Джош прикасается кончиками пальцев к моему запястью: – Я был сосредоточен на других вещах, хочешь верь, хочешь нет. На маминых приготовлениях по украшению зала. На настроении отца. Уровне сахара у тебя в крови. Рассказ о Минди отошел далеко на второй план. – Джош смотрит вдаль и ослабляет галстук. – Минди – приятный человек. Но я привез тебя сюда не для того, чтобы показать ей, как хорошо я справился со своими чувствами к ней. Мне все равно, что она думает. – Не могу поверить, что тебя это совсем не беспокоит. На лице Джоша никаких эмоций, он переводит взгляд на воду и о чем-то задумывается. – Она никогда не стала бы моей женой, давай определим это раз и навсегда. Мы были не пара. Услышав от Джоша слова «моей женой», я замираю. Глаза остекленели и не моргают. Зрачки расширились до размера монет. Ужас, паника и страх утраты жгут изнутри, иссушая горло. Мне не хочется разбираться, почему меня раздирают все эти чувства. Лучше кинуться в воду и уплыть. Джош искоса смотрит на меня, в лице напряжение. – Теперь, когда я признал, что ты здесь не как часть тщательно продуманного плана мести, можешь мне объяснить, почему тебя это так волнует? Опустим мою предполагаемую ложь и то, что люди на нас пялятся. Люди, которых ты больше никогда не увидишь. Тут мы подбираемся слишком близко к моим новым запутанным чувствам. Несколько долгих мгновений я пытаюсь подобрать ответ, который звучал бы хоть наполовину убедительным, но мне это не удается. Тогда я встаю и направляюсь к отелю, ноги не очень слушаются, но Джошу тем не менее приходится ускорять шаги, чтобы поспеть за мной. – Погоди. – Я еду домой на автобусе. Я пытаюсь закрыть перед ним двери лифта, но он легко проскальзывает внутрь, развернув плечи. Нажимаю кнопку нашего этажа и откапываю в сумочке телефон, чтобы посмотреть расписание автобусов. Сколько сейчас времени, я не представляю. У меня несколько пропущенных звонков. Джош пытается заговорить, но я поднимаю вверх раскрытую ладонь и держу ее так, пока он не скрещивает на груди руки, сопровождая этот жест досадливым вздохом. Рассеянно просматриваю, кто звонил. Дэнни пытался связаться со мной пару раз за вечер. Пришло несколько сообщений от него же, мелькают строчки: «У тебя есть предпочтения в отношении шрифта? Тогда я выберу… Перезвони мне, когда сможешь…» Лифт подает звуковой сигнал. У Джоша такой вид, будто через секунду у него начнется приступ буйного помешательства. Мне знакомо это состояние. – Оставь меня в покое, – говорю я, стараясь сохранять достоинство, насколько могу, и иду в дальний конец коридора, где в нише у окна стоят два кресла. Днем здесь приятно посидеть с книгой. Вечером, когда последний отблеск заходящего солнца покидает небо, это идеальное место для того, чтоб сидеть и дуться на весь мир. Я сажусь в кресло и набираю номер местной автобусной компании. Вечерний экспресс отправляется в семь пятнадцать, и уже известно, что он остановится у нашего отеля, чтобы подобрать кого-то еще. Боги мне улыбаются. Если я пойду в номер, значит придется заканчивать разборки с Джошем, а я выгорела. Одна оболочка осталась. Больше ничего. Мне нужно побыть в одиночестве. Дэнни поднимает трубку после второго звонка. – Привет, – говорит он довольно сухим тоном. Ничто не раздражает больше, чем клиент, с которым не связаться при необходимости, объясняю я себе его настроение. Особенно такой, которому ты делаешь одолжение. – Привет, прости, я не могла ответить. Была на свадьбе и звук отключила. – Ничего. Я только что закончил. – Спасибо тебе большое. Все прошло без проблем? – Ага, по большей части. Я сейчас дома, проверяю на своем айпаде, листаю страницы. Выглядит симпатично. А чья была свадьба? – Брата полного мудака. – Ты с Джошуа. – Как ты догадался? – Почувствовал. – Он смеется. – Не беспокойся. Я твои секреты не выдам. – Надеюсь. – Сейчас меня это абсолютно не волнует. Мне пойдет на пользу, если надо мной начнут потешаться в коридорах «Б и Г». – Когда возвращаешься? Я хотел бы показать тебе конечный продукт. – Завтра, время точно не знаю. Когда приеду, позвоню, и мы можем встретиться. – В понедельник вечером было бы в самый раз. Я по ходу дела составлял таблицу, которая была тебе нужна. В ней расписано по стадиям, сколько на что ушло времени, с указанием предположительной, по моим расчетам, стоимости работы дизайнера – фрилансера и штатного сотрудника на жалованье. – Впечатляет. Может, принесу тебе в благодарность пиццу. – Да, пожалуйста. – Голос Дэнни теряет бойкость и понижается на пол-октавы. – Что ты надела на свадьбу? – Голубое платье. – Вижу в оконном стекле отражение Джоша и подскакиваю от страха. Джош берет из моей руки телефон и смотрит, кто звонит. – Это Джошуа. Не звони ей больше. Да, я серьезно. – Он нажимает «Отбой» и кладет мобильник себе в карман. – Эй! Отдай его мне! – Еще чего! Это для разговора с