По испуганным глазам сержанта Джоел понял, что дело не к добру. – Я… я… П-простите, инс-спектор, вы с-сами должны все увидеть, – Рави едва шевелил мертвенно-бледными губами. – Это по п-поводу вашего дела… – Да неужели? – рявкнул Джоел. Он быстро оглядел ряд белых полицейских машин, разрисованных по бокам в сине-желтую баттенбергскую шашечку, карету скорой помощи, снующих работников полиции и судмедэкспертов. Алая телефонная будка выделялась на фоне серой непогоды, будто кровавый экспонат, огражденный предупреждающей лентой. – Где, дьявол неси, отчет о вчерашнем нападении? – Джоел стремительно приближался к стажеру, стоявшему у полицейской ленты. – Я п-пока не ус-спел, сэр, – Рави слегка заикался от страха. Отмахнувшись от непутевого сотрудника, Джоел мизинцем откинул край пальто и показал стажеру прикрепленный к поясу жетон. Инспектор уверенно прошел к телефонной будке, открыл тайный проем, зияющий чернотой, вразвалочку спустился и возле первой двери, завешанной белым полотном, заметил женщину, чье лицо освещал крошечный раскачивающийся огонек сигареты – так сильно дрожали ее руки. – Ама́нда? Ама́нда Лю́тер, детектив суперинтендант, вздрогнула, глубоко затянулась и выпустила струю дыма, печально глядя на вошедшего. – Здравствуй, Джоел. – Тебя-то они зачем вызвали? – Иди посмотри, – пробормотала она, поправила рыжие волосы с редкими нитями седины и снова затянулась. – Дело совсем дрянь. Она поджала губы так сильно, что кожа вокруг них побледнела. Джоел еще острее почувствовал приближение беды, поперек горла застрял ком, а во рту появилась неприятная горечь – тянулась по языку и падала в глотку, как тающий вкус полыни. Обреченно вздохнув, он решил, наконец, встретиться лицом к лицу с тем, что так ужасало его коллег, и раскинул руками белое полотно. Обитавшее за ним затхлое барахло уже перебирали офицеры полиции, похожие на ленивцев. Отточенные, медленные движения, кропотливые замеры и ни одного лишнего действия. Внимание Джоела тут же привлек желтый маркер улик. Приблизившись, он увидел в пыли алый отпечаток большой собачьей лапы. «Что ж, это странно, но пока ничего ужасного». Джоел миновал судмедэксперта, который фотографировал место преступления. От вспышки инспектор на несколько секунд ослеп и, только проморгавшись, направился во вторую комнату, куда вела кровавая цепь улик, отмеченных желтыми маркерами. Первое, что бросалось в глаза в залитой прожекторами комнате, – уже знакомые меловые чертежи на стенах, похожие на художества одержимого сатаниста. Второе – тело, при виде которого Джоел вдруг ощутил, будто его ударили по голове. Рот заполнила кислота поднимающейся тошноты. Все нервы, казалось, парализовало. Он застыл, чувствуя, как в висках отдается стук сердца, такой быстрый, что он не мог различить отдельные удары, и таращился на знакомое тело. Оно лежало с неловко повернутой головой и широко распахнутыми глазами, крепко прижавшись щекой к грязному полу, будто прислушиваясь к шороху клопов внизу. Большая лужа натекла вокруг туловища, и струйки цвета темного граната прокладывали себе путь в пыли. Ладонь, бледная, словно молоко, навечно замерла, зажимая рваную красную дыру в шее. * * * Оно лежало там. В центре стола, почти невесомое само по себе, но обладающее внушительным весом в центре, где к бумаге крепилась черная восковая печать с изображением ворона. Кривая трещина делила заостренный клюв на две части, и А́йсин успела изучить каждый штрих и лопнувший пузырек застывшего сургуча, пока расхаживала перед столом, на котором, словно нетронутая повестка в суд, неподвижно лежало украденное письмо. Беспокойное