Он ее породил, он пусть с ней и разбирается. Наконец, слышу, как открывается дверь. На пороге появляется отец Марии, Дмитрий Логинов собственной персоной. Мы не виделись несколько месяцев, но складывается ощущение, что он постарел. Молодецкая фигура все та же, а вот в некогда каштановых волосах изрядно прибавилось седины, да и морщин на лбу тоже теперь стало больше. - Ну здравствуй, Орлов. Чего звонишь? Раздобыл денег? Учти, я с тебя за клуб спущу три шкуры, так просто ты его у меня не выкупишь… А мне после всего это уже не важно. У меня есть Катя. А клуб можно открыть новый. - Я пришел поговорить о вашей дочери, - говорю с нажимом. - С чего ты решил, что я стану тебя слушать? – спрашивает Дмитрий Васильевич с откровенным пренебрежением на лице. Молча достаю телефон, включаю видеозапись признания моего зама: - Она шантажировала меня! Ну спустил я в нее, и что? Она сама хотела секса, просила, чтобы в нее. А потом сказала, если не уволю Звонареву, то пойдет в полицию и напишет заявление об изнасиловании. При этом у Дмитрия Васильевича начинает дергаться глаз. - Это что такое? – орет он. - А это не все… - говорю замогильным голосом. – Есть подобные записи от охранников клуба, двух тренеров, клиента клуба, детектива, которого наняла ваша дочь. - Зайди… - приглашает меня Дмитрий Васильевич. Прохожу за ним в гостиную. Жду, пока сядет в кресло, устраиваюсь на диване. - Что за хрень ты говоришь мне про мою же дочку? Явно сфальсифицированные гадости! - Правда? – говорю с иронией. Вижу по выражению его лица, что он верит мне, но признавать не хочет. Добиваю его нарезкой записей с камер наблюдения в клубе, где кристально видно, куда Мария заходит, в каком виде уходит. Она умная, конечно, ведь для того, чтобы такое провернуть, без сомнения нужны мозги. Но если знаешь, что искать, найдешь. Вот я и нашел все доказательства, какие мне были нужны. А потом с помощью своих методов добился признаний на видео тех, с кем она спала. Пришлось нанять для этого специально обученных людей, мне все обошлось в копеечку, но полученная информация без сомнения того стоила. Когда я рассказываю ему, как изрядно Мария постаралась, чтобы рассорить меня с Катей, Дмитрий Васильевич меняется в лице. Он будто бы бледнеет, а синяки под его глазами проявляются четче. Он даже дышит и то с трудом, крепко сжимает в руке свой мобильник. А потом ни с того, ни с сего говорит: - Лучше бы ты просто на ней женился… Он с сожалением качает головой. После его слов моя челюсть падает на пол. Обалдеть не встать. И на кой же черт мне жениться на подобной шлюхе? Видно, мой немой вопрос без труда был им прочитан, потому что несостоявшийся тесть вдруг на него отвечает: - Она с тобой такой не была, я радовался, когда вы встречались. Думал, с этим покончено раз и навсегда… - С чем, с тем? – спрашиваю, изогнув бровь. Дмитрий Васильевич молчит, громко дышит, смотрит на меня исподлобья. Будто решает, говорить или нет. Но слова все же вырываются из его рта: - На первом курсе университета у Марии была некрасивая история… Я подаюсь вперед, слушаю. Дмитрий Васильевич как бы нехотя продолжает: - Она очень любила того парня, как его там… Имя нерусское, Девид Бичем, кажется. Как только он называет имя, у меня в голове неожиданно всплывает один из вечеров-откровений, которых в свое время у нас с Марией было немало. Помню, как она лежала у меня на коленях и со слезами на глазах рассказывала про студента-англичанина, который перебрался в Россию с родней. «Я так его любила… А он изменил мне, и когда я отказалась с ним после этого встречаться, ославил на весь университет. Он сделал так, чтобы я выглядела шлюхой, распустил слухи, будто я сплю с преподавателями за оценки. Даже со старпером деканом! А я тогда была почти девочка, он был мой первый и на тот момент единственный. Представляешь, после всего отцу даже пришлось похлопотать, чтобы перевести меня в другой вуз. Мне было так мерзко… Но ты ведь не такой, ты бы никогда не опустился до подобного, правда?» - все это было сказано мне с болью в голосе и самым искренним выражением лица, какое я у нее только видел. Помню, меня тогда ее рассказ конкретно задел. Захотелось крушить и убивать. Но Бичем к тому времени давно покинул страну, как я узнал из его соцсетей. Однако, ее отец озвучивает совсем другую версию. - Мария в юности была очень склонна к драме, - говорит он со вздохом. Про себя отмечаю, что ничего-то с тех пор не изменилось. Дмитрий Васильевич продолжает: - Она подшутила над своим молодым человеком, изобразила, что бросает его из-за того, что он не захотел пойти с ней на какую-то вечеринку. Парень шутки не понял. Ну а когда он бросил ее по-настоящему, у моей дочки случился нервный срыв. Я узнал обо всем после… Когда мне позвонил проректор и просветил о том, что натворила Мария. Она умудрилась настроить против своего бывшего всех преподавателей-мужчин, даже декана. Хотела добиться его отчисления. - Каким же образом? – мои брови ползут вверх. - Примерно таким же, как ты показал мне на видео, - скрипит зубами Дмитрий Васильевич. Переспала с половиной преподавательского состава вуза?! Да по ней давно психушка плачет, явное расстройство личности. Прикусываю язык, чтобы не наговорить отцу Марии все, что я думаю по этому поводу. Он и без того имеет весьма бледный вид. Каждое слово, что он произнес, далось ему с большим трудом. Стараюсь ответить сдержано: - Я бы на вашем месте отправил ее в какую-нибудь хорошую клинику. Пусть ей помогут профессионалы, с Марией не все ладно. - После того случая дочь клялась мне, что никогда ничего подобного не сделает, - скрипучим голосом отвечает Дмитрий Васильевич. – Она была строго наказана. После этого она несколько лет вела себя нормально… Я ведь все для нее делал, машину купил, подарил квартиру. А она опять за старое! Мне, если честно, до лампочки что он там для нее делал и отчего решил, что материальные блага могут как-то помочь в подобном деле. Ведь не помогли! Мария ходила везде с папиной картой, покупала, что вздумается, считала себя пупом земли. Да что там, до сих пор так считает. Разве это помощь психически нездоровому человеку? Наоборот лишние дрова в костер, который по итогу сжег все разумное, доброе и светлое, что могло бы быть в этой девушке. Может, если бы ей приходилось зарабатывать на жизнь своим трудом, не осталось бы времени на всю эту жуть. Как по мне, если твоя дочь-первокурсница творит такое, ты не поощряешь ее покупкой квартиры и машины, а уделяешь максимум внимания. Тут впору бить во все колокола, следить за ней, в конце концов, обеспечить ей правильное лечение. Очевидно же, что это ненормально. Но, видно, Логинов посчитал, что лучший способ помочь – откупиться. - Ее нужно лечить, - говорю строже. – Найдите хорошую клинику, примите меры. Либо вы этим займетесь, либо я… Я больше не позволю ей хоть как-то портить мне жизнь. - Я тебя услышал, Орлов, - кивает Дмитрий Васильевич. – Ты больше не увидишь Марию, даю слово. Он на некоторое время будто выпадает из реальности, что-то бормочет себе под нос. Потом будто приходит в себя: - Спасибо, что ты не пошел с этим в полицию. Киваю, принимая его скупую благодарность. Говорю со вздохом: - Вы в свое время очень мне помогли, без вашей помощи я бы еще долго не мог открыть свой клуб. Только поэтому я пошел к вам, а не куда-то еще. Но на этом все. Если Мария еще хоть раз как-то попытается напакостить мне и моей семье, я приму жесткие меры. Дмитрий Васильевич кивает, потом хмурится и говорит: - Мария уедет, ты больше о ней не услышишь. И, кстати, о клубе, я в любом случае планировал продавать свою часть.