Когда начинаешь следить за собой, обнаруживаешь, что за тобой следят и другие. Астролягов почувствовал на спине давление чужого внимания, когда шёл от издательства к метро в одиночестве. И хотя в час пик Измайловский проспект был полон людей и машин, сделалось жутковато. На зелёный светофор гномики густо сыпали по переходу. Астролягов тоже свернул, но избавиться от внимания не удалось. Тогда бывший криминальный журналист сбавил шаг, прижался к стене и, стоя вполоборота к движению, сделал вид, будто завязывает шнурок. Он увидел позади себя зелёное пальто и приметную фигуру в нём. Астролягов быстро выпрямился и улыбнулся: — Здравствуйте, Инесса Иосифовна! — Ой, привет, — обрадовалась Иголкина, будто встреча была случайной. — Как я рада вас видеть! И поскольку Алексей был в новом костюме и не успел нахвалиться нарядом, ему ничего не оставалось кроме как пригласить даму в кафе. К тому же, ему хотелось отлить. Они зашли в ближайшее бистро. Авторесса выбрала место у окна, чтобы можно было смотреть на прохожих и демонстрировать потоку случайных зрителей показное потребление, пусть даже оно состояло из чашечки кофе с бриошем. Это так романтично! — Какие счастье, что мы случайно встретились, — с печальной радостью воскликнула она, когда Астролягов вернулся из мест не столь отдалённых и уселся за столик. — Я так хотела узнать у вас, почему вы не печатаете мой роман? «Забыл! — вспомнил Астролягов, истерический детектив «Гризетка и рантье» не вызвал у него слёз жалости к героине и сочувствия авторессе. Из соображений гуманизма хотелось выстрелить бедняжке в голову, чтобы покончить с её мучениями, а не издавать книгу и продолжать писательские страдания, поэтому вопрос был вытеснен из сознания в бессознательное и там запылился. — Как стыдно-то!» — Отчего же не печатаем? Печатаем! — с энтузиазмом парировал он. — «Гризетка и рантье» сейчас лежит в очереди на редактуру. Скоро пришлю вам правку. Текст сейчас читает художник, но эскиз обложки пока не прислал, так что показывать вам нечего. «Хорошо, что напомнила, а то бы так и валялся, — подумал он. — Завтра зашлю на редактуру, за неделю сделают. Одна книжка как с куста, и мне читать меньше». — А вы сейчас другую вещь пишете? — подбодрённый халявным продвижением работы, он перешёл в наступление и память угодливо подсказала: — «Ищите свинью». — Пишу, но… Иголкина с грустью осеклась. «Процесс не движется, — предположил Астролягов. — Возник писательский затык?» — Под псевдонимом Борис Дрюон? — продолжил Алексей светский трёп, чтобы заполнить унылую паузу. — Под псевдонимом… Авторесса с вечно осенним характером чуть не заплакала. — Если хотите, издадим под вашим именем! — кинулся на выручку Алексей, он чувствовал, что попал впросак и с каждой минутой его затягивает всё сильнее. — Это же не книги про гризеток, можно сделать всё, как вы хотите. Печальные глаза авторессы, окружённые коричневыми пятнами вечной скорби, налились светом уверенности. Это было чудесное преображение. Астролягов впервые такое видел. — Спасибо, Алексей. — Да что вы! Не за что, Инесса Иосифовна, — великодушно ответствовал он и тем как будто оскорбил Иголкину. — Инна, — мягко поправила она. — Инна, — послушно повторил Астролягов. — Всё, что вы хотите. — Лёша, — длинные холодные пальцы, усыпанные веснушками, легли на его руку, неосторожно сжимающую чашку. — Можно я вас приглашу в гости? Астролягов забуксовал. Хуже того, он увидел, что Иголкина решилась. — Поедем прямо сейчас. Я возьму такси. — Сейчас я не готов, — промямлил редактор. — Тебе не надо ни к чему быть готовым. Я тебе помогу. Я всё сделаю сама. У меня есть виагра. «Виагра!» — Астролягов провалился в бездну. — У меня есть страпон, — выложила главный козырь Инесса. Астролягов не мог отделаться от ощущения, что за ним наблюдают. Чей-то пристальный взгляд мазнул по нему прямо сейчас. Это чувство перебило даже мысль о страпоне. Алексею захотелось уволиться из «Напалма» и вернуться в газету, чтобы не общаться с авторами и отойти подальше от их маньячества. Бросив безутешную авторессу лить слёзы, он покинул бистро и торопливо ушёл по лужам к станции метрополитена, озаряемый разноцветными неоновыми огнями уличной рекламы. — Я сегодня тебя с какой-то шмарой в кафеюшнике видела в центре, — сказал ему вечером Алла. «Точней эпитета не