Слышу ее стоны и дурею от удовольствия. После всего я укладываю Катю так, чтобы ее голова была у меня на плече. Нам обоим требуется время, чтобы отдышаться. Нежно целую ее в лоб, нос. Пару минут мы молчим, наслаждаемся послевкусием. А потом я заявляю то, что уже давно хотел сказать: - Катенька, давай ты соберешь свои трусики, расчески, духи, помаду и прочие тюбики, да переберешься ко мне. Что скажешь? - О-о… - стонет она. – У тебя же мебели почти нет, куда я все это сложу? - Так купим, - говорю с усмешкой. Катя хмурит лоб. - Слава, рановато, - огорошивает она меня. А я уже, честно говоря, размечтался. И полет моей фантазии не остановить. - Сколько времени тебе нужно? – спрашиваю с серьезным видом. - Я надеюсь, пары недель хватит, чтобы определиться? Дольше я не продержусь… - Это ультиматум? – снова смеется она. - Это констатация факта. Ровно через две недели я приеду к тебе, перекину через плечо и отвезу к себе. С вещами или без, учти это. - Ну раз так… - важно отвечает она. – Я всерьез подумаю над твоим предложением. - Думай, думай, - целую ее в губы. – У тебя на размышления целая вечность – четырнадцать дней. Все равно я дольше не выдержу, если понадобится, возьму ее квартиру штурмом. Сердце штурмом уже взял, остальное – детали. Глава 37. Три змеюки Мария Ну и тошниловка… Это первое, что приходит на ум, когда попадаю в кафе «Вкусно и быстро». Заказываю кофе, хотя пить эту бурду не решаюсь, само собой. Осматриваюсь. Обстановочка тут а-ля студенческая столовая, все такое яркое, дешевое... У того, кто делал тут дизайн, явно никакого вкуса. Но местный интерьер мне до лампочки, я сюда пришла со вполне конкретной целью. Подзываю официантку, прыщавую рыжеволосую выдру, мило ей улыбаюсь и спрашиваю: - Подскажи, пожалуйста, Антон Морозов, хозяин кафе, случайно не здесь? - А что такое? – тут же настораживается она. – Вас что-то не устроило? - Нет, нет, у вас шикарное… Эм… заведение. Он мне нужен по личному вопросу. Официантка едва заметно выдыхает и пожимает плечами: - Его нет. Тогда протягиваю ей купюру и прошу: - Будь душкой, выясни, когда будет. Скоро она сообщает мне, что хозяин должен заехать вечером. Смотрю на часы – время близится к семи. Интересно, что понимается под словом «вечер»? Кладу ногу на ногу, поворачиваюсь ко входу и жду. Мне везет, через минут пятнадцать дверь в кафе открывается, и в зал вальяжно входит здоровенный тип в коричневой кожаной куртке, а на его руке виснет черноволосая швабра. Та самая, которую я видела целующейся с ним на множестве фото. Она откровенно к нему липнет, что-то шепчет на ухо, делает большие глаза. Безошибочно угадываю – о чем-то просит. И просьба эта явно не нравится Морозову. Я наблюдаю за ними всего несколько минут, но даже после этого мне становится очевидно, что Морозову на эту пигалицу параллельно. Зато она, похоже, об этом не догадывается. Продолжает к нему липнуть, снова тянется к уху, чтобы что-то сказать, а он кривится. Встаю с места, иду по залу. Останавливаюсь возле них, жду, пока герой-любовник обратит на меня свое внимание. Первой меня замечает швабра и тут же фырчит: - Чего уставилась? Не люблю, когда хамят. Вот прям воротит… Так и тянет ответить что-то типа: «Прикрой варежку, может, сойдешь за умную». Или даже что похлеще: «Кикиморам слова не давали». Но провокации и скандалы мне сейчас не нужны. Игнорирую ее, обращаюсь прямиком в Антону Морозову: - Есть разговор, важный. - Че надо? – он смотрит на меня с доброй долей интереса. Оглядывает снизу вверх. Будто оценивает степень моей привлекательности, а она зашкаливает. Еще бы! Где его черноволосая ведьма, и где я. Небо и земля по внешности. Я – красотка, а она… в лучшем случае так себе. Победно улыбаюсь, отвечаю с милой улыбкой: - Хочу тебе помочь помириться с Катей Звонаревой. Интересует? Морозова будто прошибает током. Его лицо резко дергается, взгляд становится цепким, решительным. - Пошла вон! – тут же шипит на меня змеей его подружка. – Еще раз к нам пристанешь, я тебе все волосы выдеру! Не люблю, когда угрожают… Приглаживаю волосы, идеально уложенные в хвост сзади. Щурю глаза и отвечаю ей: - У меня черный пояс по выдергиванию волос зарвавшихся выдр. Рискнешь здоровьем? Ну давай… - Стася, иди домой, - прерывает наш обмен любезностями Морозов. - Антон, ты чего? – начинает возмущаться она. – Ты в своем уме? Ты что будешь слушать эту белобрысую мымру? - Домой, я сказал, - говорит он гораздо более жестким тоном. Но эта Стася, похоже, тупая, потому что не догоняет и тут же начинает ныть: - Ты же мне обещал, что больше никакой Звонаревой в твоей жизни не будет! Что ты теперь со мной… Антон, как ты можешь? - Пошла на хрен, что непонятного? – грубо рявкает он. И тут швабра начинает представление, сценарий которого я знаю наизусть: закусывание губ, резко влажнеющие глаза, грусть на лице, картинное всхлипывание. Потом она делает вид, что уходит, смотрит на него с обидой. Дура, что сказать. Такое действует, если ты мужчине небезразлична. А тут вполне очевидно, что нет никаких искренних чувств. Вскоре Стася меняет обиженный взгляд на бешенный и вправду вылетает из кафе. - Ты вообще кто такая? – спрашивает Морозов. - Я – невеста Вячеслава Орлова, того самого типа, которого теперь окучивает твоя Звонарева. Учитывая, что я видела на твоей страничке, у нас с тобой один интерес… Пойдем в твой кабинет, поговорим? – прошу Морозова. - Ну пошли… - тянет он, снова с интересом меня оглядывая. Через пять минут я уже сижу в кабинете Морозова и слушаю исповедь горького страдальца о том, как его бросили чуть ли не у алтаря, а он ну совершенно не заслужил. Потом он рассказывает мне про то, как Слава влез не в свои дела, вынудил его вернуть Звонаревой вещи. Потом, о боги, еще пригрозил, что начистит морду если он снова попытается сделать бывшей невесте что-то неприятное. А он ведь ничего неприятного не делал, он вообще белый и пушистый, заечный зайка… О-о… Дело серьезней, чем я думала.