через каменную дверь? Вежливо попросишь ее открыться? – с сарказмом уточнил маг. – Ну, там посмотрим… – прокряхтела от усилий Эльвия. – Ты меня чем слушала? Попасть туда можно только с помощью портала, – напомнил Лунас, но она уже взобралась почти на вершину. Послышался звучный треск рвущейся ткани. – Сдурела?! Живо слезай! – Эль не заметила, как Лунас успел подскочить к решетке. – А что? Эти символы не работают, видимо, старые. Я хочу помочь, а не просто сидеть и ждать, – ответила она, застряв в попытках освободить зацепившийся подол платья. – Послушай, Уголек, у меня, конечно, отсюда шикарный вид, но у нас нет времени. Спускайся, я закончил. Эльвия вспыхнула от смущения, но последние слова Лунаса возымели должный эффект, и она неловко соскользнула обратно. Он придержал Эль, несмотря на ее возмущенный взгляд. Ей казалось, что он недооценивает ее, как напарника, но выяснение отношений пришлось отложить. Лунас быстро собрал разбросанные листы и спрятал их за пазуху, схватил ближайший факел из чугунной подставки и встал в центр алхимического круга, горящего кобальтовым светом. – Включай сириту, Уголек, и не скучай без меня! – Подожди! А я?! – Карауль стражу и будь на связи, – только и успел сказать он, прежде чем поток темно-синей энергии растворил его в пространстве. * * * «Трус!» – слепило обвинение в голове с такой яркостью, будто ему в глаза направили прямой луч света. «Трус», – опять ударила под дых надменная фраза, от гнева свело внутренности. Нейран сжимал кулаки с такой силой, что у него на ладонях отпечатались следы ногтей, а костяшки пальцев мертвенно побледнели. Царапины от осколков треснувшего бокала пульсировали, вены наливались тягучей чернотой. «Трус», – опять сказала она в его мыслях, и Нейран со злостью отшвырнул попавшуюся под руку хрустальную вазу. Пронзительный треск – она разбилась о мраморный пол. Осколки в искусственном свете коридора засверкали, как звезды. «Трус». Нейран, стараясь унять звучащий в голове голос, обрушил кулаки на стену. Воздух вылетел у него из груди, превратившись в хриплый рык. «Да как она посмела?! Я должен вернуться и…» Нейран раздраженно вздохнул и замер. «И что? – спросил он себя. – Ты уже упустил момент, усмири пыл». Мысль быстро, словно удар, проникла глубоко внутрь. Он вновь вспомнил, как Клагорат задирает ей рубашку, так четко, будто дотронулся до паутинки. Его накрыла волна бешенства, и ядовитое чувство, побудившее его напасть на Верховного Алхимика, снова показало из мрака свои бесовские зеленые глаза. – Нейран? Он резко развернулся. Ане́лия, стройная и прекрасная, остановилась неподалеку, облаченная в облегающее струящееся платье до пола. Оно открывало ее изящные руки и декольте, сбоку мельком дразнило тонкой прорезью, где блестела нежная кожа ноги. Когда Анелия направилась к Нейрану, мелкие камни, усыпающие ткань, словно капли росы, зажглись тысячью бриллиантов. Покружившись перед ним, она смущенно заулыбалась и кокетливо намотала на палец прядь красно-каштановых волос. Нейран стремительно шагнул к ней, схватил пальцами за подбородок и впился в ее губы спасительным поцелуем. Он ощущал себя надломленным и надеялся, что поцелуй заполнит трещины в его душе, поможет собраться заново, но они так и остались пусты тишиной и безмолвием. Нейран разочарованно разжал пальцы и отстранился. – Ты в порядке? Что-то случилось? – удрученно спросила Анелия. – Я думала, тебе понравится мой наряд, он от Элеоно́ры Лагы́р… Купила его из-за этой детальки, – она игриво тронула края платья, оголяя ногу чуть больше, чем позволяли приличия. Нейран отрешенно скользнул взглядом по разрезу и пожал плечами. – Все нормально. Она обиженно наморщила нос и поинтересовалась: – Это из-за запрета твоей матери участвовать в Ратных? Мы же, вроде, обсудили, что она права.