подберёшь», — согласился Алексей. — Это не шмара, а знаменитая авторесса псевдофранцузских детективов, её книги есть во всех магазинах, — кинулся защищать Иголкину редактор, гонимый служебным рвением. — Мы обсуждали выход новой книги, которую я сейчас готовлю к печати. — Ни разу не видела. — Потому что её печатают под разными псевдонимами. — Где же тогда знаменитая известность, если её знают только под псевдонимом, да и то не под одним? — резонно усомнилась Алла. Астролягов пустился в рассуждения и заболтал. И хотя подруга скептически восприняла оправдание, у Алексея камень с души упал. Он понял, чьё внимание ощущал, что у пятого чувства есть реальная причина, и что это не симптомы безумия. Совсем к ночи на электронную почту упало письмо от бой-френда Инессы. Он так и представился — бой-френд. «У Иголкиной есть бой-френд!» — поразился до глубины души Астролягов. Инна рассказала ему о мерзопакостном редакторе так много всего, о чём редактор и не подозревал. Бой-френд в оскорбительных выражениях требовал прекратить домогаться его дамы. Поразмышляв над письмом, Астролягов написал деликатный ответ, имея хранимый Инессой страпон в виду, но без конкретики. Бой-френд не ответил. Алексей долго не засыпал. Лежал в темноте с открытыми глазами. Перебирал в памяти события удивительного дня. Размышлял о затейливом издательском процессе и о людях в нём. Ворочал мозгами на тему ближайших планов. Кумекал о тараканах на писательских чердаках. Ломал голову, как дальше работать с такими людьми. «У неё есть страпон!» — думал он. * * * Астролягов заметил, что редакторы стали меньше общаться, словно проклятый копроратив изгадил их отношения. Поэтому, когда в издательство заглянул Ник Далёв с его обычным набегом бесцельно зайти и почесать языком, заодно, послушать новости и сплетни, Алексей с большой охотой отправился с ним в «Мюнхенскую пивную». — Что у тебя интересного? — хищно навис над столом Ник Далёв и в упор уставился на Алексея. — Сложно сказать, — Астролягов не сумел бы сейчас в двух словах передать свой настрой. — День другой — дерьмо всё то же. Жизнь стала тоскливая после Нового года. Даже не знаю, чем объяснить. У нас дизайнера убили в садоводстве. — Кто? — быстро спросил Далёв. — Голову проломили. Родственники говорят, что местные гопники. Я на похоронах был, — Алексей вздохнул и выложил всю историю, включив в неё и разговор с Жориком. — Сходил почтить память, хотя не любил этого человека. «Нгандонского», — подумал он. — Зима вся такая какая-то… Морочная, — он поморщился и отхлебнул пиво, словно нехотя. — Как будто на сотрудников порчу навели. А, может, байкеры прокляли? Что в кабаке было после нашего бегства? Алексей в общих чертах знал, сотрудники «Напалма» охотно поделились с истребителями байкеров своими впечатлениями и мнениями, но ему было интересно, что скажет криминальный журналист. — Разгуляй продолжился как ни в чём не бывало, — без особой ажитации доложил Ник Далёв. — Про нас никто не спрашивал? — Никакой бучи не было. Походу, Матвеев с охраной деньгами порешал. Он это любит, я знаю. Если проблема решаема деньгами, то это не проблема, а просто траты. Алексей подумал, откуда Далёв столько знает о Матвееве, и пришёл к выводу, что Ник прирождённый журналист, в отличие от него, журналиста по нужде. — Значит, байкеры нас и прокляли, — утвердился в своём предположении Астролягов, и с удовольствием глотнул пивка. — Мы им ввалили, а они нашли способ отомстить. Водится же среди байкеров колдун? — У байкеров шаман, как у орков, — со знанием геймера дополнил Далёв. — Лысый, в байкерских наколках, кожаной жилетке, с длинной седой бородой, ожерельем из черепов и гайками на пальцах. — Стальными! — А как иначе, у байкеров-то? Стальными. И вот, он сидит на старом мотоциклетном седле, дудит в глушак от харлея и призывает силы горюче-смазочных материалов омрачнить жизнь врагов в цвет мазута. Ник Далёв был столь убедителен, что прóклятый редактор на несколько секунд поверил. — То-то, я гляжу, жизнь испортилась. А у тебя? — Меня обходит чаша сия, — Ник Далёв свёл пальцы домиком. — Я на свою задницу приключений не ищу, мне за твою контору обидно. — А чего контора? — У вас редакция — человеки-пауки в банке, — признался Ник Далёв. — С чего ты взял? — вступился за своё рабочее место Алексей. — Ты сам ядом дышишь.