Хэтти вздрогнула. – Замуж? Что ты, нет. У него нет титула. – Она украдкой посмотрела на молодого человека, который хлопал по спине лорда Палмера, заливаясь смехом. – И внешность у него совершенно не годится для архангела Гавриила, – неохотно признала она. – Тогда к чему компрометировать себя на виду у всех? – Но… – Никакой террасы. Никаких альковов. Никаких темных, пустых коридоров, – сказала Аннабель. – Прости, сейчас я, наверное, напоминаю гувернантку, – добавила она, пытаясь перевести все в шутку. – И правда, ты говоришь в точности, как мисс Майер, – ответила Хэтти, и в ее ответе ясно прозвучало сомнение в том, стоит ли ей, такой прелестной и богатой девушке, прислушиваться к советам женщины, стоящей гораздо ниже ее на социальной лестнице. Как будто маленький кинжал вонзился между ребер Аннабель. – Просто хочу избавить тебя от страданий, – тихо ответила она. Почувствовав, что стал объектом обсуждения, Томлинсон полуобернулся в их сторону и поднял фужер с шампанским. Со своими блестящими глазами и мягкими вьющимися волосами он выглядел столь же угрожающе, как и щенок пуделя. И все-таки он был мужчиной. – Хэтти, – сказала Аннабель. – Мужчины… они способны на любые безобразия, стоит им остаться наедине с дамой. Хэтти нахмурилась. – Дорогая, может быть, я не так искусна, как ты, в обращении с джентльменами, но уж поставить поклонника на место сумею. – А что, если тебе не захочется ставить его на место? Глаза Хэтти расширились. – Ты намекаешь на то, что я… сама позволю ему? – Нет-нет, – поспешно сказала Аннабель, – но, понимаешь, некоторые джентльмены умеют говорить так красиво, обещают что угодно, прямо-таки околдовывают, и если ты сама бесхитростна и доверчива, за этими пылкими клятвами очень трудно разглядеть их подлинное лицо. В ответ Хэтти лукаво улыбнулась. – Да пусть обещает. Пока не попытается, ну, знаешь… – Она понизила голос до шепота, – поцеловать меня… – А что, если он поцелует тебя и от его поцелуя ты потеряешь голову и позабудешь обо всем, а когда придешь в себя, поймешь, что он завел тебя за тисовую изгородь. – За… тисовую изгородь? Аннабель покраснела. – Ну, так говорится, то есть вы уже перешли границу… Глаза Хэтти стали мягкими и мечтательными, а вовсе не потрясенными. – Поцелуй, от которого забываешь все… – вздохнула она. – О, каждая женщина хотя бы раз в жизни должна испытать такой поцелуй, от которого теряешь голову. – Она пригнулась ближе и спросила с любопытством. – А откуда ты знаешь такие вещи, Аннабель? О, черт! Лорд Палмер спас ее от необходимости плести небылицы, пригласив Хэтти на следующий танец. Питер еще не вернулся. Аннабель сделала пару шагов, чтобы размяться, и увидела перед собой леди Лингхэм. С веером в руках, сверкающими сережками в ушах, в платье из льдисто-голубого шелка графиня выглядела весьма привлекательно. Но ее совершенно затмевал молодой джентльмен рядом с ней. Боже… Такого красавца Аннабель не доводилось видеть никогда в жизни – высокий, статный, но не громоздкий, не долговязый, а сложенный удивительно пропорционально, будто природа создала его по каким-то идеальным лекалам. Блестящие русые волосы мягкими волнами спадали вдоль четко очерченных скул и идеальной формы подбородка. Вот уж с кого писать лик архангела. Однако кричаще-розовый жилет свидетельствовал о том, что он был кем угодно, но отнюдь не небесным созданием. А вообще-то жилет был пурпурным… Должно быть, Аннабель слишком пристально смотрела на мужчину, потому что его янтарные глаза переместились на нее и тут же загорелись. Внутри у нее все сжалось от волнения. Когда на ее пути встречался хищник, Аннабель безошибочно узнавала его. – Мисс Арчер. К ужасу Аннабель, леди Лингхэм манила ее веером. Девушка неохотно приблизилась к парочке. Графиня окинула ее оценивающим взглядом, на губах ее играла приветливая улыбка, словно она искренне радовалась встрече с подругой, с которой не виделась давным-давно. – Мисс Арчер. Вы чудесно выглядите в этом платье, – произнесла она. – Оно ведь от Селесты, не так ли? – Да, миледи. – Считайте, вам повезло, – сказала леди Лингхэм. – Ее фасоны безжалостно подчеркивают все недостатки. – Она направила веер на своего неотразимого