вышагивание продолжалось с тех пор, как мучительные сны с аквамариновым кольцом и кровавым месивом вместо тела заставили Айсин проснуться в холодном поту. Пока она умывалась, ей удалось немного успокоиться, однако липкое чувство тревоги и тягучести времени не отпускало. Ей продолжал мерещиться тошнотворный запах медленно разлагающейся плоти. Уже несколько раз А́йси протягивала руку к письму, но отдергивала ее, будто от корзины с гадюками, повторяя слова отца: «Между полицейским и преступником иногда бывает очень тонкая грань, и нужно понимать, с какой ее стороны ты окажешься, совершив определенное действие». Айсин четко осознавала, что тайный обыск уже приблизил ее к той самой грани. Досмотр личного письма – не что иное, как шаг через. «Мой отец – самый честный и законопослушный человек, которого я знаю. А я? Блудная дочь, которая не в силах добраться до сути дела, не становясь преступницей». Печально вздохнув, Айси снова отвернулась от стола. В попытке совладать с гнетущими мыслями, она принялась перезаправлять свою кровать и неуверенно дотронулась до копии снежного шара с волками, будто он в самом деле был подарком отца и мог подсказать, как поступить. Айсин оглянулась на письмо. Оно притягивало ее, словно черная дыра – планету, попавшую на горизонт событий. Стиснув зубы, Айси в нервном порыве ринулась в ванную, где перебрала склянки с очищающими средствами. Чтобы отвлечься от мысленной дилеммы, она вернулась в комнату, открыла шкаф и стала раскладывать по цветам подаренную Тэ́йрой [2] одежду. Бросив мимолетный взгляд на сиротливо сжавшиеся в углу вещи Эльви́и, Айси, как заботливая гувернантка, старательно их сложила, уперла руки в бока и посмотрела на незаправленную кровать подруги. С самого пробуждения Айси поняла, что она одна в комнате. У нее не было ни малейших идей, куда могла уйти Эль в такую рань, но это волновало ее куда меньше, чем мозоливший глаза бардак на соседней постели со скомканным одеялом, смятой подушкой и раскиданными книгами в изножье. Недолго поборовшись с собой, Айси все-таки решилась прибраться и за Эль: расставила книги в ровный ряд на комоде, встряхнула одеяло, заправив выбившуюся из пододеяльника часть, взбила одну подушку, но, подхватив за уголок вторую, застыла. Сначала ей показалось, что украденное письмо Нейра́на [3] переместилось, будто преследуя ее. Однако, приглядевшись, Айси с недоумением узнала улику, спасенную ею в пожаре: лист частично обгорел и обуглился по краям, а местами между размашистыми предложениями виднелись растертые разводы черной золы. На полях теснились неразборчивые подписи карандашом. Лишь в самом низу листа Айсин увидела одно внятно написанное, но бессмысленное предложение: «Только леора знает волну». Айси узнала почерк Эльвии. Ей до последнего не хотелось делать подобный вывод, но факт был слишком очевидным – подруга украла улику. Когда Эль вернулась, Айсин сидела на кровати. Рядом с ней лежал обгорелый лист. Эльви́я закинула в шкаф жилетку и улыбнулась. – Ты чего так рано не спишь? – Это неважно. Не хочешь мне ничего сказать? Эль беззаботно пожала плечами, после чего снова улыбнулась, мимолетно, будто от приятного воспоминания. – Ты ведь знаешь, что все тайное всегда становится явным, да? Объясни мне, что это? – Айси подняла найденную улику. В глазах Эльвии промелькнул испуг, который тут же сменился гневом: – Ты что, рылась в моих вещах?! Как ты посмела?! – Твоих вещах? – Айсин надменно вскинула брови. – Это улика, относящаяся к расследованию! Ты не имела права к ней прикасаться. – Улика! – фыркнула Эль. – Да ты бы и слова не разобрала в этой своей улике, если бы не я! И, вообще, не крала я ее, между прочим, а одолжила… – Когда одалживают, спрашивают разрешения, а ты нагло ее умыкнула у меня из-под носа. Подруга! Щеки Эль вспыхнули, будто кто-то ударил ее по лицу. Она глубоко вздохнула и, видимо, едва сдержалась, чтобы не перейти на крик: – Я узнала почерк дедушки! И боялась, что ты начнешь его подозревать и обвинять, не разобравшись, что к чему. Айсин ощутила укол вины, вспомнив, что и сама вчера украла письмо. Внутренний голос, однако, пытался оправдаться, что это ради расследования и у нее не было выбора. Тем не менее, ей стало неловко. – Я заберу ее и приобщу к делу. – Да пожалуйста! – обиженно отозвалась Эльвия, вытаскивая из шкафа земные джинсы. – Мне она больше не нужна. Я и так иду на встречу с дедушкой. Айсин следила за порывистыми движениями переодевающейся подруги, пока не осознала сказанное. – В смысле? Он вышел с тобой на связь? Эльвия, казалось, надулась от обиды и не собиралась отвечать, но, встретившись с серьезным взглядом подруги, выудила из недр своей сумки фигурку черного кота. – Не совсем. Та́ллика вчера дала мне это. – И что это? – терпеливо уточнила Айси. – Старый подарок дедушки… – Ничего себе! Почему ты сразу не сказала? – Айсин подошла, чтобы внимательнее рассмотреть фигурку. – Таллика знает что-то про Виктора? – Она не захотела вчера говорить. По ее мнению, никому в Шамадо́ре нельзя доверять. Глупо я поступила на мосту Пра-Ведной, когда сболтнула лишнего, – Эль начала нервно перебирать черные опалы на одном из браслетов. – Мы договорились сегодня встретиться. Через час после завтрака в Эфари́йском порту… Айсин решительно направилась к шкафу и достала комплект одежды, подаренный Тэ́йрой в знак дружбы в ночь Посвящения. – Я пойду с тобой, – твердо сказала она, снимая ночнушку и натягивая черные узкие штаны. – Я еще на Земле обещала тебе найти дедушку. И сдержу слово. – Это необязательно, – возразила Эль. – Я никогда не нарушаю обещаний, – уверенно заявила Айси. – Кроме того, он может что-то знать о пропаже Яре́н [4]… Эльвия, повертев в руках деревянную фигурку, задумчиво произнесла: – Тогда надо найти Фе́ла и оставить его в качестве «заложника» в Шамадоре, иначе Нари́на от нас не отстанет. Айсин кивнула, натягивая кофту, с виду сотканную из металлической ткани, а на ощупь – словно из натурального шелка. После чего выдвинула нижний ящик шкафа и выудила оттуда кожаную куртку Фе́ликса [5]. – Хорошо, что напомнила. Все никак не отдам ему. Спустимся в столовую, вернем куртку, быстро перекусим и отправимся на встречу. * * * Эльви́я и А́йсин добрались до столовой в первых рядах голодных студентов. Усевшись за стол, они молча поглядывали на медленно появляющихся в зале шамадорцев в поисках Феликса. Эль пребывала в хорошем расположении духа, несмотря на утренний конфликт с подругой, и искренне верила, что скоро встретится с дедушкой. Проснувшись с первыми тусклыми лучами солнца, скрытого тонким слоем облаков, Эльвия уже успела сходить в библиотеку и теперь сидела в столовой, машинально постукивая ладонью по сумке, куда спрятала карту Лауна. – Когда все разойдутся на занятия, нам нужно достать преподавательские плащи, – рассудительно выдала Эль. – Я узнала, что у ароны Го́рин немагическая дверь в комнату… Эльвия многозначительно перевела взгляд на свои браслеты. – Взлом и кража? – вырвалось у Айси. – Прекрасное начало дня. Эль лишь пожала плечами. – Надо выйти незамеченными… – Может, попросим о помощи Фела? Где он вообще? Айси нетерпеливо огляделась. – Ты правда и его хочешь втянуть? Мне и так нельзя было никому ничего говорить!