Невольно торопею от такой наглости. Хлопаю ресницами и соображаю, что бы такого ответить, чтобы выразить всю степень моего возмущения. Ведь ни одного из них я к себе в квартиру не приглашала. - Ты ничего не хочешь мне объяснить? – цедит Слава грозно и показывает на Антона. – Что он тут делает? А я бы и сама хотела знать, что он тут делает. Точнее, они оба. И тут у меня прорывается голос: - Во-первых, я не обязана никому ничего объяснять. Это вы мне объясните, как сюда попали? Я упираю руки в боки, готовая отстаивать свою жилплощадь от этих наглых захватчиков-разорителей. Слава резко вскакивает с места и выдает: - Я прихожу к своей девушке и застаю это парнокопытное… Он тычет пальцем в сторону Антона, при этом смотрит на меня так, будто я должна мгновенно усовеститься, пасть ниц и начать активно просить прощения. - Следи за базаром, - рявкает Антон и тоже вскакивает с места. Слава его игнорирует, продолжает на меня рычать: - Почему он шастает в халате у тебя дома и раскидывает где попало розовые лепестки?! - Где надо, там и раскидываю! – рычит Антон. – Вы с Катей расстались, не ясно тебе? Правда, Катя? Теперь они оба смотрят на меня злыми взглядами. И чего-то ждут… Стою, наглым образом туплю, озираюсь по сторонам. И правда, среди этого бедлама на полу виднеются розовые лепестки. Бордово-красные… Затем эти двое почти одновременно снова начинают на меня орать: - Объясни ему, что он тут лишний! - Нет, это он лишний! - Не орите на беременную! – это уже я. Нет ну правда, заладили. Объясни, да объясни. Чтобы что-то там объяснить, это что-то нужно понимать. А я вообще не в курсе, что происходит. Но про беременность я сейчас, кажется, зря сказала. У меня сегодня по ходу дела словесное недержание. Что у Антона, что у Славы лица вытягиваются до невероятности. Они оба на несколько секунд впадают в ступор. У Славы на лице появляется совершенно глупая и возмутительно счастливая улыбка. Он, кажется, забывает про все, что его возмущало еще секунду назад. Из его взгляда исчезает злость, теперь он смотрит на меня так, будто я стала ангелом с пушистыми белыми крылышками, а у меня над головой вырос нимб. Антон же наоборот серьезнеет, как будто ему только что доверили секрет государственной важности. Первым заговаривает Антон: - Катя, тебе нужно срочно выйти за меня замуж! Это же мой ребенок, да? - Окстись! – рычит на него Слава свысока. – Это по-любому мой ребенок, так что Катя выйдет за меня, а тебе тут ничего не светит. Я же прав, да, Катя? Вот тебе на… С утра ни одного мужа в перспективе, после обеда два. И ладно бы нормальных, так ведь нет! Один со всякими Стасями кувыркается, другой увольняет из-за банального недоразумения. Еще и квартиру разгромили. Совсем обалдели. - Вы что тут устроили? – наконец выхожу из себя, а то уже давно пора. – Я ни одного из вас в квартиру не звала, беспорядок устраивать не разрешала! А ну вон отсюда! Женихи нашлись, тоже мне… - Я никуда не пойду, - упирает руки в боки Антон. – Давайте разбираться, чей ребенок. - Ты не пойдешь, а полетишь, я тебя сейчас с лестницы спущу и всего дел, - гудит Слава. Антон смотрит на него хищником и продолжает стоять на своем: - У нее мой ребенок! А ты отвали, ясно? При этом он сжимает руки в кулаки и, кажется, готовится к атаке. А Слава-то тоже хорош гусь! Тут же встает в стойку. Готовится бить моему бывшему морду. Ну все… Если я сейчас ничего не предприму, эти двое устроят в моей квартире новую драку и доломают то, что еще не успели. Решаю внести ясность: - Антон, это не твой ребенок, так что свободен. Слава снова расплывается в улыбке, смотрит на меня, как кот на сметану. А бывший жених задыхается от злости, так и пышет ею. - Катя, это еще надо проверить! – орет он. Судорожно соображаю, как я так умудрилась опростоволоситься. Зачем при Антоне сказала про ребенка? Ведь не успокоиться теперь… - Антон, - шумно вздыхаю, - я точно знаю по срокам, что он не твой, так что извини, но проверять тут нечего. После моих слов Слава еще больше расцветает. - Катюнь, подожди минутку, - говорит он мне, а потом поворачивается к Антону: - Сам выйдешь или выкинуть? При этом разводит руки и манит его пальцами к себе. А дальше происходит нечто уж совсем невообразимое. Антон бросается на Славу, но тот не будь дураком, уклоняется. Потом он каким-то совершенно особенным способом выкручивает Антону руку, тот орет благим матом, но ему уже не освободиться из захвата. И вот эти двое шагают вон. Один принудительно, другой добровольно. Но главное-то, главное – оба вышли! Подбегаю к двери, осторожно выглядываю на лестничную клетку, а этих двоих уже не видно. Движение происходит внизу. Слышу отборные маты и ругань, какие-то удары. Но вслед за двумя драчливыми петухами не иду. Закрываю дверь, поворачиваю замок. Фух… выгнала. Прислоняюсь к стенке и перевожу дух. Слушаю блаженную тишину, которая воцарилась в моей квартире. Волшебство! Потом быстренько собираю вещи Антона, которые он разбросал по всей спальне. И выкидываю в окно. Аккурат на большой куст, который растет под моим окном. Пусть как хочет, так и достает. Наслаждаюсь безмолвием и покоем. Впрочем, счастье длится недолго. Не проходит и пяти минут, как я слышу стук в дверь. - Катенька, открой, пожалуйста, - просит Слава нежным-нежным голосом. Катерина Я стою у двери, надув губы, и слушаю, как Слава продолжает стучать. - Кать, - зовет он. – Ты меня слышишь? - Слышу, - бурчу обиженно. - Ну открой, давай поговорим, а? Я хочу открыть, да. Но обида такая обида, будь она не ладна. Знаю, обижаться плохо. Я свою маму за это ой как ругаю про себя. Она только и знает, что дуть губы если что-то не по ее. Очень стараюсь в себе это качество изжить.