спутника. – Мисс Арчер, позвольте представить вам лорда Тристана Баллентайна. Лорд Тристан, рада представить вам мисс Арчер. Лорд Баллентайн склонил голову. Бриллиантовая сережка-гвоздик подмигнула Аннабель из его правого уха. – Лорд Тристан только что вернулся с ужасной маленькой войны в колониях, – сказала леди Лингхэм. – Несколько дней назад он получил Крест Виктории за выдающуюся храбрость на поле боя. – Вы меня прямо вогнали в краску, миледи, – сказал Баллентайн, но в голосе его не было ни капли смущения. А его глаза не отрывались от декольте Аннабель. – Почему я никогда не встречал вас раньше, мисс? Обычно я знаком с первыми красавицами бала. Леди Лингхэм поджала тонкие губы. – Мисс Арчер родом из сельской местности. Виконт вскинул голову и поднял бровь. – Из сельской местности? Откуда же именно? – Из Кента, милорд, – ответила Аннабель. – Как мило, – сказал он вкрадчиво. – Не окажете ли мне честь протанцевать следующий танец? Мне не терпится услышать все о тех живописных местах. Вот уж чего Аннабель совсем не хотела. Вряд ли виконт был намного старше ее, но в изгибе его губ было нечто порочное, свидетельствовавшее о развращенности. – К сожалению, у меня ужасно разболелась голова. Рот Баллентайна скривился в язвительной усмешке. – Не оттого ли, что вы еще не станцевали ни одного танца? Аннабель онемела от такой дерзости. Настоящий джентльмен никогда не станет давить на женщину, леди она или нет. И, конечно, не будет намекать на то, что наблюдал за ней. С другой стороны, судя по серьге в ухе, Баллентайн не слишком-то придерживался правил приличия. – Танцовщица из меня неважная, – сказала Аннабель. – Пригласив меня, вы рискуете вашими ногами. – Красивые женщины всегда так или иначе подвергают мужчин риску, – парировал Баллентайн. – Но я склонен считать, что этот риск оправдан. – Так вы, оказывается, храбрец. Теперь я не удивляюсь, что вас наградили Крестом Виктории. Это было ошибкой. Губы Баллентайна медленно растянулись в улыбке. Так, должно быть, улыбается дуэлянт, чувствующий свое превосходство, принимая брошенную перчатку. – Действительно, – согласился он, – ничего не могу с этим поделать. Видите ли, девиз нашего рода – Cum Vigor et Valor. Несомненно, лорд считал себя неотразимым и для кого-то и в самом деле был таким. Но не для нее. Баллентайн протянул ей руку. Аннабель взглянула на него. Она не могла отказаться, не устроив сцену. – О, сделайте нам всем одолжение, потанцуйте с этим кавалером, дитя мое, – уговаривала леди Лингхэм. – Баллентайн никогда не получает отказов и, если вы вдруг не согласитесь, он станет предметом наших шуток до самого утра. Возможно, в «Руководстве по этикету» Дебретта был раздел о том, как отразить совместную атаку графини и виконта. Но если и был, Аннабель его так и не прочитала. Она медленно положила руку на плечо Баллентайна. Леди Лингхэм улыбнулась и постучала веером по руке наглеца. – Ведите себя прилично. В зале уже раздавались первые звуки музыки. Вальс. Аннабель тут же забыла о своем недовольстве, ее охватила паника. Она не танцевала вальс уже более семи лет. Большая теплая рука легла ей на талию. – Смотрите мне в глаза, дорогая. – Обволакивающий голос Баллентайна донесся откуда-то с высоты, и она откинула голову назад, чтобы встретиться с ним взглядом. Он и в самом деле был очень высок. И тут ее сердце забилось чаще совсем по другой причине. За правым плечом Баллентайна она увидела Монтгомери. И встретилась с ним взглядом. Он стоял прямо над ней на втором этаже у перил балкона, его сощуренные глаза отливали серебром. Аннабель перевела взгляд на покрытую загаром шею лорда Баллентайна. Красивая шея, но Аннабель изучала ее лишь три секунды. Затем она оглянулась. Монтгомери на балконе уже не было. Музыка все звучала, лорд Баллентайн продолжал кружить ее в танце. Зря она волновалась, что забыла все шаги, – виконт мог бы вальсировать с мешком муки, настолько он был блестящим танцором. Твердой рукой он вел Аннабель, в движениях его сквозила томная грация, необычная для мужчины его роста. – Неужели вы не знаете, кто я? Так, значит, никакие слухи не очернили меня в ваших глазах? – Баллентайн не отрывал от нее хищного взгляда.