Хотя нет, ни хрена это не смешно. Все, что происходило со мной за последние пять дней, совершенно не тянет на повод посмеяться. На самом деле все началось еще раньше, примерно за полгода до сегодняшнего дня. Именно тогда на свой юбилей отец впервые рассказал мне свою идею полазать по Семашхо – это горная вершина в Туапсинском районе. Первый с запада тысячник Главного Кавказского хребта. Ну сказал и сказал. Тогда я посчитал это пьяным трепом. Что не случится с человеком после того количества горячительного, которое он с дружками употребил на свой пятьдесят пятый день рождения в ресторане. Оказалось – не треп. Мой папаша за последний год накуролесил прилично, но эта выходка ни в какие ворота. Он отправился покорять горную вершину с одним из своих друзей, таким же экстремалом-любителем, как и он сам. Ни черта при этом толком не подготовился, как потом выяснилось. Он ни слова не сказал мне про эту поездку. Ни одного гребаного слова. Потому что знал, что я встану на дыбы. А когда я улетел в Москву, он пропал с радаров. У него с собой был спутниковый телефон, он должен был созвониться с приятелем утром. Но ни утром, ни днем не отзвонился, не пришел на обговоренное ранее место встречи. Тем же вечером мне позвонили… Пришлось сняться с соревнований, спешно лететь обратно. Так вот последние дни я провел в предгорье Кавказа в поисках этого любителя острых ощущений. Хоть дома его закрывай, а ключ выкидывай, чтобы больше никуда не встрял. Я участвовал в поисковой команде вместе с друзьями отца и работниками МЧС. Телефон утопил еще на второй день в одном из водопадов. Будь он трижды проклят! Наприключенился по самые не балуй. Но нашел этого престарелого засранца. Со сломанной ногой! Задержись мы с поисками чуть дольше, я не знаю, что бы с ним было. Нашли его и компаньона, с которым он отправился в путешествие. Обогрели, накормили, доставили в больницу. Теперь он там лежит с загипсованной ногой и воспалением легких, поскольку перемерз. Может, хоть это послужит ему уроком. Я накормил своей кровью сотни комаров, отмотал пешком туеву кучу километров. Устал, как последняя собака. Врагу не пожелаешь такое приключение. Да и фиг бы с этим приключением… Не первое в моей жизни. И не в первый раз отец встревает в какую-то шляпу, а я его выручаю. Но когда я уезжал из Краснодара, у меня была девушка. Нормальная, любящая девушка без закидонов! Я всерьез подумывал жениться. А она была, да вся вышла. Такое ощущение, что я ей резко стал безразличен. Первым делом по прибытии в Краснодар я завалился к Кате. Как был грязнющий, заросший, пропахший костром и подгрызенный с разных сторон комарами. Я так хотел ее видеть, что понадеялся – простит мой внешний вид. Но она не открыла. То ли ее дома не было, хотя по идее ей на работу к девяти, как я тогда думал, а я приехал в семь… То ли не захотела меня пускать, что скорей всего, учитывая, дальнейшие события. Я поехал домой, привел себя в порядок, купил новый телефон, уже второй за эту неделю, и отправился на работу. Ожидал увидеть ее, родную, за стойкой регистратуры, а мне тут такой напас… Уволилась по собственному. Звоню ей последние полчаса нон-стоп. Не берет трубку. И сообщение прислала зачетное: «Иди туда, где пропадал все эти пять дней. Мне ты больше нафиг не сдался». Обалдеть! Даже не спросила – может, у меня что случилось. Ей все равно, что ли? Я б ей все объяснил, куда собирался и зачем. Но она дула губы за то, что я уехал на соревнования. А объясняться, когда девушка обижается на каждое слово, дело абсолютно зряшное. Я решил так – вернусь и лично с ней поговорю. Только этой встречи