– Девушка, не расстраивайтесь вы так! Голос сзади раздаётся настолько неожиданно, что я испуганно вскакиваю, роняя сумочку. Парень с хвостиком на макушке наклоняется и поднимает ее, а я смотрю, не отрываясь, на его шею: там красуется татуировка в виде человечка. Трясу головой, прогоняя наваждение. Этот рисунок, кажется, преследует меня повсюду. Но тату никуда не исчезает. Молодой человек выпрямляется и удивленно поднимает брови. – Что это? – спрашиваю его осипшим голосом. – Вы о чем? Показываю пальцем на шею. – А, это? – он смеётся – Глупость, сделанная в юности под впечатлением от момента. Вы, наверное, удивлены? Видели уже такие тату в нашей команде? – Д-да, у одного члена комиссии. На всякий случай прячу свои руки за спину. – Не обращайте внимания. Когда мы с друзьями создали первое приложение для банков и удачно продали его за солидные деньги, сделали эти тату. Иероглиф обозначает «огонь». Если вы заметили, то и слоган нашей компании: «Гореть всегда, гореть везде». – А разве это не слова Маяковского? – с сомнением качаю головой. – Ну, почти… – широко улыбается парень. – Позаимствовали стиль у классика. Давайте знакомиться: Вениамин, руководитель рекламной команды, куда, я надеюсь, вскоре вольётесь и вы. Он протягивает мне ладонь, но я отступаю. Его близость и без того вызывает учащенное дыхание. Свалиться второй раз за утро в обморок не планирую, хотя и чувствую облегчение оттого, что происхождение татуировки объясняется так просто. И тут же в голове вспыхивает вопрос: почему я не видела ее у босса? – Простите, вы нарушаете мое личное пространство, – говорю нарочно резко. – Правда? – усмехается он. – В нашей компании мы как-то не задумываемся об этом. Посмотрите. Он делает полукруг рукой, и я слежу за ней взглядом. Действительно, в отделе чувствуется удивительная сплоченность. Сотрудники свободно перемещаются от ячейки к ячейке, собираются в кучки, что-то обсуждают голова к голове, показывают и даже о чем-то спорят. Мои надежды на уединение в отдельном кабинете рассыпаются в прах. – Мне нужно привыкнуть, – чуть ли не шепчу я от стыда. – Согласен. А теперь мне нужна ваша помощь, – Вениамин берет с тележки, которую прикатил с собой, пачку бумаг. – Это рекламные проспекты в сыром виде. Их нужно распределить по предназначению, прошить, сделать брошюры. Справитесь? – Постараюсь. С сомнением смотрю на разноцветные стопки глянцевых листов, не понимая, как разберусь, какой и куда относится. Поймав изучающий взгляд Вениамина, вдруг догадываюсь: это первая проверка на профессионализм. – Отлично. Это нужно сделать к концу рабочего дня. А теперь приглашаю вас в конференц-зал на совещание. – Можно, я не пойду? – Нельзя! Вас ждёт сюрприз. Плетусь за руководителем, кипя от негодования. Мало мне на сегодня сюрпризов! Вениамин показывает места для новичков на первом ряду и уходит к коллегам. Я сижу с краю, а рядом со мной уверенно положила ногу на ногу красавица в короткой юбке, которую я видела на собеседовании. Она окидывает меня небрежным взглядом и поворачивается к соседу слева, чему я рада: никакого желания нет знакомиться с высокомерной выскочкой. Босс влетает в зал с опозданием. Ни на кого не глядя, он поднимается на сцену и сосредотачивается на бумагах, разложенных на столе. Совещание начинается с представления новичков. Нас вызывают по одному, выстраивают в линейку. Не знаю, намеренно или случайно, но я оказываюсь последней. Стиснув зубы, чтобы не выдать волнение, поднимаюсь на сцену, принимаю от пышнотелой, веселой женщины цветы и конверт и тихо радуюсь, что наконец-то меня оставят в покое. Рано радуюсь, ох, рано! Босс вдруг решает пожать всем руки, когда очередь доходит до меня, я напрягаюсь и готовлюсь выдержать испытание с честью. Увы! Панические атаки не контролируются сознанием. Как только он протягивает мне ладонь, я рефлекторно отпрыгиваю в сторону, спотыкаюсь о что-то сзади и падаю. Мажор тоже действует на рефлексах. Он хватает меня за талию, притягивает к себе, а я, в лучших традициях сериалов, где героиня, картинно падая, целует в губы героя, впечатываюсь лбом в нос босса так, что искры летят из глаз. – Какого черта! – вскрикиваем мы одновременно. Качок резко отпускает меня и хватается рукой за своё лицо. С его губ, которые я не сподобилась поцеловать, срываются далеко не комплименты. Я, потеряв опору, смачно шмякаюсь на пол, рукой задев вазу. Слава богу, в ней уже не было цветов! Зато вода выплескивается на меня, а заодно и на белые джинсы мажора. Финита ля комедия! От боли в пятой точке хочется выть, а от неловкости – провалиться сквозь землю. Что за невезение! Зал, на мгновение замерший от увиденного, зашумел и зашевелился. Люди вскакивают с мест, Вениамин и лохматый менеджер в очках забираются на сцену и бегут сразу к боссу. Рядом со мной, пыхтя и вздыхая, приседает веселая женщина, вручавшая цветы и конверты. – Как ты милая? Вот незадача! Первый раз у нас такое! Приговаривая, она промокает мне лицо салфетками и помогает встать на ноги. Я смотрю на босса: он по-прежнему закрывает лицо ладонями, из-под которых сочится кровь. В ужасе, забыв о своей фобии, я несусь к мажору. Расталкиваю администрацию локтями и оказываюсь прямо перед ним. – Покажите лицо! Он отворачивается. – Уберите от меня эту ходячую катастрофу! – шипит гнусаво. – Простите! Случайно вышло! Зачем вы меня схватили. Покажите лицо! Сама не понимая, что делаю, хватаю его ладони и пытаюсь их отодвинуть. Он сопротивляется. – Тимур Антонович, я скорую помощь вызвала, – запыхавшись, подбегает к сцене секретарша. – Вот Дьявол! – Дайте посмотреть! – приказываю боссу. – Не будьте ребёнком! – Кто здесь ребёнок? Я? – ревет он, но снимает ладони. Я облегченно вздыхаю. Отека на переносице не видно, синяка тоже, только немного крови размазано по верхней губе и пальцам. – Вы молодец! Кровотечение остановилось, перелома нет. Скорую можно отменить, – говорю уже секретарше. – Ну, не знаю, лучше провериться, – она поворачивается к лохматому менеджеру. – Слава, ты как заместитель босса должен завершить совещание. Я ее почти не слушаю. Вытаскиваю из сумочки, которая, удивительное дело, все ещё висит на плече, влажные салфетки и протягиваю одну боссу. Тот сердито отталкивает мою руку. – Ну, что за капризный мальчишка! – вырывается у меня. – Подумаешь, нос разбила! Не специально же! Я приподнимаюсь на цыпочки и сама вытираю красные пятна. Босс округляет глаза от моей наглости, но стоит смирно, словно боится, что ещё добавлю. – Закончили? – спрашивает меня, когда я делаю шаг назад, чтобы полюбоваться своей тонкой работой. – Выглядите вполне прилично. – Зато вы, мисс Заноза в заднице, похожи на… – Тимур Антонович! – восклицает секретарша. – Нет, договаривайте уже! – не сдаюсь и я. – На пугало? На кикимору болотную? На чучело? Вся злость, накопленная за этот бестолковый день, все негодование и разочарование выливаются потоком слов. Я понимаю, что мажор в моих неудачах не виноват, но наступаю на него грудью, чавкая мокрыми балетками. – Сами все знаете… – отмахивается от меня он, но вдруг меняется в лице, вспомнив, видимо, что на него, как на босса, смотрит сейчас весь коллектив, и выстреливает приказным тоном: – Евгения, я жду вас у себя в кабинете через пятнадцать минут. Засекаю время! Он разворачивается, спрыгивает со сцены и идёт по рядам, провожаемый сочувственными взглядами сотрудников. Смотрю этому зазнайке вслед, открываю рот, готовая выстрелить ещё одной возмущённой тирадой, и захлопываю его. В голове щёлкает неожиданное открытие: я только что прикасалась к мужику и… ничего не случилось! Ошеломлённая этой мыслью, замираю на месте. Не замечаю, что с костюма капает вода и в балетках сыро, что меня с любопытством разглядывает сейчас добрая половина зала. Как же так? Пять лет панические атаки мучают меня, не дают жить и нормально работать, и вдруг это… Почему? Вопросы щёлкают со скоростью света, но на них нет ответов. – Так тебе и надо, кикимора! – толкает меня в бок заносчивая красавица, и я прихожу в себя. – Таких, как ты, надо держать за десятки километров от приличного общества. Испортила нам торжество! – Я испортила? – задыхаюсь от несправедливости. – Света, не парься! – подхватывает злючку под руку ещё один новичок, кажется, его зовут Руслан, блондин с голубыми глазами, одетый в какое-то модное рваньё. – Уволят эту…, конкуренции будет меньше. Дальше я слушать не стала, поплелась из зала в поисках туалета. Минут пять любовалась собой в зеркале, потом умылась, распустила волосы, провела по губам розовым блеском. – Кикимора, говорите? Я покажу вам кикимору! – бубню себе под нос, приводя в порядок мокрый костюм. Неожиданно срываю жакет, в сердцах швыряю его в пакет. Секунду смотрю на рукава блузки и… закатываю мокрые манжеты до локтя. Теперь мое тату видно отчётливо. Нате вам, полюбуйтесь! Что хотите, то и думайте, мне фиолетово! Выхожу из туалета, задрав подбородок, и походкой от плеча (во всяком случае я так думаю) шагаю к кабинету Вениамина. Сотрудники даже привстают со стульев, во все глаза разглядывая нахалку, которая отправила их босса чуть ли не в нокаут, а ведёт себя как победительница.