ним тебе нужно было улизнуть? Взгляд Джоша становится жестче, мрачнее. – Это по работе! Он тянет меня за руки, чтобы я встала. Рядом с нами открывается дверь, тут же есть и другие номера, так что нам не пристало затевать в коридоре одну из своих фирменных перепалок. Мы оба поджимаем губы и маршевым шагом отправляемся в свой номер. Я стараюсь не хлопать дверью. – Ну? – Джош скрещивает на груди руки. – Это было связано с работой. – Конечно. Рабочий звонок. Ужин? Что ты наденешь? – Он скользит по мне взглядом прищуренных глаз, будто размышляет, не содрать ли с меня кожу. Я могу ответить достойно. Хочется двинуть ему кулаком по физиономии. От злости и напряжения атмосфера становится взрывоопасной. Особенность Джошуа в том, что, даже когда он раздражен, на него приятно смотреть. Может быть, даже приятнее, чем в обычном состоянии. Глаза у него темнеют и сверкают, скулы очерчиваются четче, волосы встрепаны, рука на боку плотно натягивает рубашку. От этого отвечать на его ярость становится труднее, потому что приходится заставлять себя не замечать, как он привлекателен. Я пытаюсь добиться этого во время стычек с ним на протяжении всего времени нашего знакомства. Безуспешно. Но я все равно стараюсь. – Ты не имеешь права читать мне мораль. Я знала, что это катастрофа, в момент, когда села в твою машину. – Я скидываю туфли, и они летят через всю комнату. – Скоро я уеду. Придет автобус. – Я хватаю сумку. Джош останавливает меня, поднимая руку: – В случаях с Дэнни и Минди мы оба сделали неприятные открытия и имели поводы для ревности, ты так не считаешь? Я сломаюсь, если ты меня сейчас не выслушаешь. – Он вытаскивает из манжет запонки, бросает их на комод и закатывает рукава, бормоча себе под нос: – Гребаный осел! Во что она одета? Этот парень напрашивается на большие неприятности. Выражение лица Джоша заставляет меня задуматься: не напрашиваюсь ли и я тоже на неприятности? Пытаюсь прикрыться креслом, просто чтобы иметь иллюзию свободы маневра, но Джош тычет пальцем в пространство между своими ботинками: – Не прячься. Встань сюда. – Так будет лучше. – Я пересекаю комнату и встаю перед ним, уперев руки в бедра, чтобы взбодрить себя. Джош берет паузу на несколько долгих мгновений, решает, как действовать дальше. – Прежде всего у нас две простые проблемы: Дэнни и Минди. – Он смотрит так, будто берет под контроль ход важного совещания. Можно подумать, у него за спиной – слайд из презентации. – Тебе интересен Дэнни? Можешь ты полюбить его когда-нибудь? – Такие глаза мог бы иметь король серийных убийц. – Я звонила Дэнни по рабочему вопросу. Это имеет отношение к собеседованию. Ты уже это знаешь! Прости, что я не желаю делиться всеми секретами со своим соперником. – Ответь на мой вопрос! – Нет и нет. Он помогает мне кое с чем, что я буду использовать в презентации. Это дизайнерская работа, а он сейчас фрилансер. Он делает мне большое одолжение, работая в выходные. Но я не стану переживать, если больше никогда его не увижу. Безумный блеск глаз немного ослабевает. – Так вот, я не больше твоего буду переживать из-за Минди. Поэтому она и ушла от меня к моему брату. – Ты мог бы сказать мне об этом. Еще у тебя дома, на диване. Я бы попыталась понять. Мы тогда были почти друзьями. – Я вдруг понимаю, что меня беспокоит кое-что другое. Он не доверился мне. – Ты наконец-то пришла ко мне, сидела со мной на диване, и ты думаешь, я стал бы рассказывать тебе о том, каким ужасным парнем я был для Минди, что она променяла меня на моего брата? Это не самая лучшая из моих характеристик. Хотя… Ну да, ты, пожалуй, осталась бы со мной, услышав такое. – На скулах Джоша появляются едва заметные красные пятна. Он смущен до крайности. – Зачем я вообще здесь? Для моральной поддержки, не забыл? Я наблюдаю за тем, как он несколько раз безуспешно пытается начать фразу. – Если кто-нибудь и разбил мне сердце, то это не Минди. Это мой отец. – Джош прикладывает руку ко лбу. – Ты всегда была права в своих предположениях, почему мне нужна моральная поддержка. Ничего особенно таинственного. Это медицина. Я бросил, провалился, разочаровал. Ты здесь потому, что я боюсь собственного отца, будь он неладен. – Что сделал твой отец? – Этот вопрос я задаю с трудом. Тема отцов и детей вызывает воспоминания о моем папе. С детства он был для меня словно героем мультфильма: большой и забавный, папа всегда радовал меня новыми смурфами и обжигающими щеки, колючими поцелуями. Я знаю о существовании плохих отцов. Глядя на лицо Джоша, мне хочется надеяться, что это не его случай. – Он всю жизнь игнорировал меня. Звучит так, будто Джош произнес эти слова впервые. Он с несчастным видом смотрит в пол. Я подбираюсь ближе. Очередной странный калейдоскопический переворот. От душевной боли Джоша ноет и мое сердце. – Он бил тебя? Заставлял заниматься медициной? Джош пожимает плечами: