– Значит, надо это исправить! – Эльвия ухватилась за перила лестницы. – Нельзя оставлять такое безнаказанным! – Ты не понимаешь, это королева Мо́ртиса и ее свита! Они мор-ти-сий-ки, – огрызнулась Таллика, произнося по слогам, словно Эль плохо соображала. – Нам с ними не справиться! – Ты тоже мортисийка, – уперто возразила Эльвия. – Хоть и бывшая. – Ой, да делай, что хочешь. – Таллика резко отпустила руку Эль, и та чуть не улетела с террасы в кусты. – Если тебе плевать на дедушку и встречу с ним, иди! Рискуй жизнью ради непонятно кого! Эльвия встала, отряхнулась, но не успела гневно ответить. – Надо же, какие люди! Отбившаяся от стада Лунаса овечка привела новую подружку в наше место? Предательница. Эль обернулась и увидела на крыльце таверны синеволосую ведьму. Она медленно спустилась по ступенькам. – Нет, Ме́рика [11], ты все не так поняла, – отрезала Таллика. – А как? Думаешь, я не догадалась, что ты свалила в Шамадор ради моего бывшего парня? Ты давно на него засматривалась, сестрица. А теперь решила воспользоваться шансом… Мерика смерила Эльвию брезгливым взглядом, проходя мимо, и остановилась в паре шагов от Таллики. – Все не так, Ме́рри. Пожалуйста, не начинай, ты неправа. – Я неправа? А кто бессовестно бросил свою сестру? Таллика сглотнула ком в горле. Эль приблизилась, но та отрицательно покачала головой. – Какие-то проблемы? – голос за спиной Эльвии был низким и хрипловатым, но обладал приятным спокойствием. Спустя мгновение к ним подошла широкоплечая ведьма с рыжими волосами и медово-карими глазами. Ее рваная челка едва доставала до густых бровей, а ладони скрывались в карманах свободных, прямых штанов, отличающихся от облегающего кроя формы остальных мортисиек. Эль подумала, что она больше похожа на симпатичного парня, чем на девушку. – Нет, Де́м [12], никаких. Мы уже уходим, – сдержанно произнесла Таллика. – Я не тебя спрашивала, выскочка, – Дем бросила на Таллику убийственный взгляд. – Мо́рец. – Ах ты дрянь! – прорычала Таллика, и ее вены блеснули серебром. – Я не предавала семью. Следи за языком, иначе когда я вернусь… – А ты вернешься? Эль показалось, что Мерика спросила с надеждой, а вот Дем, напротив, словно испугалась. – Возможно… Когда закончу с самым важным. Мерика с хладнокровным выражением лица влепила Таллике пощечину, словно несдержанная мать ослушавшейся дочери, которая подвергла свою жизнь опасности. Эль бросилась к Таллике, а Мерика отчеканила: – Нет ничего важнее семьи, сестра. Идем, Дем, пусть валит к Тумматам. Эльвия с молчаливым недоумением наблюдала за тем, как Таллика по-спартански сдерживала возмущение. – Алхимическое отребье, – Дем плюнула в ноги Таллике, и это сработало лучше пощечины. Взбешенная до одури, Таллика рванула к ней, превратив руку в стальное лезвие. Однако Дем ловко увернулась, а вены ее налились красно-оранжевым цветом. С кончиков ее широких пальцев полились потоки лавы, прожигая дыры в деревянном настиле террасы. – Слабачка! – словно собаке, крикнула Дем, как обезумевшая. Эль подумала, что никому не пожелала бы остаться с этой ведьмой наедине, и все же встала между Талликой и Дем. Эльвия действовала интуитивно, вопреки страху поддаваясь неукротимой жажде справедливости. В крови заиграл Те́мпурус [13], но она не создала огонь, а внезапно впитала в себя жар раскаленной магмы. Пламя вокруг погасло, и лава окаменела. Эль возликовала от неожиданного проявления дара и мысленно поблагодарила его за помощь. Скривившееся от брезгливого недоумения лицо Дем добавило Эльвии уверенности, поэтому она смело заявила: – Знаешь, лава – ничто без высоченной температуры! На этот раз презрительный и угрожающий взгляд рыжей ведьмы был адресован Эль. Таллика оказалась рядом, явно готовая продолжить бой. – Риви́н! Я сказала, идем! – приказала Мерика, стоя уже на пороге. Дем опять сплюнула, но послушно направилась в таверну. Когда мортисийки скрылись за дверью, Эльвия со вздохом пробормотала: – Миленькая у тебя сестра… – Мерика мне не сестра, – раздраженно отрезала Таллика. – Она так называет всех своих приближенных. – Но вы были близки? – Когда погибли мои родители, дядя сослал меня в Мортис. Там иногда собирают группы для самых маленьких из таких, как я. Сирот. Так я и познакомилась с Мерикой. Она росла без отца, да и Хамини́и не было до нее дела. Мы стали почти родными. – Почему же тогда ты не сказала правду? Мне кажется, она поняла бы… – Издеваешься? Я не могу рисковать миссией. Да и не хочу я с тобой это обсуждать. Хватит задавать тупые вопросы! – Ладно… Извини, – задумчиво пробурчала Эльвия. – Прекрасно. А вот и наша «Лео́ра» плывет. Эль проследила за взглядом Таллики и увидела корабль с кроваво-красными парусами, напоминающими рыбьи плавники. Корпус крупного