– Я вам должна химчистку, – разобрал он ее слова. – А я вам коктейль, – кивнул он на пустой стакан в ее руках. – Глупости, – отмахнулась она и улыбнулась. Слава, кажется, перебрал за ужином. Ведь почему в голове разливался приятный дурман? А, хотя, нет. Он ведь совсем не пил. Только воду. – Тогда кофе? – предложил он. – Прекрасный выбор, – поддержала предложение Лина и передала ему пустой бокал. Слава, улыбаясь, наблюдал за тем, как девушка ловко нацепила босоножки на изящные ступни. Яркий лак на красивых пальчиках – его персональный фетиш. Вернее, только что стал им. – Слава, – представился Барновский и протянул руку. – Лина, – еще шире, маня ямочками, произнесла девушка и пожала его ладонь в ответ. Он не захотел выпустить ее пальцы из своих. Настолько теплым и приятным было это прикосновением. – Мне нужна моя конечность обратно, Слава, – хохотнула Лина, а Славик едва не смутился, как сопляк. Нет, что-то странное происходит с ним. Или это все влияние отпуска, первого за десять лет? Барновский разжал пальцы и повел девушку в бар, пить кофе. – Отпусти меня! Немедленно! – голос Лины звучал резко. Он отрезвил Славку, выдернув из воспоминаний. А вот руки он не разжал. Все еще придерживал Полину за талию. Слишком близко. Настолько, что его тело моментально отреагировало на близость желанной женщины. – Сначала поговорим, – выдвинул условие Барновский. – Достаточно наговорились, – прищурилась Архипова и толкнула его ладонями в грудь. – Убери! От! Меня! Руки! Слава тряхнул головой. Так, пора включать мозги. Первый шок от встречи с девчонкой прошел. Нужно думать. – Давай так, Полина Владиславовна, – постарался спокойно выговаривать слова Слава, – ты уделишь мне пятнадцать минут, а я сделаю так, как ты просишь. Уеду. – Есть встречное предложение, Вратислав Павлович, – ехидно усмехнулась Полина, – вы идете со своими пятнадцатью минутами в задницу, а я иду к гостям. – Вынужден отклонить твое предложение, девочка, – Слава изогнул бровь и усмехнулся. *** Полина чувствовала, как колотится ее сердце. Черт возьми! Ну почему этот человек появился именно сегодня? У нее ведь праздник! И вся семья в сборе. Не получится просто отсидеться в уголке. Чертовы пальцы чертового Барновского чертовски крепко держали ее, и дышать было нереально сложно. Почти невозможно. Еще сложнее – отвернуться от него. Не смотреть в его дьявольские глаза. И не расплакаться. А вот плакать нельзя. Не хватало еще плакать! Она достаточно слез пролила из-за него. Хватит! – Я искал тебя, когда ты сбежала, – она услышала его приглушенный шепот. Потеряла бдительность. Подпустила слишком близко. – Врешь! – прищурилась Полина. Ей удалось отодвинуться от мужчины. Но позади стена. Поля оказалась в ловушке. – Уходи! Здесь тебе не рады, Слава! Черт возьми, у тебя же тьма важных государственных дел. Займись лучше ими! – Повтори! Архипова рвано и придушенно охнула, когда Барновский в одно движение придавил ее собой. Господи! До чего же он большой! И даже через ткань одежды чувствовались напряженные стальные мышцы. Поля пыталась отвернуться от своего персонального кошмара. Но он был везде. Его пальцы касаются ее шеи, подбородка, щеки. А горячее дыхание обжигает ее губы. – Повтори, Поля! – это уже приказ, от которого в душе у Архиповой поднялась целая волна негодования. – Что именно? Тебе здесь не рады? У тебя важные дела? Что повторить?! – рявкнула она, понимая, что кричит, а в коридор может войти кто угодно из гостей. Или, что еще хуже, родители. – Мое имя, – сипло потребовал мужчина. – Вратислав Павлович! – с нотками горечи в голосе произнесла Полина. – Нет, Поля, не так, – настойчиво продолжил Барновский и вдруг наклонился очень близко к ней, – скажи, Поленька. Ты же говорила. Что-то щелкнуло у Польки в голове. Закоротило. Накрыло странной волной щемящей нежности, обиды, ураганом эмоций. Говорила. И не раз. Много раз говорила. Сотни. Тысячи. Шептала его имя. Кричала...Она не смогла отвернуться от него. Он заставлял ее смотреть в его глаза. Не мигая. Что видела она в них? В его взгляде? Ничего... И все! Слишком много видела. Чрезмерно много. – Слава... – Да, Поленька, да... – его выдох опалил ее искусанные губы. Господи! Это ведь не может быть правдой. Не может! Это все нереально. Просто сон... Никто и никогда не целовал ее так, как Слава. Отчаянно жадно. Требовательно. Но вместе с тем, позволял ей решать. Не наседал, но ограничивал настолько, что у Полины был всего лишь один выбор: приоткрыть рот и впустить его язык. Первое касание было сродни разряду электрического тока. А дальше все понеслось к чертям собачьим. Пальцы Полины оказались в жестких волосах на затылке. Мужские ладони – вдоль спины и ниже на бедра, чтобы подтянуть девушку, чтобы было удобнее, чтобы прижать еще теснее, ближе. Безумие. Сплошное безумие. Полина, закрыв глаза, отдалась этому поцелую. Она сто тысяч раз прокручивала в голове минуты близости со Славой. Вспоминала. Плакала в подушку. Сгорала от желания увидеть его вновь и даже тянулась к телефону. Но всякий раз останавливала себя. Глава 4 Это не сложно, если мужчина по ту сторону экрана, или смотрит на тебя со снимка из соцсетей. А когда он рядом? Когда любимый аромат забивает ноздри? А под ладонями гулко бьется его сильное большое сердце? Это нереально сложно. – Уходи, пожалуйста, уходи! – всхлипнула Поля. Она с трудом вынырнула из дурмана, окутавшего ее тело. Через силу отвернулась и зажмурилась. Как же это ... мерзко! Она целует женатого мужчину. Мужчину, который не принадлежит ей. Который, вероятнее всего, сегодня уже целовал другую женщину. – Как скажешь, Лина-Полина, – проговорил он, касаясь ртом ее виска. Поля замерла. Она не доверяла себе, своему телу. И уже не надеялась на то, что Слава выполнит ее просьбу. Но спустя секунду, все изменилось. Полина осталась в коридоре одна. О том, что Барновский был здесь, говорили лишь припухшие губы Архиповой и терпкий аромат мужского парфюма. На нетвердых ногах Полина вошла в уборную. Закрылась и разрыдалась. Спустя вечность, Поля вышла из дамской комнаты. На ее лице сияла широкая улыбка. Изящный макияж был идеальным. Как и прическа, волосок к волоску. И только взгляд выдавал ее эмоции. *** – Не дури, Славка. – Все под контролем. – Я вижу. – Заткнись, Белый. Такой диалог повторялся вот уже три часа. Барновский обосновался за баром в компании Федора. Несколько раз к важному гостю подходил отец именинницы. Славик еще был в форме, чтобы вести беседы с Владом. Но о важных вещах никто не заводил разговора, потому Барновский мог с чистой совестью пить дальше.