она, по ходу дела, не хочет. Читаю нашу переписку с ней и всего передергивает. Как-то не вяжется все то, что она мне писала, с моей разумной, правильной Катей. Честно сказать, будь это кто угодно кроме нее, я бы послал такую девушку на хрен. Я устал от таких выкрутасов еще пока встречался с Марией. Прямо аллергия на истерики на пустом месте. А все-таки с Катей я поговорю. Даже если не захочет пускать. Нафиг разобью палатку возле ее окон и дождусь, пока выйдет. Палатка, к слову, имеется, я в ней спал последние четыре ночи, мне не привыкать. Решаю срочные дела по работе, параллельно обдумываю, что сказать Кате, как грамотнее расставить все точки над «ё». Наверное, все же лучше попытаться договориться о встрече, а не устраивать осаду ее квартиры. Пишу Кате: «Давай встретимся вечером, сходим в ресторан, все обговорим, объясню, где был». Получаю ответ: «Ты не догоняешь, что ли? Я уже с другим, ты мне больше не нужен!» Пялюсь на сообщение с недоуменным видом. Это что? Это она серьезно? Я этому просто не верю. Или она использует этот прием, чтобы до меня окончательно дошло, что меня кинули? Все равно не хочу в это верить. Туфта какая-то. Тут в мой кабинет стучится Мария. Вижу ее белокурую голову в дверях. - Привет, можно на секундочку? – спрашивает она с улыбкой. Только ее мне не хватало для полного счастья. Киваю, приглашаю пройти, хотя как раз ее хочу видеть в последнюю очередь. Но ведь не отстанет. - Чем обязан? – спрашиваю. - Просто хотела поздравить, классно наши всех сделали на соревнованиях, - говорит она с улыбкой. – Ты – тренер от бога. Пропускаю ее похвалу мимо ушей. Неожиданно замечаю на ее левой скуле небольшой синяк. - Что с тобой случилось? – спрашиваю из природного дебилизма, который зовется джентльменским поведением. - Да так, не обращай внимания, - машет рукой она, а потом все же объясняет. – Столкнулась с одним сумасшедшим неподалеку от клуба… - Когда? – спрашиваю, нахмурив брови. - Сегодня утром, - пожимает плечом она. Я сейчас, видно, должен ее пожалеть. Будь это кто-то другой, кто угодно, наверное, пожалел бы. Но в ее поведении я вижу лишь голую манипуляцию. Мария – профи макияжа. Случись у нее какой синяк, она бы его тут же замазала. Но этот выставила напоказ. Он как бы намекает: сжалься, Славочка, обогрей, обними, пусти в койку… Не удивлюсь, если он вообще нарисован. Мне противно. Ведь я знаю все ее уловки. А еще понимаю, что она не прекратит свои игры, что бы ни происходило. Но за эти пять дней я чертовски устал. Меня Катя бросила непонятно с чего! Мне сейчас не до Марии с ее дешевыми манипуляциями. На самом деле просто тошно ее видеть. Нет никакого желания тратить на нее энергию. Единственная девушка, на кого я хочу тратить силы и эмоции – Катя. - Маш, - подзываю ее, - присядь, пожалуйста. Она мгновенно расцветает, садится на кресло напротив меня, чуть подается вперед. Еще одна манипуляция – чтобы я оценил ее грудь в новом топе. Раньше я от подобного вида балдел… обожал эту ложбинку между грудями. Теперь же она даже голая вряд ли меня привлечет. - Маш, ты извини. Наверное, мне нужно было сделать это раньше, но… В общем, ты уволена. - Что?! - Ее лицо вытягивается. – За что? Я же ничего плохого не делала… Это правда, она в последние недели действительно нормально себя вела. Но это не отменяет того факта, что одно ее присутствие мне неприятно. - Так будет лучше и для тебя, и для меня, - пытаюсь объяснить. - Ничего не лучше! – как обычно упрямится она. – Слава, что ты такое говоришь? Я ведь не прошу у тебя ничего, просто хочу видеть тебя хоть на работе… - А я - нет, - отрезаю строго.