Девушки вскакивают и радостно бегут к ней. – Номер сто семнадцать есть? – в полной тишине секретарша оглядывает кандидаток. Мое сердце начинает бешено колотиться. – А сто восемнадцать? – Я…, – голос хрипит. – Я здесь, – говорю громче. – Заходите. В большой аудитории стоит длинный стол. Напротив него – несколько стульев для кандидатов. Я сажусь на краешек последнего, ловлю на себе равнодушный взгляд мужчины с седыми висками, на которого налетела на улице. Черт! И этот здесь! Узнал или нет? А, какая теперь разница? Расправляю плечи и придвигаюсь ближе к спинке. Муж Лины, объяснял мне, что манера садиться – это тоже тест. Если человек пристраивается с краю, он не уверен в себе, нерешителен и не способен самостоятельно мыслить. Такой сотрудник хорош в выполнении поручений, но не в творческой работе. Сначала идут стандартные вопросы. Мы отвечаем уверенно, и опять я в проигрыше: у девушек есть опыт и практика в отличие от меня. Но порог страха я уже перешла, поэтому говорю спокойно, глядя прямо в глаза. Терять мне уже нечего. – Анна Николаевна, помощь нужна? – слышу знакомый голос и оборачиваюсь. От двери к столу жюри идёт грубиян из холла. Ему лет тридцать, и он явно увлекается спортом. Мощные бицепсы и трицепсы бугрятся под рукавами белой рубашки, а грудные мышцы натягивают жилет. – Отлично. Быстрее справимся, – отвечает худощавая дама – настоящий синий чулок по виду. Одни квадратные роговые очки вызывают дрожь в коленях. Грубиян вешает на спинку стула пиджак, который нес в руке, кивком здоровается с присутствующими и садится. Я замечаю, что галстук в тон запонкам застегнут золотой булавкой, и в ее центре сияет камень. «Выпендрежник! Мажор!» Но его голубые глаза смотрят в упор и насмешливо. Парень явно не из простых служащих, – Девушки, назовите ваше самое сильное качество характера, – просит он, рассматривая наши резюме. – Умею терпеть, – отвечаю сразу, но упираюсь ладонями в стул, не давая себе сорваться и сбежать. – Терпеть? – переспрашивает грубиян и отрывается от бумаг. Его брови удивленно ползут вверх, а голубой взгляд упирается в меня. Он скользит по фигуре, заставляя меня ещё больше нервничать, и вдруг застывает… Я в панике опускаю глаза: что он там увидел? Рваные колготки? Нет, я их не надевала, слишком жарко. Грязную обувь? Тоже нет, протерла в туалете, когда умывалась. И тут замечаю, что рукав моего жакет задрался, и теперь хорошо видна татушка на запястье. Неужели в этой компании такой строгий дресс-код для женщин? Тогда я точно не пойду! Быстро одёргиваю рукав и с вызовом задираю подбородок. – Да, я умею терпеть. Долго. – Странное сильное качество, – теряет ко мне интерес качок и опускает глаза в листочки. – Обычное, – пожимаю плечами. – Чтобы создать рекламный продукт, нужны не только талант, знания и время. Без терпения ничего не получится. – А ведь она права, не так ли, Тимур Антонович? – Анна Павловна смотрит на мажора и слегка улыбается уголками губ. В голосе «синего чулка» чувствуются подобострастные нотки, а симпатия с ее стороны так и льётся медовой патокой. «Ничего себе! И в этой компании ловелас нарисовался», – делаю неприятное открытие и нервно оглядываюсь на дверь, которая так и манит глянцевой створкой с дорогой отделкой. – Тогда какое ваше слабое качество? – поднимает голову Тимур, а вся комиссия смотрит на меня с любопытством. Так, все ясно. Начальник здесь он. Хорошо это или плохо, не догадываюсь, но отвечаю: – Терпение. – Опять? – Да. Мне трудно свернуть с намеченного пути. Думаю, бы была менее терпеливой, жила бы легче. Улыбаюсь: это абсолютная правда, и ловлю на себе удивленный взгляд мажора. – Именно потому вы пять лет не работали? Искали достойное место? Девушки с тревогой смотрят на меня: им непонятно, почему о них забыли, а я не знаю, что ответить. Не стану же рассказывать о своей ситуации и затяжной