судна походил на блестящую на солнце чешую рыбы, гладкую, влажную и переливающуюся серебристо-серыми оттенками. Эльвия ошарашенно вспомнила текст обгоревшей улики, который недавно переводила. «Только леора знает волну», – мысленно повторила она, лишь теперь у этой фразы появился смысл. – А вот и твои алые паруса, Ассоль, – сама себе сказала Эльвия и последовала за проводником. Эль с Талликой промчались по древним улочкам портового городка, постепенно наполняющегося людьми. Достигнув пристани, Эльвия бодро взбежала по длинному деревянному трапу вслед за ведьмой и с любопытством огляделась. Корабль был небольшой, а на его палубе толпилось столько пассажиров, что судно едва всех вмещало. Однако несмотря на целый кочевой базар, с коим предстояло разделить плавание, Эль пребывала в полном восторге от грядущего приключения, и воображала скорую встречу с дедушкой. В неугомонно галдящей толпе она заметила несколько пожилых дриад в лиственных костюмах и нимфа́ла – стройного невысокого юношу, который напомнил ей Питера Пэна. Он флиртовал с молодыми длинноволосыми кокетками с зеленоватой кожей, которые звонко смеялись. Эльвия признала в них русалок. Они непрестанно обрызгивали себя водой из сосудов, похожих на флаконы духов, а их наряды, сшитые словно из пайеток, ослепляли своим блеском. Делегация женщин с кошачьими глазами и в просторных льняных платьях, как у монахинь, двигалась грациозно, словно танцуя. Оказались на судне и двое минотавров, и представители незнакомых Эль рас. Она решила, что среди пассажиров есть даже алхимик – на его шее висело ожерелье из деревянных рун. Пока Таллика обсуждала с горбатым старпомом размещение в каютах, Эльвия ощутила себя вдохновенно порхающей бабочкой. Она перегнулась через борт и погладила внешний корпус судна с серебристо-серой обшивкой в виде крупной рыбьей чешуи. «Мокрая, гладкая и склизкая! Действительно, как настоящая рыба!» – Туммат дери! Смотри, куда прешь! Эль обернулась на голос Таллики, которая продиралась сквозь тесную толпу. Слепая анорексичная старуха со впалыми щеками схватила ведьму за запястье и прохрипела: – Покайся! Близится Вереме́й! Кара Вер-Шителя падет на тебя! Таллика неправдоподобно изобразила безразличие и не сразу выдернула руку из костлявых пальцев. Провожаемая пристальным взглядом белых глаз, она, наконец, подошла к Эльвии: – Идем, тут слишком людно. Наша каюта на нижней палубе. Эль очень хотела остаться и пообщаться с кем-нибудь, но настойчивость спутницы ее переубедила, и Эльвия решила вернуться наверх позже. – А что за кара Вер-Шителя? – поинтересовалась она, спускаясь вслед за Талликой по узкой лестнице. – Да ерунда. Всего лишь неминуемая мучительная гибель за содеянные грехи. – Это пророчество? Проклятие? Мне показалось, старуха тебя напугала… – не унималась Эль, идя по тесному коридору, где могли поместиться буквально полтора человека. – Да ну, буду я еще слушать глупые бредни чокнутой ривье́рки, – небрежно бросила Таллика, открывая перед Эльвией дверь каюты. – Все эти жители Лесного Королевства, Мило́нии и Ривье́ра перед Вереме́йской ночью ведут себя как сумасшедшие. И как ошпаренные несутся домой в родные измерения, чтобы провести там Веремей. Забей. Девушки скинули верхнюю одежду и уютно расселись по двум койкам, разделенным узким проходом. – Ладно, как знаешь, – немного разочарованно вздохнула Эль. – А расскажешь подробнее про Вереме́й? – Это древний праздник в честь Дикой Магии, – нехотя протянула Таллика, укладываясь на своем месте прямо в обуви и закидывая руки под голову. – Ши́та, Ве́да и Солнце выстраиваются в одну линию, и ночь длится целые сутки. Говорят, в это время граница между нашим и тонким миром исчезает, поэтому всюду беснуются горогоны, – ведьма заразительно зевнула и прикрыла глаза. Помолчав немного, она продолжила в полудреме: – Раньше все наряжались в костюмы, якобы отпугивающие их. Сейчас эта традиция – пережиток прошлого, но «лесные» продолжают верить в этот бред и поклоняться явлениям природы – как будто Дикой Магии есть до них дело. Считается, что… Повисла очередная пауза, словно она решала, договаривать или нет. – Что считается? Эй, Таллика? Ведьма не отреагировала, только грудь ее умиротворенно вздымалась и опускалась. «Вырубилась», – усмехнулась Эльвия, заметив на руках Таллики тонкие полоски стали – признаки магического истощения. Пол качнулся под ногами – «Леора» отплыла. Глава 2. Дыхание смерти Горячий спор о кинжале быстро угас, и Лунас сердито сдался, но в путь отправился вместе с Айси, за что она была ему крайне благодарна. Они оба прекрасно осознавали, что, если догадка Айсин верна, тратить драгоценное время на пререкания – все равно что беспомощно таращиться на преступление, не пошевелив и пальцем.