депрессии, которая привела к тому, что все мужчины в мире стали казаться мне врагами. – Для хорошего дела нужно созреть. Дружный хохот разряжает атмосферу. Менеджеры переглядываются и что-то отмечают в оценочных листах. Только качок не улыбается, наоборот, мрачнеет. – И как? Ягодка созрела? В его вопросе слышится издевка, хочется на него ответить дерзко, но я сжимаю зубы. – Д-да. А в голове растёт паника. «Беги отсюда! – вопит она. – Здесь живет зло! Зло! Зло!» Вцепляюсь руками в сиденье, пытаясь удержать непослушное, готовое рвануться к двери, тело. – Тогда ответьте мне, – он смотрит в резюме, – Евгения, на профессиональный вопрос: «Как убедиться, что счетчик Яндекс. Метрики / Google Chartists работает корректно?» Я зависаю и понимаю: это конец. На что я рассчитывала, идя в такую огромную компанию? Зато расслабляюсь и выпрямляю спину. Можно уже не волноваться: собеседование я благополучно провалила. – Можно я скажу! – тут же поднимает руку моя соседка. – И я! – выкрикивает вторая. – Пожалуйста, – качок теряет ко мне интерес. Я вижу, как к нему наклоняются менеджеры и о чем-то говорят. На их лицах написано недовольство. Что это? Он задал неуместный вопрос? Или этот говнюк развлекается, пользуясь своим положением? Все мужчины – сволочи! Кроме моего спасителя… – Ввести в строке браузера «адрес_сайта/?_ym_debug=1» и проверить отправку данных в консоли JavaScript, – хором тараторят девушки. – Ответ неверный, – неожиданно говорю себе под нос и вздрагиваю от звука собственного голоса. – Почему? Глаза экзаменаторов сосредоточены на мне, и я опять начинаю нервничать. – Потому что нет такого счетчика. – Как нет! – охает соседка справа. – Ой, точно нет! – поникшим голосом отвечает вторая. – Есть счетчик Яндекс. Метрики / Google Analytics. – Спасибо всем, – усмехается Тимур Антонович и поворачивается к секретарше, которая сидит за отдельным столиком и быстро печатает: – Мария Игоревна, пригласите следующих. – Девушки, за мной. Секретарша провожает нас в отдельный кабинет, суёт в руки бланки с вопросами и уходит. Ещё полчаса я вытаскиваю из головы ответы, но пишу машинально, понимая, что провалилась самым бездарным образом. В спальный район, к тетке, в ее Мини-маркет – это теперь моя дорога. Всю следующую неделю хожу на собеседования. Неожиданно на мое резюме откликнулось ещё несколько крупных фирм. – Ничего странного, – Лина пожимает плечами. – Конец августа – время приема на работу. Так говорит Глеб. – Может, он возьмет меня к себе? – Предлагаешь мужа разделить с подругой? – Лина насмешливо толкает меня в бок. – Спятила? Я же не в постель к нему прошусь! От этой мысли становится дурно, даже тошнота поднимается из желудка. – В своём уме, дорогая, в своём! – Линка уже не улыбается. – Держи мужа ближе к себе, а подружку – дальше от мужа – закон жизни. – И кто такой закон придумал? – Бабский опыт. Ну, а если серьезно, в его компании нет отдела рекламы. Глеб или заказывает ее в агентствах, или просит помочь меня. – Ох, прости, прости! Забыла, что ты тоже маркетолог, – смеюсь я и закрываю эту тему. Нет так нет! – Слушай, а это идея! А если я открою рекламное агентство? – С ума сошла? Где деньги возьмёшь? Да и бизнес-кредит тебе не светит, нет постоянной прописки в Москве, а тетка Зина ради тебя продавать магазин не станет. Бестолковый сыночек ей дороже. – Думаешь, я не знаю? – Жень, ты прости, но рекламу от неизвестного бренда ещё и не пристроишь для публикации. В этом бизнесе все в тугой узел завязано. И это я прекрасно понимаю. Ещё когда выбирала профессию знала, что пробиться в этой области можно только в больших компаниях, и лучше «Голдинвест» не найти. От постоянного напряжения и неуверенности в своих силах начинает болеть голова. Деньги заканчиваются, по кредитке превышен лимит, а звонков о приеме на работу все нет. Зато тетя Зина тормошит меня регулярно.